ПИСЬМА УКРАИНСКОМУ ДРУГУ
«Нынче ветрено и волны с перехлёстом...»
«Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в провинции у моря».
И. Бродский «Письма римскому другу (из Марциала)»
Вот февраль пока ещё не прожит,
а весна уже вне времени настала.
Смена вех всех этих трогательна, может,
но не так как некогда бывало.
У иконы на стене горит лампада,
меркнет свет и тихо тают звуки.
Вместо грешных мира этого и правых –
еле слышное гуденье ноутбука.
*
Как у нас? Да все нормально, если в общем.
Вот сегодня облака – тепло и сыро.
Как то эту зиму перетопчем.
Да и сколько-то зимы-то этой было?
Жду давно уже твоих сентенций.
Ты ж моих не ждала, но дождалась...
Ладно. Сколько счас у вас сестерций
стоит? У меня их пара штук осталось.
Между нами углубляется лакуна,
дни за днями, словно волны катят.
Я тебе писать никак уже не думал.
Я вообще тебе писать не думал... хватит.
………………………………………………
Нет, давай сейчас без этой глупой злости –
у нас ведь такая тонкая натура.
(написать б тебе «чернилами и тростью»:
штык – перо! клавиатура – дура.)
Хорошо что мы сейчас не вместе –
этой радости не вынесло б сердечко.
Так Господь уж указал мне место:
в Божьем храме, у стены за печкой.
Слава Богу, путь назад отрезан –
чтобы жить в провинции у моря
быть должны Империя и Цезарь:
может, примем этот факт, не споря?
*
В городке моём течёт всё тоже время –
правоверных муэдзин скликает.
Песни их становятся все злее –
как хотели так не вышло, что ж – бывает...
*
Если вдруг кому-то стало грустно –
пусть простят. И скиф не каждый вежлив.
Извините, коль корсет ваш хрустнул
в лапах наших – ласковых и нежных.
*
Не вернуть уже того, что было:
кто – на Запад, кто – поближе к Богу.
Чтоб в гробу не выглядеть уныло,
я уже сейчас присматриваю тогу.
Нет, я не к тому что мы святее.
Может, мы и худшие уроды.
Просто встретится нам с Ним – куда быстрее.
Мы ж враги теперь – «прогресса и свободы».
А такого «князи мiра» не прощают!
Зорко смотрит «вавилонская блудница»
за «орднунгом новым». И карает –
тех, кто не желает подчиниться.
*
Мы молились в те недели марта,
и не вынимали меч из ножен.
Взяли Крест свой отнятый когда-то.
И несём его теперь. Ну так, как можем.
Рим – наш Крест. Не орден, и не идол.
У кого спросить – «оно нам надо»?!
Рим – наш Крест – какой Господь уж выдал.
Рим – наш Крест – а от Креста «грядеши ка́мо»?!
*
О народе, о себе любимом и о детях:
– Все идет пока по воле Божьей.
Те, кто за столом сидеть наметил –
до сих пор всё топчутся в прихожей.
Как народ? Пока живёт, не-тужит:
в Ниневии лучше ж, чем в Содоме!
Как сынок мой? – Литургию служит.
Так уж вышло – так Господь устроил.
*
От вас вести разные приходят,
только рано подводить итоги:
– Дни лихие сами не проходят –
много «зрад», но есть и «перемоги».
………………………………………………….
– Ладно, что нам эти водевили
Воланда. Себя спаси, и – хватит.
Дивен Днепр в ночи при мёртвом штиле...
Кто сказал, что Днепр вспять покатит?!
*
У нас ветер вновь тепло приносит с юга…
Кто наместники у вас – не сицилийцы?
Говоришь, что прошлый был ворюга?
Ну а нынешний? И вор, и кровопийца….
*
Мой сосед, пасущий коз в ущелье,
мне сказал вчера, ругаясь скверно:
– Не в вине вина́ – вина́ в похмелье!
Взгляд, конечно, варварский, но верный!
Старый скиф, давно своё отпивший,
говорит юнцам, что пьют вино не разбавляя:
«Это может очень плохо завершиться», –
им плевать, и амфора закончена вторая...
«Мир не правилен и должен быть улучшен…»
«Мы пришли решить правительственный кризис…»
(У меня теперь на слово – revolution –
Тошнота, согласно приводящая к emesis.)
……………………………………………………………..
Дай им Бог понять первопричину
революции бесовского искуса.
Кстати, запах па́леной резины
мне всегда претил... но дело вкуса.
*
Рассуди, как сложно в этом мире
быть бесстрастным, типа «не от мира».
Вот и песнь печальную на лире
забренчал. Далась мне эта лира!
Что тут лить из праздного в порожне?
Это блеянье смешно и неуместно:
Я – всего овца из стада Божья
в мире доблестных патрициев и плебса.
*
– Как тебе такое предложенье:
Приезжай, попьём вина, закусим хлебом!
(ни того, ни этого уже мне –
не вкусить. Не – в волю и не – в меру.
Нет, того и этого хватает.
Если надо, можем поделиться.
Мне же эскулапы запрещают –
надо ж эскулапам подчиниться!)
Для тебя ж отыщется «Фалерно»,
козий сыр, а зелени нароем!
У соседей взятый стол в аренду,
под засохшею смоковницей накроем...
…………………………………………………
Ночь придёт – с цикадным звоном не поспоришь,
горы с севера на юг не переставишь...
Небо в звёздах, представляешь, всё – такое ж!
А созвездья как зовут – сама ты знаешь...
