Часть I. В наши дни достаточно много говорится о цивилизационных различиях между Западом и Русским миром. Притом данные различия проявляют себя не только в отношении к социальным или экономическим моделям государственного устройства (несостоятельным видится утверждение того, что принцип коллективной собственности для русского человека предпочтительней нежели принцип собственности частной). Эти различия касаются самого образа отношений между людьми, вне зависимости от тех социальных, экономических и государственных конструкций, которые присутствуют в обществе на тот или иной период. Скажем, русского человека всегда пеняли его якобы подчеркнутой нерациональностью (вспомним известные строчки из стихотворения Ф. И. Тютчева - «Умом Россию не понять») а жизнь российского общества всегда была отмечена некоторой юридической аморфностью (вспомним известный афоризм М. Е. Салтыкова-Щедрина «Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения»).
Однако в отличие от Запада русская цивилизация всегда характеризовалась ценностью неформальных отношений между людьми, когда «данное слово» (т. е. обязательство) де факто ценилось более прописанного на бумаге и скрепленного печатями договора. Более того, нравственные принципы, такие как честь, достоинство, долг, великодушие, милосердие имели бо́льшую ценность, чем прописанные обязанности и права. Другими словами неформальная «порядочность» значила всегда больше, чем формальная «законопослушность», в то время как в западной культуре эти два понятия фактически синонимичны. Собственно латинским термином honeste (с лат. - честность, порядочность) фиксировалась и законопослушность гражданина.
Полагаю, что многие вполне безошибочно укажут, что подлинная причина отличия западного типа мышления от менталитета русского человека кроется в сфере религиозной. Другими словами: западный мир - дух римо-католицизма и протестантизма, русский мир - дух Православия. Известный журналист Владимир Познер прямо говорил: «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России - принятие православия». И хотя «академик» не смог в достаточной степени внятно объяснить - в чем именно состоит «трагедия» России, однако контекст его слов дает понять, что культурные, социальные и мировоззренческие различия между Россией и Западным миром имеют в своей основе религиозный фактор.
В чем же принципиальное различие между «православным» и «римо-католическим/протестантским» мировоззрениями? В каких фундаментальных вопросах расходится восточное и западное христианство? Дело совсем не в догмате о примате Римского папы и не в догмате о filioque, которые скорее являются следствием римо-католической экклезиологии и триадологии, а не основой «западной» веры. В еще большей степени это касается тех схоластических «наложений», которые были приняты Тридентским собором (1563 г.) Основной же момент, который (вначале неофициально) разделил богословие Запада и Востока - понимание Жертвы Христовой - кому и для чего была принесена эта Жертва и каким образом вследствие принесения Оной происходит спасение человека. Кто бы мог подумать, что в наш век (когда согласно иронии известного фильма «космические корабли бороздят просторы большого театра») многовековой цивилизационный спор между Западной цивилизацией и Русским миром - это спор не экономический, не политический и даже не культурный, а спор богословский.
В чем же сама сущность этого спора? На Западе появляется т. н. «юридическая теория спасения», в то время, как на Востоке спасение человека понимается не в юридическом смысле, а прежде всего в нравственном, можно сказать органическом, онтологическом. Полагаем, что подробное знакомство с этими теориями, их сравнение и сопоставление с Божественной истиной заключенной в Священном Писании и Предании Церкви даст нам верный ключ к пониманию по-существу цивилизационного различия между Россией и Западом.
Тема Жертвы Христовой является одной из самых важных тем в христианской вере - Иисус Христос, Истинный Бог наш (нас ради и нашего ради спасения) принес Себя в Жертву! Однако у человека делающего первые шаги в Церкви могут возникнуть вполне законные вопросы - почему Всесильный и Всемогущий Господь (создавший весь видимый и невидимый мир одним Словом Своим) не мог спасти человека одним Своим властным повелением? Для чего нужна была Его Жертва и почему Она была необходима? Кому Она была принесена и в чем смысл этой Жертвы? Здесь следует подчеркнуть, что глубоко ошибочно воспринимать подобный интерес, как праздный, напротив, вопрос понимания сути Жертвы Христовой является центральным и основным как для восприятия всего христианского вероучения, так и для осуществления духовной жизни на практике. Ниже будут приведены многочисленные цитаты Святых Отцов подтверждающие данное утверждение. Вопрос о личном спасении человека, - эта важнейшая истина христианского учения (praecipuus locus doctrinae christianae).
