Н.Богданов-Бельский. В церкви

***

Ниже мы помещаем фрагмент из сочинения известного богослова, историка Церкви, профессора Московской Духовной академии Александра Петровича Голубцова (02.12.1860–17.07.1911) (См.: Голубцов А. П. Из чтений по церковной археологии и литургике. Издание посмертное. (Издал И. А. Голубцов). Сергиев Посад. 1918. 290 с.)

Публикацию, специально для Русской Народной Линии, подготовил профессор А.Д. Каплин.

+   +   +

О церковном пении и музыке

<…>

Инструментальное исполнение церковных песнопений

Скажем теперь несколько слов об инструментальном исполнении церковных песнопений, о том, как относилась к нему древняя церковь. В эпоху, современную началу христианской Церкви, существовало два приема исполнения: чисто голосовое, вокальное, и исполнение голосовое, сопровождаемое инструментальною музыкою. Культ древнего мира употреблял оба эти способа в одинаковой степени. И кому известно, с какими церемониями и при какой обстановке происходили игры и религиозные праздники древних греков, тот хорошо поймет участие инструментально-музыкального элемента в культовой практике древнего мира. Еврейское богослужение также сопровождалось музыкою.

Древнехристианская церковь, предъявившая сильное сомнение против ваяния и отчасти живописи, смотрела еще боле подозрительно на употребление при богослужении музыки. Церковные учители говорили, что в ветхозаветной церкви дозволялось сопровождать пение игрою на музыкальных инструментах из снисхождения к безпечности, малодушии и духовной немощи иудеев, и что Бог хотел этим дозволением возбудить их чувственный ум к более живой и энергической деятельности.

В Апостольских Постановлениях инструментальная игра прямо относится к предметам, запрещенным для всякого христианина, и воспрещается преподавать таинство крещения игрокам на скрипке, арфе и лире.

Таким образом, исполнение лирических произведений было вокальным. «Мы употребляем один орган – слово», – говорил Тертуллиан: «словом, а не псалтирью, трубою тимпанов и флейтою, чтим мы Бога».

Орган человеческого слова по своему физическому устройству, действительно, представляет один из совершеннейших инструментов. Хотя человеческий голос далеко не обнимает пространства всех актов, исполняемых струнным инструментом, но в целом он способен образовать многоголосную гармонию с самыми богатыми и изящными созвучиями. Кроме того человеческий голос естественнее, живее и, так сказать, субъективнее выражает внутреннее состояние души и служит  проводником ея движений. И в силу этих преимуществ голосовое исполнение или пение было общепринято в древней Церкви.

Только в начале средних веков, и то на Западе, возникла в церковное употребление инструментальная музыка, и в церквах появляются органы. По согласному свидетельству анналистов, первый орган, известный па Западе, был получен Пипином в подарок от греческого императора Константина Копронима и был, по всей вероятности, домашним инструментом, какие употреблялись в Константинополе. По образцу другого большого органа, присланного из Византии Карлу Великому, этот последний приказал устроить такой же для Ахенской церкви, и с тех пор органы распространяются по церквам западным: особенно известными они делаются с XIII – XIV века, когда техническая сторона этого инструмента получила значительные усовершенствования.

Ко временам Тридентского собора употребление органов в церковной практике уже столь укоренилось и было до такой степени популярным, что члены его, рассуждавшие о церковной дисциплине, ничего не сказали против органа, но канонически, так сказать, освятили его употребление, запретив в то же время употребление в церкви всяких других инструментов. Это показывает, что кроме органа были и другие музыкальные орудия, служившие аккомпанементом пения. Но это разнообразие инструментальной музыки – дело уже значительно позднейшее, чем употребление в церковной практике органа, Фома Аквинат в свое время говорил, что Церковь не допускает музыкальных инструментов, каковы цитра и псалтирь, чтобы не показаться иудействующею, но впоследствии этому правилу изменили.

Вместе с распространением фигуральной музыки, которая допускала многоголосные партии, изысканные модуляции и самые прихотливые мелодические мотивы, и отчасти под влиянием оперной музыки, опиравшейся на те же церковные мотивы, музыкальный аккомпанемент получил более сложную постановку, и кроме органа пение сопровождалось скрипками, трубами и литаврами. Самая конструкция органа изменилась приспособительно к этому условно.

В XV веке стали присоединять к органу механические части, исполнявшие разного рода подражательные звуки. Ангелы появлялись с трубами, трубили в них и били в литавры; петух, взмахивая крыльями, кричал кукареку; птицы оглашали воздух своим криком и щебетанием.

И доселе на западе при торжественных службах участвует в исполнении мелодии целый оркестр из духовых и струнных инструментов.–

В греческой церкви инструментальная музыка никогда не имела места при богослужении; но это положение не абсолютное, и были случаи, когда инструментальная музыка допускалась. Так из Кодина можно заключать, что при торжественных церемониях, как, например, при короновании императора, также во время царских выходов пение хора сопровождалось аккомпанементом инструментальной музыки.

Из византийских тоже писателей известно, что после многолетия, провозглашенного царю в день Рождества пред окончанием литургии, то же самое повторяли разного рода музыкальные орудия: resonantibus organus, puae varia sunt, или; organa satis multo prostepunt, или: organis qenuo ad modicum tempus resonantibus. Но эти случаи не выходят из ряда исключительных и имели, кажется, место только в придворных церквах и при домашних церемониях византийского двора, но в общецерковную практику инструментальное пение не вошло.