...томик Бродского на лавочке у дома,
и Евангелие – в углу на аналое.
Всё осталось, всё тебе знакомо –
только время здесь течёт уже другое...
……………………………………………………
* *
Море плещет в бухте Балаклавы...
Яхты юркают – почти за те же цены.
Вроде те же времена и нравы,
но уже совсем в другой вселенной.
Ветка яблони с прозрачными плодами,
свет вечерний, небосвода чаша
исчезают, стёртые годами,
как и прочие подробности пейзажа.
Помолчим в предверии финала,
слушая как волны гонит ветер.
Время есть. Но только очень мало.
Жизнь прошла – а ты и не заметил.
Нам любовь трудней всего даётся,
но Господь творит с тобою чудо.
Всё что в этом мире остается,
мне не жаль, и брать с собой не буду.
К Богу возносясь из мира терний –
что возьмём?
Любовь... а мiр не жалок.
Разве только этот свет вечерний...
и в траву стук падающих яблок.
Бахчисарай, Балаклава, Крым, Россия
февраль 2015 г.
ПРОЩЁНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ
ДВА СЛОВА
1.
Вот и время настало прощенью.
Так простим же друг другу взаимно!
Бесполезно былого вращенье
и парад пострадавших невинно.
Проживаем по разным планетам,
и своё греет каждого Солнце.
На местах, согласно билетам,
свой свет каждому светит в оконце.
Но всех ждёт одинаковый финиш.
Не грусти! Бог своих не бросает!
Не грусти, когда вдруг увидишь,
как слетаются птицы в стаи.
Как кружат над остывшим домом,
слёзы птичьи роняя в землю.
И навстречу Солнцу другому
улетают – пришло их время!
Время вышло – пора на вылет!
Улетают, крича и плача…
Ветер стоны их в небе рассыплет,
всё по-своему переинача.
Что ж, прости! И за эту строчку.
И к прощенью случилась дата.
Я б принёс тебе желтых цветочков -
ты их, вроде, любила когда-то.
Вот как есть и бреду к финалу -
к завершенью последнего акта.
Жизнь проходит. К дождю ноют раны.
Но Господь меня терпит как-то.
Дай нам Бог, потерпеть друг друга.
Потерпеть этот тихий вечер.
Претерпеть завершенность круга.
До конца претерпеть, до Встречи.
Всё нам скоро будет открыто.
Всё поймём – и с первого раза!
«Нам лишь нужно проститься с миром …» -
Во всех смыслах вот этой фразы!
Всё, что было ниспослано свыше,
всё приимем, как Богом данность.
Пусть в сердцах, ещё не остывших,
остаётся одна благодарность.
***
2.
В окошко вечер вновь вошёл как тать.
Впорхнул, как в клеть, прикормленная птица.
Ты пишешь мне, что не о чем писать -
и с этим не могу не согласится.
К чему всех этих слов напрасных пыль:
что «мир - театр, а люди в нём – актёры»
и что вокруг играют водевиль
со лживым и лукавым режиссёром?
С бесцельной чередой ночей и дней,
в бессмысленной и пошлой скучной пьеске -
всё это похоть плоти и очей,
совокупленная со гордостью житейской.
Так что ж:
к чему эпистолярный жанр?
Совсем забросить, что-ли, это дело?
Мол, свою роль исполнил честный мавр -
теперь ему пора в свои пределы
- «обитель дальнюю трудов и чистых нег»…
куда и я, «усталый раб», себя понужу
бежать, когда сойдёт февральский снег
и отзвенит капель в весенних лужах.
И всё ж…
Друг другу мы сказали, что могли,
и кончились слова, и текст закончен.
Но…
если не о чем писать – то о Любви
черкни тогда мне пару тёплых строчек.
Нет, не о том, как падала звезда,
как с солнцем утомлённые прощались,
и как две части разведённого моста,
как руки, вновь к утру соединялись.
Ты напиши, что кончилась зима,
что скоро все оттаем и воскреснем;
и тяжесть шуб с замерзших наших душ
постягиваем и в шкафы повесим.
Всего-то напиши мне пару фраз
в письме, не занимающие места…
Что вот опять Господь прощает нас.
И ты простишь меня
в грядущий день Воскресный.
Прощеное Воскресение пред Великим Постом
ДРОЗД
Чёрный дрозд с золотым ободком вокруг глаза,
чёрной бусинкой-глазом печально глядит…
Дай мне, дрозд, угадать сразу - с первого раза -
что ты делаешь здесь, среди лютой зимы?
Что забыл ты здесь, дрозд? Ведь - зима, а не лето:
ты на белом снегу - чёрный, словно мишень…
Здесь коты бродят, дрозд, за тобой рыщут следом.
Тебя ищут, беднягу, как какой-то женьшень.
Да, зимой этот мир вдруг становится тесен.
Да, мой друг чернокрылый, вот такая здесь явь.
Думал Крым – это корм, лето, море и песни?
А тут - снег и морозы, как в России, представь…
Я б тебя напоил, чёрный птах, чёрным чаем.
Но ты чаю не пьёшь. Клюй, хоть хлеба, тогда…
Черный дрозд, брат пернатый, не грусти, не печалься,
всё пройдёт, как и эти мороз и снега.
Мы ж в Крыму с тобой всё же, а не в Магадане.
Скоро будет тепло - сколько здесь той зимы?
……………………………………………………
Чёрный дрозд смотрит в профиль. Он меня понимает.
Что недолго осталось…
Доживём до весны.