Здесь необходимо отметить, что в связи с несколько различным пониманием сути Жертвы Христовой у православных, римо-католиков и протестантов, данные три конфессии христианства усвоили каждая для себя три различных термина, характеризующие свое особое понимание этого процесса. Для римо-католиков - это искупление, для протестантов - оправдание (оба термина напрямую связаны с юриспруденцией), для православных - спасение. Также необходимо отметить, что в трех конфессиях христианства различными терминами обозначаются сами нравственные принципы, характеризующие жизнь человека и человеческого общества: в римо-католицизме - мораль, в протестантизме - этика, в Православии - нравственность.
Критика юридической теории спасения. Согласно римско-католической концепции Иисус Христос воспринимает на Себя неповрежденное человеческое естество (природу первозданного Адама). В таком случае единственный смысл Жертвы Бога Слова видится в том, что Иисус Христос Своей смертью принес удовлетворение (т. е. выкуп) Богу Отцу («искупление» по др.-греч. ἀπολύτρωσις буквально означает «освобождение за выкуп») за то преступление, которое совершил первый человек, обесчестив (лат. - exhonorare) Божественное величие и оскорбив (лат. - сontumeliam) правосудие Божие и попав тем самым под абсолютную власть диавола. Однако полное принятие данной юридической концепции спасения (jūs) неминуемо рождает очень важный вопрос - кому приносится этот выкуп? Опыт нашей жизни свидетельствует тот факт, что обычно некий выкуп приносится не судье, не верховному правителю (в данной аллегории - не Богу Отцу), а тому, кто удерживает некоего заложника в заточении, например, террористу (в данной аллегории - диаволу).
Т. е., если перевести сию грубую аллегорию в область христианского богословия, то неумолимая логика засвидетельствует, что согласно римо-католической концепции искупления Жертва Христа должна быть принесена диаволу! Еще в IV в. свт. Григорий Богослов писал по этому поводу: «Жертва была принесена не лукавому, ибо как это было бы оскорбительно, не Отцу у Которого мы не были в плену и Который любит нас не меньше чем и Сын, а человеку нужно было освятиться человечеством Бога»[i]. Кстати, в рамках римско-католического богословия до сих пор нет прямого ответа на вопрос - кому была принесена Жертва Христова. И в данном случае деликатность римо-католиков вполне объяснима, равно как объяснимы мотивы происхождения юридической теории.
Прп. Ефрем Сирин говорит: «не трудно тебе каждый час быть отводимым в плен далеко от земного, и укрыться от этого немощного мира и от воспоминаний о том, что в мире»[ii]. Однако это касается уже опытных христианских подвижников, им - «не трудно», а человеку, только начинающему делать первые шаги в духовной жизни - трудно. В связи с этим в обычном (т. е. ветхом) состоянии, человеку приходится понуждать себя к христианской добродетели, которая объективно и является истинным благом и радостью для христианина. Но в своем субъективном ветхом сознании человек (не достигший должных ступеней духовно-нравственного развития) склонен видеть благо в получении им самим (человеком) удовольствий и психологически не чувствует прямой связи между совершением добродетелей и блаженством Царства Небесного. А посему данная связь выражается привычным для римлянина образом - «труд», «подвиг» (совершение добродетели) и «награда» (Царство Небесное). Сам по себе данный образ непорочен, привычен для человека и очень удобен в плане педагогического обоснования необходимости добродетели. Именно поэтому он используется и в Священном Писании и Отцами Церкви, получив широкое распространение именно на Западе, т. к. римлянам удалось «уложить» христианство в свое «правовое» прокрустово ложе. Более того в глазах римлян данная «правовая форма» привычная для их способа мышления предавала христианству некую научную форму (той эпохи) тем самым как бы утверждая его в качестве господствующей религии. Однако оный образ (юридическая конструкция) есть только подходящее подобие (для педагогических целей предназначенное), но не выражающее существо самого христианского спасения во Христе.
