Правда и ложь о «сухом законе» (1914-1925 гг.)

1 декабря 2012 года впервые в истории России в г. Перовуральск Свердловской области состоялся Учредительный съезд партии трезвенников - Всероссийской политической партии сухого закона России (vk.com/szakon). Прошли все необходимые формальные процедуры, выбран председатель, его заместители и составы комиссий. Приехали делегаты из 47 регионов. Идет работа на местах чтобы создать отделения для последующей регистрации партии в Минюсте согласно процедурам закона.

Сегодня мы публикуем статью известного ученого, хирурга, академика РАМ России, бессменного председателя Союза борьбы за народную трезвость Фёдора Григорьевича Углова (1904-2008 гг.), присланную организаторами съезда.

* * *

Сегодня о «сухом законе» принято говорить не иначе как с иронической улыбкой. Всякая же попытка серьезного разговора, а тем более публичного выступления в защиту законодательного запрета винной торговли, вызывает самые яростные нападки. Тут могут обвинить и в экстремизме, и в попрании прав человека и гражданина, могут объявить врагом перестройки, а то и врагом народа. И не мудрено. Ведь благодаря стараниям прессы в обществе все больше утверждается мнение о том, что опыт принудительной трезвости - всегда и безоговорочно горький опыт. Это якобы красноречиво подтверждается крахом недавней антиалкогольной кампания и всеми историческими примерами, в частности неудачными попытками введения «сухого закона» в России и Америке.

«Ломехузы» сделали все, чтобы скомпрометировать саму идею «сухого закона», чтобы исказить и очернить одну из самых, может быть, замечательных страниц нашей истории, когда в течение одиннадцати лет (1914-1925 гг.) под защитой закона народ упорно преодолевал закоренелый недуг пьянства. «Это самый величественный акт национального героизма, какой я только знаю» так отозвался о нашем «сухом законе» известный английский деятель Ллойд Джордж.

Повсеместное запрещение продажи казенного вина и всех спиртных изделий - вопреки всем предсказаниям - вызвало тогда подъем национального духа.

«Мы еще в начале этого явления и благодеятельные последствия его еще впереди,- писал публицист М. Меньшиков,- но со всех сторон идут телеграммы и письма о чудесном преображении народной жизни, о крайнем упадке преступности (на 70, местами на 90 %)! Пустуют арестные помещения и тюрьмы, пустуют камеры мировых судей и судебных следователей. Хулиганство местами как рукой сняло. В один момент на пространстве громадной империи была остановлена вся сеть спиртоносной системы со всеми ее артериями и венами. Глубоко укрепившемуся бытовому пороку сразу были оборваны корни. Уже через две недели закрытия винных лавок Россия почувствовала себя как бы воскресшей. Все увидели, что полная трезвость возможна, что она легко достижима, что, кроме лишь совершенно больных делириков, водка ни для кого не составляет потребности и что единственно лишь общедоступность водки питает безобразное явление пьянства народного. Есть полная надежда, что если опыт невольной трезвости протечет так же удачно и впереди, как в последний месяц, то у государственной власти достанет мужества навсегда покончить с закоренелым злом народным.

 

О, какое это было бы великое, желанное, спасительное для народа дело! Это было бы более, чем свержение татарского ига или крепостного права,- это было бы свержение дьявольской власти над Россией...»

 

Результаты законодательного запрета винной торговли были тщательно изучены и опубликованы в ближайшие и последующие годы (А. Мендельсон. Итоги принудительной трезвости. М., 1916 г.; А. Введенский. Опыт принудительной трезвости. М., 1915 г.; Д. Воронов. Жизнь деревни в дни трезвости. М., 1916 г., и др.). В научных, строго объективных трудах было показано, что результатом запрета явилось почти полное прекращение потребления алкогольных изделий, что привело к благотворным последствиям и прежде всего к росту производительности труда.

 

После 18 июля 1914 г., когда в России последовало повсеместное запрещение продажи вообще всех спиртных изделий, все образованные люди с большим интересом следили за результатом этого закона. Оправдает ли русский народ их ожидание и перейдет ли к трезвому образу жизни или же, как предсказывали враги трезвости, он будет громить винные погреба, устроит бунт и прекратит работу?

 

На самом деле весь народ отнесся к этому с пониманием. Люди были по-деловому спокойны и рассудительны. Даже те, кто обычно гнал самогон, как-то стеснялись это делать, так как незадолго до этого шли собрания, где были вынесены решения о закрытии монополии. Люди с каким-то одухотворением воспринимали этот период как начало новой, светлой жизни.

Обо всем этом достаточно убедительно сказано в печати того времени. И можно только удивляться, зачем и почему многие авторы без ссылок на источники пишут в наше время, что «сухой закон» принес только отрицательные результаты. Что это? Результат невежества или сознательное искажение правды? Ведь благодаря объективному освещению того периода жизни общества мы не только по личным наблюдениям очевидцев, но и по научным данным можем знать правду о том, что дал нашему народу «сухой закон».

 

В книге А. Мендельсона «Итоги принудительной трезвости» читаем: «Произведен небывалый в истории человечества опыт внезапного отрезвления многомиллионного народа, и результаты этого эксперимента, длящегося уже более года, поразительны.

Сотни миллионов рублей, раньше пропиваемые русским народом, потекли в сберегательные кассы. По отзыву министра финансов покупательная сила русского народа и продуктивность труда заводских рабочих увеличилась в чрезвычайной степени, что дает возможность провести в ближайшем будущем крупные финансовые реформы Словом, мы только теперь начинаем знакомиться с истинной мощью русского народа в экономическом отношении. С другой стороны, только теперь при полном отрезвлении народа, этого великого молчальника, перед нами выступает его нравственная физиономия, его настоящая, не затуманенная алкоголем психика».

Ученый очень тщательно, на цифровом материале, анализирует влияние закона о трезвости на проявления пьянства. По его данным, сразу же резко уменьшилось количество случаев острого опьянения, так же как и количество хронических алкоголиков, отравлений суррогатами, психических больных, количество и тяжесть преступлений.

Блестящий опыт принудительной трезвости в нашей стране был высоко оценен и за рубежом. Об этом можно судить по высказываниям иностранных государственных деятелей.

Нет ничего удивительного в том, что эта правда о принудительной трезвости была воспринята неодинаково теми, кто хочет добра народу, и теми, кто хотел бы его уничтожить с помощью алкоголя. В то время как первые где только возможно разъясняют влияние трезвости на общество и описывают благотворные последствия его на все стороны жизни, другие и по сей день, вопреки истине, пишут, что «сухой закон» в России принес только отрицательные результаты. О «сухом законе» в России как о выдающемся событии в жизни нашей страны писал А. И. Введенский: «В истории антиалкогольного движения 1914 год останется одной из знаменательнейших дат... Было положено начало беспримерному социальному эксперименту. Огромная страна с полуторастамиллионным населением, с репутацией одной из самых нетрезвых, растущим из года в год потреблением спиртных изделий, с бюджетом, по справедливости называвшимся «пьяным», вдруг отрезвела как по волшебству. Государство приостановило деятельность монополий, бывших главным источником его дохода, не постепенно, не среди нормального течения жизни, не при благоприятной экономической конъюнктуре, а сразу и перед лицом самых тяжелых испытаний, которые когда-либо выпадали на ее долю, в предвидении крайнего напряжения всех ресурсов страны.

С тех пор прошло уже около года. То, что еще так недавно казалось утопией даже фанатикам трезвости, стало действительностью, притом повседневной, почти привычной. Новый порядок вещей, так; непохожий на прежний, вошел в жизнь и неузнаваемо изменил ее облик, отозвавшись, так или иначе, на всех сферах народной жизни, в таких отдаленных ее уголках и проявлениях, где о влиянии алкоголизма, казалось, не могло быть и речи. Перед лицом совершившихся и еще продолжающихся превращений не кажутся преувеличенными сказанные не раз слова, что 18 июля 1914 г Россия одержала победу над врагом гораздо более страшным, чем враг внешний»

Влияние трезвой жизни очень быстро сказалось на производстве уже через год производительность труда повысилась в среднем, на 9 %, а в металлургической промышленности - на 13%. Количество прогулов снизилось в среднем на 27 %, а в металлургической, то есть в самой «пьяной» сфере производства,- на 43 %. Не было, как угрожали враги трезвости, ни гибели пьяниц, ни винных бунтов. Огромное большинство населения легко и свободно прекратило потреблять алкоголь. Только 2,8 %, то есть самые заядлые алкоголики, с трудом отвыкали от вина. А 84 % опрошенных требовали, чтобы «сухой закон» был сохранен не только на время военных действий, а на вечные времена.

Свое отношение к «сухому закону» и мнение о том, что он принес русскому народу, убедительно выразили депутаты Государственной Думы от крестьян. В своей книге А. Мендельсон опубликовал законопроект крестьянских депутатов Государственной Думы «Об утверждении на вечные времена в России трезвости». В объяснительной записке к законодательному предложению авторы пишут: «Высочайше утвержденным положением Совета Министров 27 сентября 1914 г. городским думам и сельским обществам, а положением 13 октября того же года и земским собраниям на время войны предоставлено было право запрещать торговлю спиртными напитками в местностях, находящихся в их ведении.

Волею государя право решения вопроса, быть или не быть трезвости во время войны, было предоставлено мудрости и совести самого народа. Сказка о трезвости, этом преддверии земного рая, стала на Руси правдой, понизилась преступность, затихло хулиганство, сократилось нищенство, опустели тюрьмы, освободились больницы, настал мир в семьях, поднялась производительность труда, явился достаток,

Несмотря на пережитые потрясения, деревня сохранила и хозяйственную устойчивость и бодрое настроение. Облегченный от тяжкой ноши - пьянства, сразу поднялся и вырос русский народ. Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запретом. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе и перенести его в аптеки и специальные склады как лекарственное средство, пригодное для хозяйственных и технических целей».

Положительное отношение народа к «сухому закону» обнаружилось с самого начала и ярче всего выражалось в бесчисленных ходатайствах и обращениях к власти и органам общественного самоуправления, в резолюциях и постановлениях различных общественных организаций и групп.

Эти документы исходили от губернских и уездных земских собраний, городских дум, биржевых комитетов, торгово-промышленных комитетов, волостных и сельских сходов, кооперативов, рабочих организаций, ученых обществ, университетов, обществ трезвости и антиалкогольных организаций, присяжных заседателей, сессий окружных судов, епархиальных съездов духовенства, отдельных групп обывателей.

Все они приветствуют решение правительства запретить продажу спиртных изделий и отмечают благодетельные результаты этого решения.

О размерах всенародного движения в поддержку закона о принудительной трезвости говорят 467 городских и земских ходатайств. Что касается ходатайств крестьянских обществ, то в европейской России их было возбуждено 8670, а в Сибири - 852.

При опросе населения 84 % высказалось за запрещение продажи водки навсегда, а 74 % - за запрещение навсегда всех алкогольных изделий.

Городские и земские самоуправления не ограничивались постановлениями и ходатайствами о запрещении спиртных изделий, но стремились укрепить позиции трезвости. Необходимо было «старый алкогольный уклад заменить новым, заполнить образовавшуюся после запрещения водки пустоту здоровыми умственными и моральными; навыками». Многие города и земства сразу же приступили к разработке вопросов, связанных с усилением внешкольного образования, устройством народных домов, общедоступных лекций, разумных развлечений. Многие земства и городские управы выделяли большие суммы на постройку домов, на пособия нуждающимся. Так, московское губернское собрание ассигновало 100000 руб. на принятие экстренных мер, способствующих народному образованию, поручив губернской управе разработать вопрос о широкой постановке внешкольного образования вообще и о народных домах в частности. Все это являлось выражением настроения широких масс населения, характеризовало всенародный энтузиазм в связи с объявлением трезвости в стране.

Интересно отметить, что в то время власть в губерниях и земских управах, как правило, представляли дворяне, и они делали все, чтобы поддержать и закрепить всенародное движение за трезвость. Каким контрастом это выглядит по сравнению с позицией некоторых наших обкомов, горкомов, горисполкомов всех рангов, которые не только не поддержали движение за трезвость, возникшее в народе после Постановления 1985 г., но всячески его тормозили, нарушая Указ, компрометировали, дискредитировали и даже увольняли со службы наиболее активных трезвенников!

Кстати сказать, ни один из специалистов-социологов, писавших о «сухом законе» в России в 1914 г, ни одним словом не упомянул о том, какую поддержку этот акт получил со стороны руководства городских и земских управ и всей русской интеллигенции.

Медицинская общественность того времени, которая, к сожалению, как и в наши дни, не отличалась большой активностью в борьбе за трезвость, тем не менее, горячо откликнулась на решение правительства, приветствуя запрещение казенной продажи водки, отстаивая необходимость радикальной борьбы с алкоголем и вне условий военного времени.

С обращением к обществу в защиту отрезвления выступила Комиссия по борьбе с алкоголизмом при Русском обществе врачей-трезвенников, аналогичные постановления и ходатайства были опубликованы медицинским факультетом Московского университета, группой профессоров-медиков Киевского университета, Обществом русских врачей в память Н.И. Пирогова, Уральским медицинским обществом и др.

Кроме того, большое влияние на общественное самосознание оказывали обращения к народу со стороны многих общественных организаций. Постоянная комиссия при Русском обществе охраны народного здоровья, занимавшаяся вопросом об алкоголизме во всем его объеме в течение 17 лет, выработала ряд предложений, которые были преданы широкой гласности:

«1. Алкоголь, по природе своей вещество наркотическое как в чистом виде, так и в различных разведениях (водка, пиво, виноградные вина), проявляет несомненно самое ядовитое действие на живой организм, действуя в конце концов парализующим образом на все клетки и ткани, в особенности на наиболее живые и деятельные из них (нервную систему, половые клетки и пр.)

2. Как вещество ядовитое, алкоголь не может ни в каком размере быть причислен к укрепляющим или питательным продуктам и вообще не должен считаться в каком-либо отношении необходимым или полезным для нормального организма.

3. Многочисленными, строго научными опытами и наблюдениями установлено, что асе отправления организма (питание, рост, размножение, физическая и умственная работа, самозащита от болезней и неблагоприятных физических влияний) протекают лучше при полной трезвости и, наоборот, даже так называемое «умеренное» потребление спиртных изделий ослабляюще влияет как на отдельные организмы, так и на все общество, усиливая болезненность, смертность, преступность, наклонность к самоубийствам, бедность, недовольство и прочие отрицательные явления.

4. Ни теоретически, ни практически невозможно указать предельную дозу алкоголя или степень его разведения, которая была бы для организма безвредна, а поэтому вне специальных лечебных назначений никакие алкогольные препараты и спиртные напитки продаваться не должны и не могут быть рекомендованы ни отдельным лицам, ни обществу.

5 Если у известного лица сказывается как бы потребность в алкогольных напитках, то это указывает на образовавшийся недочет в его физической и душевной жизни. Поощрение такой «потребности» является особенно рискованным и опасным.

Кроме того, если отдельные лица могут без заметного вреда справиться с небольшими и однократными приемами спиртных изделий и не пойти по пути постоянного их употребления, которое уже всегда вредно, то масса людей удержаться на таких ступенях потребления не может и, начав хотя бы с очень небольшого потребления, переходят потом уже на явное для всех злоупотребление.

Стремление людей одурманить себя наркотическими веществами (в частности, алкоголем), стремление, которое не может быть признано ни физиологически необходимым, ни социально желательным, ни нравственно оправданным, требует решительной борьбы с ним со стороны всего мирового антиалкогольного движения

Как первый шаг к отрезвлению необходимо затруднить возможность покупки ядовитого продукта, отсюда вытекает необходимость всех ограничительных и запретительных мер, из которых более рациональным является полное изъятие всех спиртных изделий как предмета потребления из производства и продажи.

Блестящий и грандиозный опыт запрещения, произведенный в России в 1914 г., показал, что такая система радикального насаждения трезвости заключает в себе еще меньше отрицательных сторон, чем это ранее предполагалось. Она вполне совпадает с желаниями массы населения, которая настолько уже привыкла к ней, что нравственно нелегко бы с ней рассталась, а потому нет никаких разумных оснований отказываться от этой системы - полного запрещения всех спиртных изделий.

Но одними законодательными мерами уничтожить нездоровое стремление людей к одурманиванию нельзя. Поэтому полное запрещение - мера безусловно необходимая, но недостаточная.

К ней необходимо присоединить все меры, направленные к устранению неудовлетворенности жизнью, недовольства, угнетенного сознания как индивидов, так и масс, различные мероприятия, содействующие сознательному отношению к жизни, развитию высших проявлений -религиозных, нравственных, эстетических, поднятие чувства собственного достоинства и гражданского самосознания, а также и повышению эстетического благосостояния масс.

В программу отрезвления, помимо запретительных, включаются меры культурно-просветительные, экономические и прочие. В частности необходимо

1. Специальное противоалкогольное образование, школьное и внешкольное (курсы, лекции, противоалкогольная литература, учебные пособия и пр.)

2. Содействовать организациям борьбы с нетрезвостью (спортивные, певческие, народные дома и пр.).

3. Беспощадная борьба с тайным производством и продажей спиртных изделий

4. Борьба с питейными обычаями и предрассудками и, распространение безалкогольных изделий, введение их в обиход вместо алкогольных.

В связи с выраженной тенденцией некоторых элементов выдвигать распространение слабоалкогольных изделий, таких как пиво, виноградные вина, Постоянная комиссия считает нужным подчеркнуть, что такая политика имеет большие отрицательные стороны

а) нет противодействия, а напротив - поощрение стремления людей одурманиваться;

б) потребление не меньшего, а большего количества алкоголя (в расчете на чистый алкоголь), причиняющего большой, непоправимый вред организму;

в) вовлекаются в потребление алкоголя более широкие слои женщин и детей, что губит будущее страны;

г) еще больше разоряется потребитель;

д) утрачивается нравственная и практическая почва для надлежащей борьбы с тайным производством спиртного и потреблением суррогатов.

Ревизионная комиссия Московского столичного попечительства и народной трезвости, рассмотрев докладную записку представителю пивоваренной промышленности, на основании отзыва врачей-участников совещания, решила:

1. Пиво всякой крепости должно определяться не иначе как «спиртной напиток».

2. Пиво - напиток вредный для организма.

3. Оно - не питательный напиток.

4. 2 % пиво представляет не меньше опасности, чем 4 %.

5. Возрастание потребления пива ничуть не уменьшает потребление водки.

6. Разрешение свободной продажи пива при запрещении водки создаст пивной алкоголизм не только между мужчинами, но и между женщинами и детьми.

7. Особенно опасно допущение продажи пива для народного здравия во время и после войны.

Анализ положения в обществе после принудительного отрезвления дает возможность прийти к заключению, что положительные результаты запретительной реформы настолько большие, что отрицательные стороны запрещения почти стушевываются и не могут служить основанием или оправданием для хотя бы частичного отступления от этого пути. Самым важным результатом беспримерного запретительного эксперимента надо считать вывод о возможности и плодотворности алкогольного запрещения в большом масштабе, считавшегося доселе утопическим.

Этот успех не дает права успокаиваться на запрещении, так как законодательные нормы запретительного характера только тогда бывают наиболее действенны, когда находят для себя поддержку в общественном сознании и ясном понимании его значения.

Нельзя закрывать глаза на то, что силы, противодействующие отрезвлению, с которыми предстоит долгая и очень упорная борьба, очень велики».

Да, противодействующие силы были действительно велики. Еще до объявления «сухого закона», в 1911 г., барон Гинзбург, встревоженный ростом антиалкогольного движения, в своем кругу заявил: «От поставок водки для казенных винных лавок, от промышленного винокурения я получаю больше золота, чем от всех моих золотых приисков. Поэтому казенную продажу питий надо любой ценой сохранить и оправдать в глазах пресловутого общественного мнения».

Винные промышленники согласились с ним и решили создать лабораторию или институт для изучения влияния алкоголя на организм. Необходимо было «научно» доказать, что употребление «умеренных доз» алкоголя - явление нормальное, что, например, чайный стакан сорокаградусной водки совершенно безвреден при ежедневном употреблении, но больше пить нежелательно.

В 1912 г. к академику И. П. Павлову обратились с просьбой проконсультировать проект создание подобной лаборатории. Он ответил следующим письмом: «Институт, ставящий себе непременной целью открыть безвредное употребление алкоголя, по справедливости не имеет права именоваться или считаться научным... А потому кажется, что все те, кому дороги государственные средства, здоровье населения и достоинство русской науки, имеют обязанность поднять свой голос против учреждения института такого названия...» Подобный же отзыв об этой затее дал профессор А. Введенский. В результате Государственная Дума отвергла данный проект.

Когда не удалось «казенную продажу... сохранить и оправдать в глазах пресловутого общественного мнения», последовал законодательный запрет, виноделы, пивовары, виноторговцы начали искать обходные пути. Как пишет А. И. Введенский, «они апеллируют к высшей справедливости и даже религии, отстаивают интересы государственного хозяйства, ссылаются на медицинские авторитеты, берут под защиту свободу личности, пугают тайным винокурением и распространением суррогатов, прозрачно угрожают винокурением я осложнением от подавления «органической потребности» народа в алкоголе и даже горячо стремятся содействовать отрезвлению народа...»

Ну, точь-в-точь как наши «ломехузы». В то время промышленники боролись за свои барыши. За что же борются наши Левины, Брехманы, Шмелевы? Неужели наша мафия так щедро оплачивает ложь про алкоголь, что можно забыть стыд, совесть, достоинство ученого человека?

Представители пивоваренной промышленности добивались тогда распространения пива, как и нынешнее «ломехузы», якобы из желания добра и содействия отрезвлению народа. В докладной записке Председателю Совета Министров они писала даже, что «распространение пива есть единственный путь для ограждения населения от распространения крепких изделий». В ответ на это одна из газет поместила отзыв выдающегося швейцарского ученого с мировым именем - А. Фореля, который писал: « ...желать заменить водку пивом (или вином) - это означило заменить беса Вельзевулом. Упомяну лишь попутно, что пивоварение лишает народ целого ряда нужных питательных продуктов (ячмень). Но мне хотелось бы особенно подчеркнуть, что пивной алкоголизм, действуя медленнее и более исподтишка, зато тем коварнее подстерегает человека. Баварское «пивное сердце» классически описано профессором Боллингером в Мюнхене на основании вскрытия трупов пивоваренных рабочих. Даже сам Бисмарк, будучи уже пожилым, высказался следующим образом: «От пива делаются глупыми и бессильными». «Пивные филистеры» самым жалким образом проводят большую часть своей жизни перед кружкой пива вместо того, чтобы работать. В Швеции и Норвегии приходится наблюдать, что абоненты, которым после долгих усилий удалось побороть водку готенбургской системой, теперь снова вынуждены начинать борьбу против пива. Борьба против пива представляет не меньшие трудности, чем борьба с остальными спиртными напитками. И я считаю своим долгом самым убедительным образом предостеречь вашу страну от предприятий пивоваров во имя правильно понятых интересов России. Эти люди являются во многих отношениях еще худшими врагами народной трезвости, чем торговцы водкой или вином. Ведь у русских имеется свой национальный напиток - квас, который доселе был безвреден, так что им тем более не приходится искать другого, а лишь заботиться о том, чтобы какому-нибудь отравителю не пришло на мысль увеличить содержание в нем алкоголя.

Я питаю глубокую надежду, что великое начинание русского правительства послужит образцом и примером не только русскому народу, но и всему миру в смысле воздержания от употребления спиртных изделий. Тогда мы можем и впрямь надеяться, что человеческая культура пойдет вперед вопреки предсказаниям пессимистов.

Для меня же осуществление этой мечты оказалось бы лучом света перед смертью».

Мнение таких авторитетных ученых несомненно являлось серьезной поддержкой трезвенническому движению. Надо сказать, что в то время большинство государственных деятелей и представителей русской интеллигенции видели в этом большую общенародную задачу.

Спустя более чем 75 лет, когда алкогольная проблема была всесторонне изучена и обсуждена и подтверждена гибельность алкоголя, в том числе и пива, современные «ломехузы» вновь пишут статьи, стремясь разжалобить правительство и открыть шлюзы для всех видов спиртных изделий. В той же статье для молодежи - «Безумству трезвых» С. Благодаров выражает сожаление, что «было прекращено строительство крупнейших пивоваренных заводов в разных городах. Удар по пивоваренной отрасли был нанесен в то время, когда она была на подъеме, развивалась по особой программе. Строились десятки пивоваренных заводов на импортной технологии...»

Подумать только, какое пивное нашествие готовилось на наш народ! Нормальный человек радовался бы разумному решению правительства, предупредившего гибель новых миллионов женщин и подростков, а «ломехузы» проливают слезы об этом.

После революции трезвенническое движение получило дальнейшее развитие. Статистические данные показывают, что в период 1919 - 1922 гг. душевое потребление алкоголя и последствия его приближались к нулю. Только в 1923 г в связи с введением нэпа душевое потребление несколько повысилось и составило 0.2 л. В 1925 г., уже после отмены «сухого закона» и введения госмонополии на продажу водки и других алкогольных изделий, оно увеличилось до 0.83 л.

Советское правительство сразу же объявило самую решительную борьбу с имевшим место самогоноварением и злоупотреблением спиртными напитками. Совет Народных Комиссаров РСФСР 19.12.19 г. принял постановление за подписью В. И. Ленина - «О воспрещении на территории страны изготовления и продажи спирта, крепких изделий и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ» (Известия ВЦИК, 01.01.20 г.). Это постановление предусматривало строгие меры наказания за самогоноварение, покупку и продажу самогона (не менее 5 лет тюремного заключения с конфискацией имущества).

Борьба за трезвость нашла отражение в программе РКП(б), принятой на VIII съезде партии в 1919 г. Алкоголизм, как социальное зло, был поставлен в один ряд с туберкулезом и венерическими болезнями. В. И. Ленин решительно выступал против пьянства, против попыток получения прибыли за счет продажи спиртных изделий. Это политика встречала понимание и сочувствие в стране. Потому-то так болезненно реагировал народ на отмену «сухого закона» в 1925 г.

Разрешение свободной продажи водки и прочих спиртных изделий вызывало серьезное негодование у населения. Старые большевики писали, что полная ликвидация ленинской запретительной системы многими воспринята как большая личная потеря, что на некоторых фабриках и заводах женщины голосили как по покойникам. Нарком здравоохранения Н. А. Семашко писал: «В связи с выпуском сорокоградусной водки чуть ли не каждый общественно-политический работник завален сейчас письмами». «Вы культурную революцию проповедуете, собираетесь строить социалистическую культуру, а сами народ спаиваете!» - возмущались крестьяне. Таким образом, главным итогом одиннадцатилетнего периода трезвости явился психологический настрой преобладающего большинства населения нашей страны, направленный против алкогольных изделий в любом виде. За одиннадцать лет обязательной для всех трезвости в стране возникли, а вернее сказать, были восстановлены русские традиции, согласно которым «выпить глоток вина и стыд и грех». Это особенно касалось женщин и молодежи. Были восстановлены традиции встречать гостей «хлебом и солью», «чашкой чая», а не рюмкой водки, что у русского народа всегда осуждалось и считалось неприличным. Еще долгое время после отмены «сухого закона» кривая потребления алкоголя продолжала оставаться на низком уровне. В 1940 г. душевое его потребление составило 1.9 л. Народ в своем большинстве оставался трезвым, и это оказало огромное благотворное влияние на жизнь общества в те годы. По существу с 1925 по 1945 г. наш народ был на «полусухом» законе. Это помогло государству быстро справиться с разрухой, восстановить свое хозяйство в деревне, а затем и быстро развить промышленность в городе.

Даже разорение крестьянства насильственной коллективизацией в 1929-1930 гг. не разрушило так наше хозяйство, как это сделали годы «сплошной алкоголизации» (1965-1985), и страна смогла не только окрепнуть, но и выиграть самую страшную войну.

Такова вкратце картина, если на опыт принудительной трезвости посмотреть непредвзято. Ко именно объективности в освещении этого вопроса не встретишь сегодня на страницах печати. Ложь начинается уже с объяснений причин отмены «сухого закона» в 1925 г. Усиленно распространяется мнение, что запретительные меры не только не остановили пьянство, но даже и усилили его. Народ начал производить самогон, пить опасные для здоровья суррогаты. Поэтому якобы правительство решило открыть свободную продажу водки.

