Отличается ли человек от насекомого?

На первый взгляд вопрос может показаться абсурдным. Гордецы всех мастей вознегодуют в порыве отвержения себя любимых от таких сравнений. И гностики, и теологи будут едины в том, что человек, де, существо разумное и обладает душой, поэтому сравнение заведомо (опять же) неразумно. Но так ли всё просто? Достоверно нам неизвестно. Посмотрите на высокую организацию муравейника или пчелиной семьи, - это же чудо!

Но достаточно часто и у насекомых с человеком, как наивысшей формой земной жизни, случаются конфликты. К чему веду? К тому, что мы, человечество, сверху, скорее всего, представляем собой каких-нибудь муравьёв и это сравнение не ново. И наши конфликты с Богом так типологически похожи с низшей формой вышеупомянутых конфликтов, что стоит, пожалуй, об этом немного написать. Ибо, по научению Св.Иустина Философа, «всякий, могущий говорить об Истине и не говорящий о Ней, будет осуждён Богом» (Разг. 82, 3).

Каждый весенне-летний сезон у меня на участке заводятся муравьи. Может быть, оно бы и ничего, но они приносят с собой множество проблем: проникают в дом, привлекают тлю, разрывают ландшафт, да и просто не дают спокойно находиться на участке. Приходиться их травить. И вот ведь вопрос: лес в ста метрах, казалось бы, живите себе там тихо-мирно, кому придёт в голову покупать отраву, чтобы травить муравьёв в лесу? Так нет, поселимся в более «тёплых» и солнечных местах. Что называется ты его в дверь, так он в окно. Но каждый год всякая такая попытка заканчивается одинаково – гибелью.

Вот и человек подобен такому муравью. Что ему Бог? Куда хочу, туда и иду; что хочу, то и делаю; и т.д. в таком же духе. И довольно часто он, мня себя хозяином жизни, пытается даже укусить предложенную Богом спасительную длань, возводя хулу и отвергая Его. Если посмотреть аллегорически, то мы, как те муравьи, сбиваемся в города, где, кстати, знаем об окружающей отраве заведомо. Но там же «теплее», «светлее», «сытнее». В погоне за призраком земного благополучия, человек уже и не вспоминает о Боге, более того, начинает грешить вовсю и тем становится противным Ему. А далее? А далее Бог прибегает сначала к предупредительным, потом наставительным и в конце к решительным мерам. И погибает человек, сам не понимая, зачастую, от чего. Человек, поглощённый своими страстями и похотями, есть дикий зверь, т.е. в разы страшнее безобидной комахи. Сегодня, пожалуй, самая распространённая болезнь – это мировоззренческая шизофрения.

Когда я поливал какими-то химикалиями моих непокорных нарушителей спокойствия, то пристально наблюдал за реакцией на происходящее. Муравьи начинают дико суетиться, бегать туда-сюда, некоторые корчатся в какой-то сумасшедшей пляске и есть среди них такие, которые пытаются встать на задние лапки и «погрозить» «тому, кто сверху». Как это нелепо и в общем даже смешно. Не смешон ли точно таким же образом человек, который даже на смертном одре продолжает «грозить» Богу и упорствовать в своём неверии? Мудрость мира сего – безумие перед Богом (Ермий Философ).

Многие люди, попадая и находясь в сложных ситуациях, считают свои испытания невыносимыми и незаслуженными. Дескать, да за что же мне такое?! Я никого не убивал, не грабил и даже не прелюбодействовал. Здесь уместно вспомнить о наставлениях нашего великого святого Серафима Саровского: что тяжелее – один большой камень или мешок с песком? Каждый Божий день мы завидуем, осуждаем, ругаемся и т.д., и т.п. Также необходимо помнить и о том, что Господь не посылает непосильных испытаний. Несколько анекдотично порой слышать рассуждения о каком либо усопшем в стиле: вот он был такой молодой, такой красивый, такой…что жить бы да жить. И зачастую никто не хочет даже слышать о том, а как он вообще с Богом-то жил? Кто-то правильно сказал: «Ад полон людьми талантливыми».

Или взять, к примеру, комаров. Кому придёт в голову травить комариные полчища на открытом воздухе? Лишь бы не кусали и ладно. Но в доме это приходится делать, чтобы нахождение в нём не превратилось в кошмар. Поведение комаров по отношению к человеку, полагаю, так же невыносимо этому человеку, как и греховное поведение самого человека по отношению к Богу, его богоборчество, невыносимо Богу. Бог долго и порой очень долго защищается, ибо долготерпелив и многомилостив, но далее…далее результат такой же, как и с муравьями. Ибо Господь есть Вседержитель, а искорёженное человеческое сознание, его падший рассудок этого не приемлет и не хочет понимать. Но не человек устанавливает правила игры для Бога, так же, как не комары с муравьями - для человека. Верит человек или нет, он не может отменить существование Бога. Как когда-то в эмоциональном порыве вскричал Достоевский: «Есть Бог! Есть!» И как правильно заметил в моем интервью создатель «Дозоров»: «Если Бога нет, то всё бессмысленно».

Занимаясь борьбой с комарами, я обратил внимание ещё на одну деталь. По исходу гарантированного времени гибели от воздействия современных химикатов, в некоторых случаях невозможно обнаружить «трупики». Обнаруживаются они …на подоконниках. Т.е. перед своей неминуемой кончиной летят-таки к свету. А что мешало не покидать его? Что мешает человеку не покидать Бога? Один брат спросил авву Пимена: «Что значит раскаяться в грехе?» - «Не делать более греха», - ответил старец. А это невозможно без покаяния, как основополагающего камня нравственного переустройства человека. Кто не слышал слов Спасителя: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство небесное» (Мф. 4, 17). Имеющий уши – услышит.

В завершении важно уточнить, о каком Боге идёт речь (Qui est Veritas?) (Кто есть Истина (лат.), в связи с тем, что в сегодняшний расхристанный век человеческого буйнопомешательства богов и божков стало невероятно много. И это заставляет задуматься: «А homo ли sapiens?» По этому поводу стоит привести слова Климента Александрийского: «Только православные христиане обладают ключом от парадной двери Истины, а еретики взламывают «заднюю дверь» или тайком подкапывают «ограду Церкви», пытаясь похитить Истину». Истина одна, а ложь многообразна.

Есть два пути: один – путь жизни, другой – путь смерти, и велико различие между двумя путями («Дидахе» Учение двенадцати апостолов (1, 1).