Несмотря на всю неоднозначность и недосказанность, теория искупления имеет мощнейшую инерцию в области богословской мысли, в том числе и в Православной Церкви. В частности ее весьма грубо транслирует в своем учебнике «Православная антропология» протоиерей Вадим Леонов. Эту же «основную ложь западного христианства» (по словам Патриарха Сергия) проводит в своих сочинениях публицист архимандрит Рафаил (Карелин). Вплоть до второй половины XIX века юридическая концепция спасения была фактически официально-академической точкой зрения нашей Церкви, что, в частности, отражено и в «Христианском катехизисе Православной кафолической восточной греко-российской церкви» вышедшем в 1823 году. Это связано с непосредственным влиянием западной схоластики на формирование учебного процесса в российских духовных школах. Будущий Патриарх Сергий (Страгородский) писал: «наша же богословская наука, всегда находясь под сильным влиянием запада, боялась самостоятельных изысканий в завещанном ей наследии греческой, святоотеческой церкви. Поэтому тот обильный материал, который дается Св. Писанием и Преданием по данному вопросу, остается еще не обобщенным и не исследованным, как должно»[iii]. Это же подтверждает его современник русский богослов В. А. Соколов, профессор кафедры истории и разбора западных исповеданий Московской Духовной Семинарии, который, в частности, пишет «именно эта сторона православного догмата (спасения - А. С.), несмотря на ее великую важность, обыкновенно всего менее является раскрытою в богословских системах и исследованиях»[iv].
Лишь со второй половины XIX века, когда начался систематический перевод трудов святых отцов Восточной Церкви, открылся совсем иной взгляд на проблему спасения. Уже в начале XX века юридическая теория подвергалась основательной критике в трудах многих русских богословов - Патриарха Сергия (Страгородского), митрополита Антония (Храповицкого), священномученика Илариона (Троицкого), протоиерея Георгия Флоровского, протопресвитера Иоанна Мейндорфа, протоиерея Ливерия Воронова, В. Н. Лосского и других. В наши дни достаточно академичной форме уместную критику юридической теории спасения дал доктор богословия, профессор ПСТГУ протоиерей Олег Давыденков в своем учебнике «Догматическое богословие».
Родоначальником теории искупления является римо-католической богослов-схоласт Ансельм Кентерберийский (1033-1109 гг.) изложивший основные положения оной в своем сочинении «Cur Deus homo» («Почему Бог стал человеком»). В дальнейшем эту линию развивали такие западные богословы, как Фома Аквинский, Шенкель, Бретшнейдер, Бадерман, Шееле, Перроне, Мартенсен, Клее. Согласно этой теории Адам и Ева нарушением заповеди бесконечно оскорбили Правосудие Божие. Бесконечное величие и справедливость Бога требуют и соответствующего по масштабам и значимости искупления. Однако конечность (смертность) человеческого естества не позволяет ему выполнить условия бесконечного искупления, даже если все человечество в целом будет принесено в жертву ради удовлетворения Божественной справедливости. Поэтому Сам Бог в Лице Своего Сына берется принести безмерный выкуп, дабы справедливость была удовлетворена. Христос был осужден на Крестную смерть вместо грешного человечества и таким образом (своими заслугами, Крестной смертью) принес удовлетворение (лат. satisfaction) правосудию Божию.
В данной концепции Ансельма взгляд на природу спасения основывается на таких понятиях, как «оскорбление», «удовлетворение», «заслуга», которые не присутствуют в Новом Завете и крайне редко встречаются у Святых Отцов, а если встречаются, то не в вероучительном контексте, а соответственно и не в строго догматическом смысле. Также следует отметить, что нравственная планка Священного Писания делает невозможным принятия того положения, что якобы смерть Единородного Сына могла доставить удовлетворение правосудию Бога Отца (о чем вполне эмоционально свидетельствует свт. Григорий Богослов). Далее - теория искупления рассматривает спасение человека, как процесс исключительно внешний по отношению к самому спасаемому (т. е. человеку); другими словами драма искупления оказывается ограниченной отношениями между Отцом и Сыном (или Божеством и сатаной), человек же со своей свободной волей фактически никак в ней не участвует. Единственное, что требуется от человека - искупать свои личные грехи. Что это значит?