На самом деле, точный ответ на вопрос, почему был отменен ленинский «сухой закон» от 19.12.1919 г., дал И. Сталин в беседе с иностранными рабочими делегациями 5 ноября 1926 г.:

«...Когда мы вводили водочную монополию, перед нами стояла альтернатива: либо пойти в кабалу к капиталистам, сдав им целый ряд важнейших заводов и фабрик, и получить от них известные средства, необходимые для того, чтобы заполучить необходимые оборотные силы и избежать таким образом иностранную кабалу... сейчас водка дает более 500 млн. руб. доходов».

Таким образом, отнюдь не разочарование в «сухом законе» явилось причиной его отмены. Надо сказать, что в те годы решение о свободной продаже спиртного рассматривали как временную меру. Ставилась задача изжить порок пьянства уже в годы первой пятилетки. Однако был взят курс на «пьяную» экономику, под давлением сверху трезвенническое движение начало постепенно угасать. В 1932 г. и Общество трезвости, и журнал «Трезвость и культура» прекратили свое существование. Алкоголь начал победное шествие по стране. Сегодня он привел нас на грань национальной катастрофы.

Казалось бы, когда же, как не в этой ситуации, вспомнить о том самом «акте национального героизма», о спасительном опыте тех одиннадцати лет!

Благодаря новой волне антиалкогольного движения сведения о «сухом законе'« в России стали постепенно доходить до сознания общественности. И это обеспокоило алкогольную мафию. Срочно потребовалось «правдивое» освещение событий многолетней давности.

В печати выступил известный защитник «культурных доз» Б. Левин. Вот что он пишет: «В 1914 г. в России запретили продажу водки и пива, а затем запрещение распространили на все спиртные напитки. Результаты не заставили себя ждать. Увеличилась доставка контрабандного спирта из-за границы, стало больше случаев отравления суррогатами, поднялась смертность от белой горячки, возросло число психических заболеваний на почве алкоголизма, а также всякого рода злоупотреблений и преступлений. Можно утверждать, что России повезло с «сухим законом» не больше, чем другим странам».

Тут что ни слово, то ложь или полуправда. Обратите внимание, что утверждения о негативных последствиях обязательной трезвости голословны, не подкреплены ни одним аргументом, ни одним научным документом.

«Увеличилась доставка контрабандного спирта из-за границы»,- пишет Б. Левин, но не указывает, из каких источников получены данные. Через какие границы шла контрабанда? Насколько увеличилась доставка - на литр или на миллион литров?

Предположим, что спирта действительно стало появляться несколько больше, потому что до «сухого закона» его практически совсем не завозили. Но сколько его могли доставить контрабандой в это время, когда все границы были закрыты, и соседствовали-то мы или с такими странами, как Финляндия и Иран, где существовал запрет на алкоголь, или же с государствами, с которыми находились в состоянии войны. Да и в какое сравнение идет это количество с тем, что производилось в винокуренных заводах до введения запрета!

То же можно сказать и о самогоноварении. Никакое самогоноварение не поставит на рынок такого количества алкогольных изделий, какое выпускает мощная алкогольная индустрия, следуя принципу максимального удовлетворения потребностей пьющих. Самогоноварение после 1914 г. получило некоторое развитие потому, что против него не было никаких запретов. Мало того, дореволюционные авторы, освещая этот вопрос, пишут, что осенью 1914 г. неизвестные лица бесплатно раздавали на улицах Москвы листки с подробным описанием способов приготовления самогона и пива. Кому это было нужно? По-видимому тем, кто хотел скомпрометировать «сухой закон», кто хотел доказать, что отрезвление народа невозможно и борьба с пьянством бесполезна.

Тем не менее, самогоноварение не стало грозной опасностью. Как показывают данные душевого потребления алкоголя за 1916-1920 гг., в которых учитывалось и самогоноварение, оно приближалось к нулю, а в 1924-1925 гг. в деревнях изготовлялось до 480 млн. л. самогона. После же отмены «сухого закона» в 1927-1928 гг. его было изготовлено 780 млн. л. И в самом деле, в период «сухого закона» в послереволюционное время самогоноварение сдерживалось за счет жесткого контроля и действенных мер наказания: например, сумма штрафа превышала годовую зарплату рабочего. С отменой «сухого закона» обнаружение самогоноварения резко усложнилось: любой пьяный мог сказать, что пил государственную водку.