СРЕТЕНЬЕ
Пролег по невским гладям лед,
И по застывшим токам вод
Стремятся люди, как по суше,-
А я тужу - в такую стужу
Ко мне никто уж не зайдет...
Но вспомню - хрупкий небосвод,
Пасхальный, звонкий ледоход,
Стай обдувающий прилет,
И радость навещает душу.
И я уже идти готов,
Чтоб встретить за метельным пеньем
Христосованье куполов
Со встречным солнышком весенним...
* * *
...И ныне испытуют вьюгою
Град несмиренный дни поста.
Взгляну с Аларчина моста -
Свет кроткий дальнего креста...
Иду Коломною, что Каною,
И заметеленный собор
С главою, светом осиянною,
Вдали восходит, как Фавор...
Смирись, душе, мне Богом данная,
Отринь желанья окаянные...
И по кончине дней поста,
Прияй воскресшего Христа.
СОЛНЫШКО ВЕЛИКОПОСТНОЕ
После Макарья мело непрестанно,
Но распогодилось поутру вдруг:
День обретенья главы Иоанна,
Третья седмица коломенских вьюг.
Солнце взошло над Подъяческой средней,
И засияло над коланчей,
Будто в Николе, во время обедни,-
Свет невечерний над кроткой свечой.
Вспыхнуло солнышко в окнах Садовой
Множеством ярких весенних огней.
Мокнет на тоненькой кромке ледовой
Выпавший лист из февральских Миней.
"Кресту Твоему поклоняемся, Владыко,
и святое воскресение Твое славим".
Тропарь по поклонению Кресту
Крестопоклонная. Зовут колокола -
Пред Древом Жизни - крест свой сокрушить...
Но не звенят у храмного угла,
Ссыпаясь в шапку нищего, гроши.
Он в храме пред Крестом вершит поклон...
И солнце, сквозь оконное стекло,
Поклонный Крест пасхально золотит,
И чудится - Сын Божий - во плоти! -
И сердцем - сколь вместишь и понесешь -
Стяжаешь воздаяния поста,
И ради милосердого Христа -
Последний грош калике подаешь...
* * *
Душа за птицами взметнулась
Под перезвон колоколов!
Рука невольно потянулась
К высоким солнцам куполов.
Стал на колени... И, наверно,
Заметив слезы на щеках,
Худых, небритых и смиренных,
Старушка с паперти придверной
В ладонь мне сунула пятак...
* * *
Давно ли невская столица
Взбиралась лествицей поста,
Чтоб у поклонного Креста
Устами верных приложится
К стопам распятого Христа?
Теперь все реже снегопады,
И тише чтение Миней,
И под закатным небом града -
Все громче красные тирады,
Все гуще ропот с площадей.
И Ангел кроткий зрит прискорбно
С Александрийского столпа,
Как в межусобице позорной,
С червленым флагом - "триколорный"
Скрестила буйная толпа...
* * *
Разверсты двери в церкви запустелой -
Прообраз запечатанных времен.
Лишь зимний вихрь поземкой то и дело
Кадя во тьме у храмовых икон
Порой тепло доносит из придела
Страстной Андрея Критского канон.
Там в алтаре морозной звездной сканью
Мерцают - утварь, стены и полы,
Там старцы, словно в гуще Мирозданья,
Творят канон, чтоб светом покаянья
Исполнить каждый квант греховной мглы.
И паки, паки будут дни светлы,
Светлы, как Рождество в ночной пещере,
Длинны, как путь несения Креста...
И может в срок Пришествия Христа,
Когда времен свершится полнота,
Той церкви распечатанные двери
Преобразятся в Райские Врата.
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Жизнь тянулась мрачно и уныло...
Даже календарные листки
Осыпались в сумрак, как в могилу,
Будто бы увянув от тоски.
Но дохнуло горнею весною
И отцово древо за окном
Поновилось крохотной листвою
Для вселенской встречи со Христом.
И воздухов благорастворенье
Заструилось в дом, животворя
Духом непрестанного Творенья -
Ветхий листопад календаря.
* * *
Воскресло солнце в невских куполах,
Поправ лучами нощное успенье,
И, словно свет в протоке по каменьям,
Течет по лицам радостью - хвала
Владычице, славнейшей, без сравненья.