Юридическое понимание процесса искупления отразилось и на понимании практической духовной жизни христианина на Западе. За каждый личный грех христианин обязан принести некую личную жертву, допустим, исполнить некое сугубое молитвенное правило, понести некое послушание, пост; выкуп может выражаться и в денежном эквиваленте - совершение милостыни и т. д. Таким образом духовная жизнь в рамках «теории искупления» превращается в чисто внешнее исполнение предписаний (заповедей Божиих), принесения «удовлетворения» за грехи, совершения «подвигов» (добродетелей) и практически не затрагивает нравственного состояния человека. Патриарх Сергий пишет: «Жизнь человека из свободно-нравственного возрастания превратилась в бездушное исполнение частных предписаний»[v]. В данном случае союз Бога и человека - это «холодный» договор (где «сторона Бога» предоставляет спасение «стороне человека» в обмен на обязательство последнего исполнять заповеди и совершать добродетели), который плюс ко всему не отнимает у личности произвола чувственной жизни. С точки зрения православной сотериологии - союз Бога и человека - это духовно-нравственный союз, затрагивающий самые глубины человеческой личности и понуждающий (при помощи совести и нравственного чувства) к самым существенным изменениям в сознании самого человека, т. е. в разуме, чувствах, воле.
Конечно, любой христианский подвижник знает, что в процессе возрастания духовной жизни необходимо заставлять себя исполнять заповеди Божии и делать добрые дела, однако данное состояние («подневольного доброделания») есть лишь предварительная ступень духовного развития, которая должна стать «первым этажом» духовной жизни. Можно даже сказать так: юридические отношения с Богом - состояние ветхого человека, мораль - совокупность норм поведения в Ветхом Завете, христиане призваны к иному - жить в святости и благодати Святого Духа, когда согласно словам Апостола Павла: «умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим. 7: 6). Пространство жизни настоящих духовных подвижников «дышит» радостным исполнением заповедей и произвольным доброделанием, что в свою очередь свидетельствует их обожение, жизни в Духе Святом и является победой святости над грехом. Западное христианство (основываясь на юридической теории спасения) данное подготовительное (ветхое) состояние («подневольного доброделания») позиционирует в качестве законченного и совершенного состояния христианского подвижника. Митрополит Киевский Иларион в своем знаменитом «Слове о Законе и Благодати» в середине IX века говорит: «Ведь иудеи при свече Закона делали свое оправдание, христиане же при благодатном солнце свое спасение созидают»[vi].
Протоиерей Олег Давыденков пишет: «критики юридической теории справедливо отмечали, что дух юридизма в учении о спасении отрицательно влияет на духовную жизнь человека». Патриарх Сергий, например, считал, что юридическая теория искажает в сознании человека самый образ Бога: при юридическом жизнепонимании оказывается искаженной сущность христианства, теряется возвышенность и духовность представления о Боге. Деформируется в сознании верующих и сам образ Христа»[vii]. Действительно, юридическая теория спасения входит в прямое противоречие с многочисленными сюжетами и указаниями Священного Писания, где принцип рациональности и законности возмездия («зуб за зуб») отторгается и воздвигается принцип Любви - «Я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5: 44-45). Юридическая теория спасения «рисует» христианского Бога вполне по ветхозаветному (и языческому) «канону», где Бог - недостигаемый и непостигаемый грозный Судья, в том время как Новый Завет открывает нам величественнейшую истину - «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4: 16).
Профессор Московской Духовной Академии протоиерей Петр Гнедич (1906-1963 гг.) очень хорошо отмечал, что теория искупления предполагает достаточно странные отношения между Богом и свойствами Божественной природы: «такое понятие о Боге и Его свойствах, по которому свойства благости или любви и правды или справедливости в Боге резко различаются и даже противополагаются; также противополагаются и действия этих свойств, т. к. каждому свойству Божества приписывается свойственное ему действие. Грех человека "оскорбляет Бога", возбуждая действие его правосудия или "гнев", выражающийся во "вражде Бога к человеку", проклятии его Богом и их следствии - наказании грешника, его каре»[viii]. Такие отношения между Богом и свойствами Его природы делают самого Бога «заложником» Своих собственных свойств, а значит, подразумевают наличие фактора необходимости в Божественной жизни, что автоматически лишает Бога присущей Ему совершенной свободы, что немыслимо и недопустимо! В. Н. Лосский также отмечал, что неверно «представлять себе Бога ни конституционным монархом, подчиняющимся какой-то Его превосходящей справедливости, ни тираном, чья фантазия - закон вне всякого порядка и объективности. Справедливость - не какая-то абстрактная превосходящая Бога реальность, а одно из выражений Его природы»[ix]
Патриарх Сергий (Страгородский) относительно этого отметил, что Православная Церковь «видит во Христе не страдательное орудие умилостивления, а восстановителя нашего падшего естества первенца из умерших, которых Он вывел из смерти, называет Его "вторым Адамом", небесным Господом, "небесных" (1 Кор.:15:20. 23. 45. 47. 48.), т. е. как бы предводителем человечества»[x]. Также в его работе очень хорошо говорится о том, что в правовом мировоззрении «личность и ее нравственное достоинство пропадают, и остаются только отдельные правовые единицы и отношения между ними... и Бог с точки зрения человека (сторонника теории искупления - А. С.) является только средством к достижению благополучия»[xi]. Именно юридическая теория искупления обезличивает христианство - «лишает личности» и Бога и человека, превращая их в объекты правовых конструкций. Именно правовая (обезличенная) теория искупления породила учение о чистилище, индульгенции, магический принцип opus operatum (который подразумевает физическое участие человека в Таинстве, а не личностно-духовное).
