Известный фольклорист и этнограф И.М. Снегирев так писал о русском складе ума: «Что русский и после ошибки может спохватиться и образумиться, о том говорит его же пословица: «Русский задним умом крепок»; «Так в собственно русских пословицах выражается свойственный народу склад ума, способ суждения, особенность воззрения <...>. Коренную их основу составляет многовековой, наследственный опыт, этот задний ум, которым крепок русский...».
Но есть и другие толкования этой пословицы.
Ниже мы публикуем фрагмент из книги выдающегося русского писателя-народоведа Сергея Васильевича Максимова (1831-1901) «Крылатые слова».
Статьи С.В. Максимова, посвященные отдельным речениям народа, печатались, начиная с 1883 года, в различных газетах и журналах («Новости», «Задушевное слово», «Осколки» и др.)
Первое отдельное издание вышло в 1890 году: Максимов С. В. Крылатые слова. - СПб.: А. С. Суворин, 1890. - XVI, 486 с.
Публикацию (в сокращении) специально для Русской Народной Линии (по изд.: Максимов С. В. Крылатые слова. Изд. 2-е. -СПб.: А. С. Суворин, 1899. - XV, 3, 500 с.) подготовил профессор А. Д. Каплин.
+ + +
По объяснению довольно известной пословицы - это то, что у немца напереди, разум, как высшая познавательная способность, помогающая изобретать и приводить в исполнение, развитая наукой нравственная сила, довольно очевидная в мастерствах и художествах. Конечно, за немца в народном представлении сходит тут всякий иноземец без разбора: механик-англичанин, француз-парикмахер, итальянец с шарманкой и обезьяной и настоящие германцы: «штуки-шпеки - немецки человеки», отсюда поголовно исключаются все азиаты. Но укрепилось убеждение, что «у немца на все струмент есть и он без штуки и с лавки не свалится», конечно, без рассуждения о том, что иноземный мастер приладился производить одну только известную работу, которую, не скучая и с постоянством, исполняет целую жизнь, оттого в ней силен и отчетлив. Русскому за скудостью специальных знаний, за неразвитием экономической теории разделения труда, когда одному рабочему всю жизнь приходится вытачивать одни только часовые зубчатые колесики, а другому пружины, - русскому велела судьба поспевать всюду, на всякую работу, о которой до того он и не помышлял. Особенно доставалось круто в походной жизни солдату и офицерскому денщику, которым доводится подвергаться ежедневным экзаменам по всем видам немецких ремесленных цехов. При таких условиях нечего удивляться тому, что развивалась низшая познавательная душевная способность: догадливость или находчивость, - то, что привычно называется сметкой. И впрямь выходит так, как образно подсказывает поговорка, основательно убеждающая в том, что до чего доходит немец разумом, до того русский вынужден доходить глазами: первый изобретает, второй перенимает. Зато уже эта переимчивость, от долгого и частого употребления, в свою очередь доведена до изумительных и поражающих размеров. Она же, в ожидании чужих образцов и готовых примеров, и облепила. Выродился тот задний ум, в котором откровенно сознаются и говорят, что если бы он, как у немца, стал у русака напереди, то с ним бы тогда и не сладить. Без того только одни крупные утраты. Задний ум всегда рассчитывает на память и в ее запасах и приобретениях ищет уроков и руководства. При виде успехов новых изобретений, он труслив и недоверчив, становится в тупик и, придя в себя, начинает разбираться в то время, когда требуется немедленный ответ. Дело не ждет, а задний ум все медлил, копался, осматривался - и упустил время. Не воспользовавшись благоприятным моментом, он многое потерял. Этот-то роковой случай и засчитывается в упрек, и задний ум подвергся насмешке, когда, по усвоенной привычке, в виду неудачи и осязательных потерь, остается хозяину его развести руками, преклонить голову и всю пятерню запустить в волоса и почесать ею затылок. Сюда именно и поместило воображение наблюдателей этот задний ум, и за дурную привычку, осваиваемую с детства, нарекли ему такое характерное и остроумное имя.
В. И. Даль на эту же тему записал следующий народный анекдот: «Голодный татарин лег спать и видел во сне кисель с сытой. Проснувшись тотчас, он ощупался кругом - ложки нет. Почесав бритый затылок, он встал потихоньку, нащупал впотьмах ложку в посланце, положил ее за пазуху и лег опять спать - да уже киселя не видел. «Беда нашему брату, - сказал он на другой день, - кисель есть, так ложки нет; ложка есть, так киселя нет». К этому случаю и говорится пословица: «Кабы у цыгана тот ум напереди, что у мужика назади - то-то б богато жил». Прожитым опытом, как оставленным богатым наследством, действительно, обеспечен русский человек. Хотя он и утешается, и оправдывается тем, что «заднее (то есть прошлое) - Божье», но говорят сторонние люди, более наблюдательные и знающие: «бей русского - часы сделает»: пора отставать от старых замашек замыкаться в правилах изжившей свой век прадедовской науки и браться за ум. «Мужик хоть и сер, да ум его не черт съел». Он только медленно работает, потому что мало упражнялся в отвлечениях, а под лежачий камень вода не течет. <...>
 иером.jpg)
_иеромонах.png)