На всем миру, Исаакия окрест:
На грязных стогнах, храмовых чертогах,
На островах, на линиях-дорогах,
На путниках стяжавших и убогих -
Лежит печать сияющих небес!
А за мостом, где даль еще туманна,
Где корабли сплотились в острова, -
У чермных волн мне слышится едва, -
Глаголит Петербургу непрестанно
Тропарь о Воскресении Нева.
Стена еси, спасающая град,
Владычице, источниче святыни,
Храни от тьмы, возрадованных ныне,
Тобою просветленных грешных чад,
Избави ны от скорбей и уныний.
ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Пылают солнцем уличные лужи,
В снежинках света вешние сады,
И пышут в лица валаамской стужей
Невою проплывающие льды.
И купола Васильевской округи -
Затворники в строительных лесах -
Снимают с глав дощатые клобуки,
Молитвенно сияют в небесах!
С Петровых линий чистыми ручьями
Течет народ в церковные врата,
И, чисто снег пушатся вербы в храме,
Сродни тем пальмам на пути Христа...
ПРИ ДВЕРЕХ...
Отемнел обесснеженный город,
Расточились блистанные льды,
На краях красных кровельных горок
Отцвели ледяные цветы.
И вечернее солнце на водах
Приглянулось пасхальным яйцом.
Паче снега бела пред народом
Церковь с каменным строгим лицом:
К покаянью отверзла нам двери,
Затворилась в молитву и пост...
Буди шедший безвинен и прост,
Как дитя в этом храмовом сквере...
Но мирской суетой предержимы.
Мы, сердца не имея горе,
Словно тени проносимся мимо
Тех отверстых церковных дверей.
Да исполнится светом терпенья
Увядающий духом народ,-
Одеянная в ризы цветенья,
Паки Пасха Христова грядет!
+ + +
Взбранялись тучи над лугами.
Бугрилась пенно гладь озер.
И ветер рушился кусками
На воскресающий собор.
А он стоял несокрушимо, -
Ковчег средь хлябий временных -
Укрыв за стенами страстными
Озерных птиц и луговых.
Стоял - еще не возрожденный -
Небесным полон Бытием,
И стайки птиц, от гроз спасенных,
Уже пасхально пели в нем.
* * *
Под небесным омофором
Зарно светятся снега.
На далеких косогорах,
Будто маковки соборов,-
Золотистые стога.
Так и ждешь, что величаво,
В лепоте былинной славы,
Вдруг взойдет из-под снегов,
Как заря былых веков,
Древлий город златоглавый.
И над вотчиной той дальней
Запустелого села,
И над всей многострадальной
Русью нынешней, пасхально
Возгорятся купола,
Возгудят колокола.
+ + +
Певучим облаком слетела птичья стая
На кроны тихих, сумрачных древес.
И, словно высь пасхально-золотая,
Исполнился звучаньем древний лес.
И, даже здесь, в глуши его плутая,
Я всей душой заблудшей ощущаю
Высокое присутствие небес.
И, может быть, как мой язычник-пращур,
Обретший путь евангельский - в лесах,
Я лишь затем скитаюсь в этих чащах,
Чтоб отыскать тропинку в небеса.
НЕБОВОДЬЕ
Цветет небесный луг безбрежный
Над затонувшею грядой,
Где, под высокою водой,
Как в первозданной зыби той,
Лучится солнечный подснежник
Сверхновой зыбкою звездой,
Как будто явленной в зените
Всего земного бытия,
И вкруг нее, как по орбите,
Течет к началу жизнь моя.
И в этой вещей круговерти,
В нездешнем росте донных трав,
Я вижу жизнь за кромкой смерти,
Я внемлю: "...Смертью смерть поправ..."
+ + +
Снова бреду по весеннему саду,
Глядя на стылые хляби пруда:
И прилипает к пытливому взгляду
Сочное тесто размякшего льда.
Вот прилетел ко гнездовью родному,
С вербною крошкою в клюве, кулик.
И возвращаюсь я мысленно к дому,
К маме, творящей пасхальный кулич.
 схиархим ВП.jpg)
