Время «научной революции» традиционно определяют от работы «Об обращении небесных сфер» (De revolutionibus orbium coelestium) Коперника (1543) до деятельности Ньютона во главе Королевского общества (1687). Между этими точками фигуры Галилея, Бэкона, Декарта.
Как можно охарактеризовать это время в главном? Главное – это свершившийся переход от естественного мира Платона и Аристотеля к мертвому механическому абстрактному миру «физических законов».
Уже «Революционибус» Коперника являет этот мертвый механизированный мир. Солнце, поставленное в центр мира, устраняет естественое восприятие бытия чувствами: земля – человек – небо. Устраняется также духовное небо и связь между человеком и этим высшим небом. Ничего не остается даже от герметичной вселенной и ренессансной магии, полной духов и магических сил. Вместо естественных отношений человека с природой возникают математические формулы и физические силы, вселенная обращается в бездушный часовой механизм.
После Коперника земля уже не центр вселенной, а человек – не вершина творения. Галилей увидел на луне горы с помощью телескопа: решительное доказательство того, что природа земли и луны одинакова! А это значит, что вся вселенная гомогенна, и между физикой земли и неба нет никакой разницы: все кругом состоит из одного и того же вещества.
Скоро, вдохновленный открытием Галилея, Рене Декарт напишет трактат «Рассуждения о методе», в котором под открытия ученого будет подведена философская база. Собственно, в этой самой картезианской вселенной, где существует лишь гомогенная протяженность, в которой хаотично «плавают» замкнутые на себя механические «монады», все мы сегодня и пребываем.
Небо устраняется из новой «научной картины» мира. А если вселенная бесконечна (Бруно), то где же Бог? «Гравитация» и «силы» Ньютона окончательно узаконивают новую «карту вселенной». Наука отныне – это исключительно опыт, исследование, эксперимент: полностью автономные от всякого базиса веры и философии.
Новая наука – ремесленничество. Наука становится делом дилетантов: в Королевском обществе – полно таких сумасшедших, занимающихся беспорядочным экспериментированием с чем попало. Античность и Средневековье презирали такого рода науку. Древние опасались механизации, которая, как они справедливо считали покушается на человеческую свободу. Однако то, что было презренным в свободном мире эллинского полиса, коронуется в перевернутом мире «новой науки».
«Наукоучение» постепенно овладевает миром. Первые ученые – еще «амфибии» – жители обоих миров. Коперник был не только математиком, но в то же время астрологом, Кеплер – герметиком и также составлял гороскопы, Ньютон – посвященным алхимиком.
И здесь мы, конечно, снова должны вспомнить о Медичи, которые и вывели в люди сперва Коперника, а затем Галилея, профинансировав и популяризировав работу последнего и сотворив из него великого ученого.
В чем заключались великие открытия Галилея? Немного усовершенствовав телескоп (изобретенный несколько ранее), Галилей увидел подобную земной лунную поверхность, сделав отсюда вывод о том, что вселенная везде по своей природе однообразна. То есть никакого духовного неба над землей нет, но все везде одинаково и бесконечно протяженно.
Заметим, кстати, что с точки зрения сегодняшней науки, открытия Коперника, предложившего математическую модель, более простую, нежели модель Птолемея, и Галилея, подведшего под выводы Коперника эмпирические основания, весьма относительны. Что считать центром мира – вопрос дискуссионный, многое здесь зависит от наблюдателя.
Говорить о «гомогенной природе вселенной» после квантовой физики, «темной материи», и прочих «теорий струн» и вовсе нелепо.
Давно исчерпали себя и выводы философии Декарта. И то, что мы продолжаем жить в картезианской вселенной – такая же условность нашего времени, как и птолемеевский космос, в котором прекрасно чувствовала себя Античность, и жить в которой ей, очевидно, было гораздо уютней, чем нам.
То, что именно «операционные системы» Коперника-Галилея-Декарта были приняты в качестве «научной основы» мира – вопросы более идеологии, нежели некоей объективной истины.
Скажем, в то же самое время, когда Королевское общество заливало фундамент современной «научной картины мира», кембриджские платоники создавали картину мира гораздо более традиционную и живую. И в том, что в итоге миру была навязана система Декарта, что мир пошел за Локком и Гобсом, а не Кадвортом и Генри Мором, никакой объективной истины нет. А капиталы амстердамских банкиров в объемах достаточных, чтобы люди пробущие на вкус некий продукт, принимали его за конфетку, наоборот, есть.
Как очевидно и то, что цель людей, стоявших за продвижением сих научных проектов была далека от поиска объективной истины. Цель была вполне политична и прозаична – обрушить аристотелизм, на котором строилась картина мира Средних веков. А еще точнее – обрушить авторитет Католической церкви.
Так мы приходим к главным итогам культурно-научной революции: разрушению целостности мира и человека (уже Бэкон противопоставляет «неконтролируемой гениальности» публичность знания и научное сообщество).
Мир распадается на хаос элементов, плохо связанных межу собой. Мудрость оказывается потерянной в знаниях, знания – в информации и сведениях (Т. Элиот).
Человек обращается в стандартный набор эмоций, его деятельность становится хаотической (эксперимент!), сознание становится плоским, абстрактным, логико-математическим. Одновременно и мир вокруг все более теряет в объеме и смысле, зато все лучше поддается кодированию и контролю.
Главный же итог НТР самоочевиден: если Христианство поставило человека в центр вселенной, сделав его почти равным Богу, то Научная революция выкорчевала его из центра мироздания, размыла и самый центр, и мироздание в целом, превратив человека в замкнутый сам на себя манипулятивный объект, хаотично плавающий в гомогенной протяженности пространственно-временного континуума, подобно прочим объектам «мировой свалки» картезианской вселенной, лишенной и Бога, и смысла.
_1.jpg)