Также «правовая концепция» редуцирует христианство до уровня вполне «рационального» язычества, в котором Бог рассматривается в качестве средства к благоустроению повседневной земной жизни и достижению материального благополучия - «ешь, пей, веселись» (Лк. 12: 18), но никак не в качестве цели - Вечного Блага, Святости и Вечной Жизни. В данном контексте человек рисуется в образе «потребителя», по-сути эгоиста, а соответственно заповеди Божии, равно как и Его воля психологически рассматриваются эгоистическим сознанием, как де факто враждебные и неудобоносимые бремена (что собственно и было в Ветхом Завете). Патриарх Сергий по этому поводу пишет: «Если же мы любим Христа и следуем за Ним только потому, что "ели хлеб и насытились" (Ин.6:26), - если мы делаем добро только потому, что от Бога ожидаем большего вознаграждения, то чем наше доброделание отличается от языческого... "рожденный от Бога не делает греха" не из-за страха наказания и не по желанию награды, а потому, "что семя Божие пребывает в нем" (Ин.3:9)»[xii], т. е. благодать Святого Духа, стяжание которой и является подлинной целью.
Продолжение следует...
[i] Григорий Богослов, свт. Слово 45, на святую Пасху // Григорий Богослов, свят. Собрание творений. Т. 1. С. 675-676.
[ii] Ефрем Сирин, прп. Сл. 49. стр. 265 - 266.
[iii] Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. https://azbyka.ru/pravoslavnoe-uchenie-o-spasenii#n1
[iv] цит. по Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. https://azbyka.ru/pravoslavnoe-uchenie-o-spasenii#n1
[v] Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. https://azbyka.ru/pravoslavnoe-uchenie-o-spasenii#n1
[vi] Слово о законе и благодати митрополита Илариона https://azbyka.ru/slovo-o-zakone-i-blagodati-mitropolita-ilariona
[vii] Давыденков Олег, протоиерей, «Догматическое богословие», https://azbyka.ru/otechnik/Oleg_Davydenkov/dogmaticheskoe-bogoslovie/
[viii] Гнедич Петр, протоиерей, Догмат искупления в русской богословской науке. С. 429-435.
[ix] Лосский В. Н. Догматическое богословие. С. 281
[x] Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. https://azbyka.ru/pravoslavnoe-uchenie-o-spasenii#n1
[xi] Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. https://azbyka.ru/pravoslavnoe-uchenie-o-spasenii#n1
[xii] Сергий (Страгородский), архиеп. Православное учение о спасении. https://azbyka.ru/pravoslavnoe-uchenie-o-spasenii#n1
16. Ой как всё спорно!!
15. Re: Жертва Христова: критика прямого восприятия юридической теории искупления в римо-католицизме
14. Re: Жертва Христова: критика прямого восприятия юридической теории искупления в римо-католицизме
13. Ответ на 12., vlad7:
12. Ответ на 11., М.Е.:
11. Re: Жертва Христова: критика прямого восприятия юридической теории искупления в римо-католицизме
10. Re: Жертва Христова: критика прямого восприятия юридической теории искупления в римо-католицизме
9. Re: Жертва Христова: критика прямого восприятия юридической теории искупления в римо-католицизме
8. Re: Жертва Христова: критика прямого восприятия юридической теории искупления в римо-католицизме
7. Ответ на 1., Вадим П: