Два промелькнувших намедни в информационных лентах заявления VIP-персон мне показались чрезвычайно любопытными, между ними прослеживается даже некая логическая связь.
Первое в ходе предвыборных баталий сделал главный «фронтовик» страны Станислав Говорухин, предложив возродить подзабытые уже отряды пионеров. А второе, ещё более оригинальное, исходило от Главного санитарного врача России Геннадия Онищенко. У того другая «реанимация» на уме: восстановление лечебно-трудовых профилакториев, так называемых ЛТП. Не будет этих печально известных заведений - мы по миру пойдём в поисках эффективных средств борьбы с проблемой, взявшей за горло Россию, - ужасающим алкоголизмом.
А про скаутов забыли...
Такое впечатление, что оба «главных» как будто сговорились и, ностальгируя по тихой грусти, с головой решили зарыться в дорогом для них советском прошлом. Даже стеклянные горы винно-водочной тары, которые из того Времени блистательно на нас зияют, вовсе не помеха. Можно подумать, что воспитание подрастающего поколения с помощью института советской пионерии было чрезвычайно эффективным.
Так, да не так! Откуда же тогда брались в нашей стране сотни тысяч людей с раздираемым все внутренности синдромом похмелья? Чего им не хватало - веры в светлое будущее, идейной закалки? И комсомол, уже как следующая, верхняя ступень возмужания личности, он тоже ведь не помогал, а про партию вообще мочу. Маялись бедняги, места себе в обществе не находили...
Значит, что-то не получалось с подготовкой будущих строителей коммунизма. Иначе каким образом из одного строя - пионерского - вчерашние барабанщики оказывались в других шеренгах - взрослых в робах, принудительно бредущих под охраной на прописанную им трудотерапию?
Оба опыта, хоть они и насчитывают десятилетия и до сих пор кого-то вдохновляют, нельзя назвать однозначно успешными. Лечить и воспитывать строем - таких прецедентов отечественная история не знает, до этого могли додуматься только ниспровергатели «старого мира».
А между тем, всё лучшее, как бы его ни освистывали, уже в России было. Общество скаутов, русских мальчиков-разведчиков, возглавляемое вице-адмиралом Иваном Бостремом (знаменательна дата создания - август 1914-го), курировал даже Генеральный штаб. Движение скаутов, разумеется, только по размаху уступало будущему пионерскому, а по содержанию - на голову его превосходило, да и барышням там делать было совершенно нечего.
Так, может, Говорухину подсказать, а заодно и Минобрнауке РФ предложить целесообразность раздельного (мальчики без девочек) обучения?
На сеансы седого профессора
Российская империя в канун Первой мировой войны шагала впереди даже западных держав, её пионерный опыт был признан за рубежом в части избавления от синдрома похмелья.
Сто лет назад, в мае 1912 года, в Санкт-Петербурге открылся специализированный научный центр - Экспериментально-клинический институт по изучению алкоголизма. Отцом-основателем стал знаменитый профессор Военно-медицинской академии Владимир Бехтерев. На открытии своего детища Владимир Михайлович, сын вятского станового пристава, выступил с речью, опираясь на строго научные методы «борьбы с этим страшным злом, разрушающим здоровье людей, ослабляющим производительные силы в государстве и нравственные устои в народе».
Аналогов проводимым работам в цивилизованном мире тогда просто не существовало. Лечебницу при Экспериментально-клиническом институте посещали сотни больных северной столицы и её губернии: рабочие, крестьяне, мастеровые, - словом, все, кто желал излечить свой организм от недуга. Внушительный вид седобородого профессора-врачевателя, готового прийти на помощь пациентам, действовал магически, неотразимо. Разумеется, Бехтерев обладал незаурядными гипнотическими способностями, но шарлатаном наподобие Кашпировского он, безусловно, не был, помня не только о клятве Гиппократа, но ещё и о человеческой порядочности.
Петербургский профессор, тайный советник давал коллективные сеансы лечения гипнозом, и на первых их этапах волю больных, конечно, он подавлял. Но при этом никогда не забывал о главном - оставлять для пациента шанс на использование собственных ресурсов, которые в один прекрасный момент непременно должны быть включены. Немаловажно и другое: профессор не зацикливался на трудотерапии, поскольку на себе испытал её воздействие в качестве «всемогущего» средства. На первом курсе Медико-хирургической академии случился с Бехтеревым нервный срыв, вплоть до галлюцинаций доходило, а лечили традиционно просто, заставляя... колоть дрова. Не потому ли светило психотерапии не очень-то доверял тем методам, на которые сделала потом ставку отечественная наркология?
«Мираж бюджетного благополучия»
Через год после начала русского эксперимента Международный конгресс в Париже принял обращение к правительству России - «сделать Противоалкогольный институт международным научно-исследовательским учреждением, подобным Пастеровскому во Франции».
Если у страны «пьяная» казна, то это только «мираж бюджетного благополучия», взывал профессор Бехтерев и предлагал отказаться «от пользования вином для поддержания финансов», пропагандируя свои идеи и в печати, и во время публичных выступлений:
«Экономический ущерб, наносимый стране потреблением алкоголя, так велик, что с его устранением государственные финансы только выиграют, не говоря уже о ежегодном сбережении одного миллиарда рублей, ныне пропиваемого населением».
Единственный в мире Противоалкогольный институт становился в Российской империи популярным лечебным учреждением. Все планы нарушила Первая мировая война и «сухой» закон. Его принятие означало, что в стране прислушались к идеям Бехтерева: «физическая хилость пьющего рабочего» в условиях боевых действий с очень серьёзным противником была равносильна военному поражению.
Но чиновная эйфория от винного запрета пересилила разум, и Противоалкогольный институт, созданный в основном на средства казны, уже в 1914 году закрыли, а на его площадях разместились клиники для раненых бойцов, поступающих с полей сражений.
Россия утрачивала практический опыт борьбы с «зелёным змием», а вся последующая деятельность учёного в этой области носила больше теоретический характер. Известная работа Бехтерева «Алкоголизм и борьба с ним» появилась в 1927 году, написанная незадолго перед смертью выдающегося русского учёного, которая случилась при довольно загадочных обстоятельствах. В семье Бехтеревых до сих пор гадают, что же стало её причиной, какую роль тут сыграл поставленный учёным диагноз болезни двух пролетарских вождей...
На проблему алкоголизма в новой России старались закрыть глаза, считая её в верхних эшелонах власти не настолько первоочередной. Впрочем, и небезосновательно: эксплуатация капиталом трудового народа с окончанием новой экономической политики ушла в небытие, а с ней - и все порождения «проклятого царского» прошлого.
Вот почему и сам Бехтерев старался убедить себя: если отрезвить народ, дать ему побольше света, поднять его нравственный уровень, «вопрос о так называемом бытовом алкоголизме потеряет свою остроту, и самый алкоголизм в современных его формах постепенно отойдёт в область преданий».
И уж, конечно, ни о какой помощи Русской Православной Церкви, включения в эту повседневную работу личности чисто духовного начала, и речи быть не могло. От медиков, которые в силу понятных причин пребывали на сугубо материалистической платформе, рассматривая алкогольный синдром на уровне химии, учитывая только физиологическую угнетённость маленькой человеческой клетки, трудно было ждать иного поворота событий.
Кто знает, поживи учёный подольше, он, возможно, и пришёл бы к такому же выводу, как и его не менее знаменитая внучка, академик Российской академии наук Наталья Бехтерева. Благодаря своим многолетним исследованиям тайны человеческого мозга она убедилась: тело без души не живёт.
Больно тело - значит, нужно излечить душу! Главному санитарному вето России это, похоже, невдомёк.
Николай ЮРЛОВ, Красноярск
Картина Ильи РЕПИНА «Портрет невропатолога и психиатра В.М. Бехтерева», 1913 год
 игумен_Союз.png)
