Готовясь к интервью, я предполагала, что беседа затронет важную тему воспитания детей, а также процесса образования учащихся Вятской православной гимназии, заместителем директора по научно-методической работе которой является протоиерей Сергий Гомаюнов. Однако разговор получился глобальнее.
Отвечая на вопросы, отец Сергий коснулся сложных движений человеческой души, которая сталкивается с вызовами современного общества. Как поступать сегодня педагогу, родителю и самому ребенку, чтобы таланты раскрывались, при этом душа оставалась живой, а сердце чистым? Где грань свободы личности и послушания заповедям? На эти и другие вопросы мы в интервью с отцом Сергием старались найти ответы.
«Воспитание – сфера “нелинейных отношений”»
– Отец Сергий, поскольку вы являетесь замдиректора и педагогом Вятской православной гимназии во имя преподобного Трифона Вятского, хочется спросить: чем принципиально отличается обучение в православном образовательном учреждении от учебы в обычной школе?
– Мне сложно сравнивать, потому что в обычной школе я не работал, только в православной гимназии. Поэтому скажу о том, какой бы мы хотели видеть нашу школу. За те восемнадцать лет, что существует гимназия, много о чем пришлось подумать и передумать, многое изменилось в нашем представлении о школе. В самом начале, когда гимназия была еще в проекте, я вспоминаю себя как мечтателя и энтузиаста. Думалось, что главное – создать правильную среду, наподобие соленого раствора, в котором огурец обязательно станет соленым. То есть все должно быть правильно выстроено, и образовательный результат не замедлит себя показать.
– Вероятно, так думают многие родители, отдающие детей в православную гимназию. Так действительно кажется со стороны…
– Помню, когда только приступали к реализации идеи, мы искали тех, у кого был подобный опыт. В стране на тот момент уже существовали православные гимназии, и мы ездили по многим школам. Мне запомнился разговор с директором Ясеневской православной классической гимназии г. Москвы, директором и духовником которой являлся протоиерей Алексей Сысоев. Это была одна из самых первых и лучших в стране православных школ. Мы, группа молодых вятских энтузиастов-мечтателей, пришли к нему в кабинет с горящими сердцами, и просили его поделиться, как создать православную школу, чтобы она стала такой не только по вывеске, но и по существу. Нам казалось, что он сейчас все быстренько объяснит, распишет, разложит по полочкам. Он же как-то по мудрому печально взглянул на нас и, подумав, сказал, что для понимания того, что такое православная школа по методу, нужно проработать в ней не меньше 15 лет. Тогда только осознаешь всю глубину поставленного вопроса. А уж дать на него исчерпывающий ответ… И теперь я понимаю, что он был абсолютно прав.
Протоиерей Сергий ГомаюновНаши представления о школе сразу же столкнулось с действительностью. Причем с действительностью не только внешних трудностей. Главными стали внутренние вызовы. Так, оказалось, что чрезвычайно трудно подготовить конкретных педагогов под задачи и цели православной гимназии.
Другая проблема – дети. Нам пришлось заново для себя открывать внутренний мир детей, о котором ничего существенного из книг не вычитаешь. Педагогика, методика, дидактика нам сообщают, что и как сделать, чтобы достичь ожидаемого результата, а в жизни оказывается все гораздо сложнее. Дети – это такая тайна. У меня сейчас сложилось понимание, что воспитание – это особая сфера «нелинейных отношений». Есть такое понятие в физике, как «нелинейные отношения». Линейные отношения – это когда приложил усилия и что-то сдвинул, а если приложил усилий в два раза больше – в два раза дальше и сдвинул или в два раза больше поднял вес. А здесь нелинейные отношения: ты можешь так надавить, а получишь вообще отрицательный результат, а можешь неожиданно попасть в точку, приложив немного усилий, и вдруг – результат радует.
Особая проблема – современные родители, которые сами не получили никакого церковного воспитания. Это поколение конца 1980-х – 1990-х годов.
В конечном итоге на данном этапе я минималист, минималист в смысле способности давать готовые рецепты. Если бы вы мне в лоб задали вопрос, как правильно воспитывать детей, я бы затруднился однозначно и уверенно ответить. Конечно, есть какие-то общие правила. Но в целом воспитание совершается пошагово, в каждом конкретном случае свой путь. Воспитание, если можно так сказать, дело штучное. Есть конкретный воспитатель, есть конкретный ребенок и его личное пространство жизни, в котором все и совершается.
Гимназия: воспитывающее образование
– И все же, какой вы представляли себе православную школу, когда приступили к работе в конце 1990-х годов?
– Мы хотели видеть гимназию как школу воспитывающего образования. Важно реализовывать именно это сочетание: воспитывающее образование. Не так, как часто у нас происходит: обучение само по себе, воспитание само по себе. В любой школе такой подход есть: обучаются дети на уроках, а воспитываются во внеурочной работе. Мы стремимся к тому, чтобы воспитывающее образование осуществлялось во всем пространстве школьного действия, в том числе и в процессе обучения, начиная с того, что мы изучаем, на каких мировоззренческих основаниях стоят школьные предметы, как построен путь познания предметных областей, на что мы опираемся внутри себя, когда осуществляется познавательный процесс, в том числе на нравственные качества, как работает ум человека, который имеет твердую нравственную основу. Важно, чтобы сам процесс обучения уже воспитывал, и ему соответствовала воспитательная среда, уклад, который немыслим без жизни храма. Важно, чтобы воспитание было не частью работы, а охватывало все пространство образования.
– По-видимому, вы приблизились к желаемому идеалу, поскольку обучение в ВПГ на сегодня считается престижным среди кировчан. Желающих обучать своих детей в гимназии становится больше с каждым годом. Чем еще это можно объяснить?
– На этот вопрос, наверное, должны ответить те родители, которые желают сюда отдать своих детей. Но, думаю, если родители понимают, что предметом образования является душа ребенка, то именно здесь, среди педагогов школы, он найдет своих единомышленников. Если есть забота о воспитании души, это скажется и на результатах обучения. Некоторые люди думают, что православная школа не может дать качественного образования по критериям современной школы. И очень удивляются, когда узнают, что наша православная гимназия по итогам прошлого учебного года вошла в десятку лучших школ Кировской области. Это объективный результат. 18 лет назад, когда школу задумывали, у нас была идея, которую мы хотели подтвердить уже не как теорему, а как аксиому, что, если человек душою своею по возможности чист, если старается вести духовную жизнь, это отражается заметным образом и на его учебных результатах. И этот результат можно уже и в оценках измерить – ЕГЭ, ГИА, олимпиадах. И как-то в целом высокий результат действительно получается.
– Поскольку есть немалый спрос среди жителей города обучать детей в православной гимназии, что делает руководство учреждения для расширения возможностей принять всех желающих?
– Данная тема за пределами моей компетенции. Возможности расширения все время нам задавались как некое задание и не зависели от нас. Когда 18 лет назад мы задумывали школу, она нам представлялась очень маленькой: классы небольшие, никаких параллелей. Если 11 классов по 20 учеников – всего учащихся в пределах 200 с небольшим человек. Но не мы выбираем. Девять лет назад мы стали набирать детей по два класса. Сейчас в школе обучается около 500 детей. Оказалось, и это не предел. С нового учебного года гимназия получила дополнительные возможности. И уже произведен набор будущих трех первых классов – 75 человек. Значит, со временем в школе будет до 800 учащихся. Уже сегодня это самая крупная православная гимназия в России. Но и на 75 мест было подано около 200 заявлений. Как быть с тем, чтобы все желающие смогли избрать такой тип школы, имели такую возможность? Это вопрос не к нам, не к тем, кто работает в православной гимназии, но к тем, кто имеет попечение о всей системе образования. Считаю, что все, кто желает, чтобы их дети получили качественное образование и воспитание, основанное на традиционной системе ценностей, должны иметь на это право.
– Вы являетесь председателем Ассоциация православных гимназий Приволжского федерального округа. Расскажите, что представляет собой эта структура?
– С самого начала существования школы мы поняли, что в одиночку решать задачи высокого уровня невозможно. Православных школ в стране немного, и, к сожалению, в последние годы часть из них под влиянием внешних условий прекратила существование. Кроме того, школы различаются по многим критериям. Например, таких, как наша муниципальная православная гимназия, в стране не больше десятка. Но именно в этом секторе национального образования могут и должны отрабатываться стратегические направления отечественного школьного образования, ориентированного не только на инновацию, но и на традицию. Поэтому возникла настоятельная необходимость соборной работы, обмена опытом. Как говорят мудрые люди: пойми свое время. Если ты понял свое время, ты начнешь правильно ставить вопросы и искать на них ответ. Так возникла идея создания Ассоциации православных гимназий и школ в рамках Приволжского федерального округа. Сегодня в нее входит более 20 учебных заведений. А мы оказались самыми старшими по возрасту в округе и самыми крупными, к тому же одними из немногих муниципальных школ. Плюс к этому благодаря хорошему педагогическому коллективу накопился немалый опыт, у нас есть чем поделиться. Ежегодно к нам приезжают педагоги православных школ округа на семинар. Например, в позапрошлом году побывали учителя литературы, в прошлом – учителя истории, в этом году мы будем собирать учителей русского и иностранного языков. Рассматривается проблема: как преподавать тот или иной предмет в православной школе.
Вятская православная гимназия
«Есть много критиков и мало делателей»
– Сейчас на разных уровнях ведется достаточно много дискуссий по поводу выбора предмета «Основы православной культуры». Есть мнение, что содержание предмета может быть раскрыто, если преподавать должным образом историю и литературу. Есть также расхожие мнения о том, что преподаватель, далекий от Православной Церкви по своему мировосприятию, не сможет преподнести суть вещей так, как будет полезным для ума и сердца учащегося. Некоторые же родители, напротив, остерегаются «фанатизма» и, поскольку есть выбор, предпочитают «Основы светской этики». Где найти золотую середину?
– В первую очередь давайте осознаем, где мы с вами сегодня находимся. В недавнем прошлом Церковь понесла огромные утраты, в том числе и в сфере школьного дела. Чтобы восполнить их, необходимо не одно поколение педагогов при условии сохранения преемства в их работе. Есть много критиков, но мало делателей. В Евангелии сказано: «Молитесь о делателях жатвы» (см.: Мф. 9:38). Мы молимся о многом: о мире, чтоб войны не было, о властях и воинстве и так далее. Хорошо, если бы и такое прошение было: «Господи, помоги нам, чтобы было больше православных педагогов, чтобы люди, которым это дано, проявили свое мужество и сказали: я это буду делать». Сейчас выйди к критикам и скажи: кто желает потрудиться на педагогическом поприще? Абсолютное большинство критиков ответит: «Не я». Эта ситуация касается не только мирян, но и священников. Попробуйте найти тех, кто загорелся бы и пошел работать к ребятам на постоянной основе. Таких ведь совсем немного. Поэтому критикам я хочу сказать: мы уже должны быть благодарны за то, что у нас вообще что-то есть. Это милость Божия и труд людей, которые что-то делают. Как делают? Как могут. Они делают то, что могут. Для того, чтобы создать проработанную систему православной педагогики, ОПК, для этого надо два-три поколения педагогов, которые бы все это пропустили в школе через много выпусков. Разрушали ведь три поколения. И из опыта известно: сколько ты разрушаешь, столько будешь восстанавливать. Если три поколения разрушали, то за три поколения мы должны восстановить, если будем понимать, что делаем, и если Бог еще нам даст на это время. Педагоги, взявшиеся за столь ответственное дело, в большинстве своем – самоотверженные люди. Кроме критики что они еще имеют? Едва разработанные первые учебники и методички, огромное количество требований и проверок, чтобы ни вправо, ни влево не уклонился. А вообще, они, эти педагоги, во многом берут на себя то, что должно даваться в семье всем крещенным детям. Так что многие критические замечания родители могли бы отнести и к себе.
«ОПК – это соль других предметов»
– То есть, вопреки всем имеющимся трудностям, «Основы православной культуры» – предмет нужный?
– В чем отличие ОПК от других предметов? Основы православной культуры должны быть тем, что осоляет все другие предметы. Если на столе много разных блюд (котлеты, суп и т.п.), но в них нет соли, много ли вы съедите? Так и ОПК – это соль других предметов. Основы православной культуры не подменяют другие предметы, но вкладывают в них смыслы. И если существует связь между учителем ОПК и предметниками, это самая идеальная ситуация. Когда учитель истории, литературы, естествознания знает, что преподается на ОПК, он оттуда это и в свои уроки выносит, начинает этим материалом пользоваться. К этому надо стремиться.
– Часто сейчас можно наблюдать картину погони не за знаниями, а за оценками. Но верующий человек может увидеть в этом лишь поощрение гордости, тщеславия в ребенке…
– Я бы не стал упрощать некоторые вещи. Мы в храме раз в неделю служим молебен образу Божией Матери «Прибавление ума». И я неоднократно повторяю ребятам мысль: христианин все должен делать по совести и с полным напряжением всех данных ему сил и талантов. Из Евангелия мы знаем, что Господь всем дал таланты: одному пять, другому два, третьему один, но нет того, кому ничего не дал. Поэтому, если тот, кому даны пять талантов, делает свою работу на «три», – для него это грех. Если талантов два или один, а он делает работу на «четыре» или «пять» – это для него труд как подвиг, которым он прославляет Бога, помогающего ему. Иногда «тройка» одного может быть весомее «четверки» или «пятерки» другого, которому все легче дается. Тогда и за «тройку» нужно ученика похвалить, а в следующий раз он тебе и «четыре», и «пять» выдаст. Важно вот что воспитывать: даются оценки или не даются, христианин должен делать все по совести и хорошо, как бы это делал для Самого Господа. Если родители сказали тебе: «Помой посуду», – ты вымой ее так, что, если бы к тебе Христос пришел в гости, ты эту вымытую тарелку перед Ним поставил, и тебе не было бы стыдно за ее чистоту. Так же надо и домашние задания выполнять, и портфель содержать в порядке. Конечно, я понимаю, что это для ребят пока что просто слова, но пусть они их слышат. У кого-то отложится, у кого-то не отложится… Мы же не знаем, когда семя прорастет. В чем сложность работы учителя? Он выпускает из школы учеников, но не должен делать вывод, что они уже такие готовые пошли в большую жизнь. Результаты его труда могут себя проявить, когда его выпускнику будет лет 20, 30 и больше. То есть в отличие от рабочего, который утром пришел на работу, взял заготовку и к вечеру выточил из нее деталь, учитель должен обладать верой в то, что результаты его труда могут быть ему не видны сейчас, но они все равно не пропадут. А когда они покажутся – ему не дано знать. Некоторые ребята выдают этот результат сразу, а некоторым требуется много времени, как травинке, чтобы пробить асфальт.
«Страшное явление – это внутренняя пустота»
– Что сегодня противостоит детству?
– В Священном Писании понятие детства далеко не всегда соотносится с конкретным возрастом. Вообще-то детство – это состояние души. Господь говорит взрослым, указывая на ребенка: «Истинно, истинно говорю Вам: будьте, как дети. Если не будете как дети, не войдете в Царство Божие» (см.: Мф. 18: 3). Мы в каком-то смысле должны оставаться детьми до конца. Поэтому детство есть не некое состояние возраста (хотя и возраста также). В евангельском смысле детство – это состояние человека, которое нужно сохранить на протяжении всей жизни. Поэтому и старики могут быть юными душою, как дети. И в юном возрасте можно стать стариком, выжегшим грехом свою душу дотла. Есть такие юные старички. Потому что грех – это огонь поядающий. И чем нежнее душа, тем она быстрее в этом огне погибает, в ней не остается сил для полноты жизни. И эта пустота, которая образуется внутри, – страшное явление. Это человек, которому ничего не надо. Такой человек «волочится» по жизни. И тут хоть на ушах стой, заинтересовывай его на уроках, кружками различными, увлечениями, творческой деятельностью, – ему ничего не надо. Не потому что он лентяй, а потому что ослаблены его душевные силы.
– К сожалению, в современном мире с таким явлением можно столкнуться нередко. Порой люди даже сравнивают себя с некими «зомби»… Возможно, это связано также с мультимедийным пространством, в которое мы все сегодня погружены.
– Видите ли, в чем дело: у всего должна быть своя защитная граница. Обратимся к истории: раньше город ставился – у него должна быть крепостная стена, монастырь ставился – и у него была стена, чтобы мир, который налетает на этот монастырь, призадержался бы у этой стены… И у души каждого человека должна бы быть некая такая защитная крепость. В прежние времена она называлась укладом. Уклад жизни, который включал в себя дом, семью как малую Церковь, приходскую жизнь, уклад в стране в целом. Уклад как некая защита, которая отсекала то, что было абсолютно зловредно для человека, берегла его до определенного возраста, пока он не возмужает душой. Мы же не можем надеть на маленького ребенка доспехи воина и вытолкнуть его: иди, воюй по-настоящему. Он же должен как-то успеть укрепиться. Все мы призваны быть воинами, но подготовленными. Маленький мальчик бегает и из деревянного пистолетика стреляет, например. И это безопасно. Большая война – это уже для повзрослевших людей. Беда заключается в том, что сегодня наши дети сразу попали на большую войну. Им не дали побегать с пистолетиками. Только-только научившись слышать и видеть, они уже становятся участниками некой большой войны. В такой войне, по слову апостола Павла, человек должен быть во всеоружии: иметь щит веры, шлем спасения, меч слова Божия и т.д. Но у ребенка этого оружия нет. Сегодня среда, в которой формируется душевная жизнь, абсолютно проницаемая, время открытых настежь дверей. Сегодня не защитишь ребенка ни от чего, потому что этой большой войной буквально дышит воздух. Особенно в городах, где сосредоточена основная масса людей. Город – это среда, где не скрыться никуда и ни от чего. А если учитывать степень включенности каждого человека в информационное пространство с самого малого возраста, это приводит к ситуации, которую никто лет 30–40 назад даже предвидеть не мог, а тем более ее последствия для детей.
«Врага духовного терпением убила…»
– И все же должно быть какое-то средство, указывающее путь из сложившейся в современном мире ситуации?
– Если этот вопрос задает родитель, отвечу: есть много средств, но одно из них точно с гарантией – это работа над собой. Исправляйся сам – и сделаешь благо для ребенка. Преподобный Серафим об этом и говорил: «стяжи Дух мирен, спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Давайте уж не о тысячах говорить. Есть рядом с тобой несколько человек, за которых ты чувствуешь свою ответственность перед Богом, ради них становись лучше, изменяйся, будь ближе к Богу.
В деле воспитания падший дух применяет против нас серьезное оружие – нетерпеливость. Нетерпеливость, переходящую в отчаяние. Ты сам меняешься, ты ребенку стараешься отдавать только лучшее, а ситуация прежняя или даже становится хуже. И человек сетует: да что же это такое, Бог меня не слышит, что мне нужно еще делать, или все бесполезно?
Сегодня утром мы служили молебен святой великомученице Екатерине, и я в очередной раз обратил внимание на такой момент в акафисте: когда святая Екатерина уже была арестована и мучители подвергали ее всяческим испытаниям, сказано: она врага духовного терпением убила. Она его убила терпением. Удивительное оружие христианина – терпение. Не крик, не давление, не торопливость, а, как в Евангелии сказано: «Претерпевший же до конца, тот спасен будет» (Мф. 24: 13). Мы все время спрашиваем Господа: а конец когда? Мы бы сами хотели определять, когда конец: я прочитал столько-то акафистов – это конец? Сделал столько-то поклонов, подал столько-то записок, был в таких-то монастырях – уже должен быть результат! Но конец будет определять только Господь.
И еще однажды обратил внимание на одни евангельские слова… Так интересно – столько раз читаешь Евангелие, а каждый раз обращаешь внимание на что-то, что словно для тебя сегодняшнего сказано. Есть евангельское повествование о том, как одна женщина, много согрешавшая, а потом раскаявшаяся, принесла алавастровый сосуд с миром, помазала ноги Иисуса Христа незадолго до Его крестных страданий. Все осуждали эту женщину, осуждали Христа: знал бы, кто его помазует – бывшая блудница, пусть и раскаявшаяся… А Он говорил: что вы ее осуждаете, что вы к ней претензии предъявляете? Она сделала, что могла. Она понимала, что Того, Кого любит всей душой, поведут на смерть. По мне бы – не убивали бы Его… А это не твоя воля. Апостол Петр также пытался остановить Христа, говорил: Господи, ты же знаешь, что там будет, давай не пойдем… Христос отвечал: отойди от Меня, сатана, ты сейчас противник, волю Божию ты не знаешь, ты сейчас как человек рассуждаешь… Я исполняю волю Отца Своего Небесного. И Иисус Христос похвалил ту женщину: она сделала то, что могла сделать в этой ситуации. А результат – уже от Господа. И результат будет всегда положительный. Может быть, не сейчас, может быть, даже за пределами нашей земной жизни Господь даст нам увидеть, что изменилось в наших детях. Разве мало таких судеб, когда в храм пришел уже взрослый человек – лет в 30, 40, 50… Священник спрашивает: «Что вдруг подвигло?» А человек отвечает: «Бабушка когда-то в церковь ходила, может, она молится».
– Так действительно говорят многие. Даже от знакомой слышала, как ей любящая верующая бабушка, уже давно ушедшая в мир иной, во сне являлась. И она восприняла это как знак обращения к жизни духовной…
– Очень много людей чувствует, что здесь все не просто так, что это не они пришли в храм, а они найдены, что Господь смилостивился по молитвам других людей. Поэтому так важно делать то, что ты сейчас можешь, и принимать то, как оно есть. Потому что на самом деле наш воспитатель – это Господь, Он каждого человека ведет своим путем. Этот путь настолько нам непонятен! Порой наши дети проходят через то, что нам бы очень не хотелось. Но, оказывается, есть «болячки», которые лечатся так же, как хирург убирает опухоль: он надрезает все глубже и глубже, потому что должен вычистить все, а иначе останется зараза, перекинется на другие органы, и человек просто сгорит в этой смертельной болезни.
Обоюдоострый меч…
– Однако печально осознавать, что на протяжении всей истории российскому народу попускаются то войны, то революции, то богоборческое время, а сейчас, когда, казалось бы, живи и радуйся, души людей с детства окутывает, как вы выразились, большая духовная война…
– Это было дано человеку сразу после грехопадения. Господь сказал жене Адама: «умножая умножу печали твоя» (Быт. 3: 16). Это значит, что в том мире, который таковым человек сделал своим грехопадением, он будет спасаться печалями и скорбями, от Бога даваемыми. На языке Евангелия это называется несением жизненного креста.
– Но мы же противимся этому всей своей сущностью, никто же сознательно не хочет страдать…
– Понятно, почему противимся. Мы не для того были сотворены. Но Господь говорит: то, что ты наделал, другим путем не исправить. Очень многие задаются вопросом: мог бы Господь всех нас волшебным образом исправить Сам? Но тогда мы не были бы Его Образом. Образ Божий – это свободная личность. И тем лучше, чем раньше родители откроют для себя понятие свободной личности в ребенке и будут учиться с этим жить.
Свобода – это обоюдоострый меч. С одной стороны, она должна знать ограничения, с самого раннего возраста ребенку должны быть известны «нет» и «нельзя». Эти простые нравственные ограничения впоследствии станут некой базой для понимания, что есть закон, заповедь, чтобы он знал, что не все, что он хочет, можно. С другой стороны, внутри свободы человека есть то, что называется «хотением». Человек может посметь и захотеть, и ты его не ограничишь ничем. Сатана, в общем-то, к этому и обратился. Когда он сказал людям: «Будьте, как боги», – он имел в виду: ты только посмей, захоти – и станешь, как бог – без Бога, свободным от заповедей Его.
«Хотение» – это то, куда не залезет ни учитель, ни родитель, ни священник. Каждый человек на каком-то моменте жизни обнаружит в себе источник: «а я хочу». Ребенок, взрослый, старик – в любое время человек может сказать: а я хочу! И он сам должен будет справиться с этим своим «хочу», научиться им управлять. Это труд, который за тебя не сделает никто. Воспитатель может только создавать условия. Поэтому я и говорю, что воспитание не надо относить только к детям, есть проблема воспитания человека. Пока человек живет, он все время должен быть воспитываемым.
У Господа любовь строгая…
– Если вернуться к детству: вы уже отметили важность слов «нет» и «нельзя», но многие родителя, особенно если позволяет достаток, поступают в отношении своего ребенка по «слепой любви», разрешая все, что ни захочет, покупая все, что ни попросит… Другие, напротив, считают, что нужно не просто ограничивать, но и наказывать, чтобы в будущем не вырос разбойник. Где, по-вашему, истина?
– Я могу ответить для тех, кто имеет веру. Потому что, если человек не имеет веры, у меня серьезных аргументов для него нет. Нам не зря Сын Божий открыл, как мы должны молиться Господу. Он говорит: «Молитесь же так: “Отче наш…”» (Мф. 6: 9). Сын Божий Иисус Христос всех нас Богу Отцу усыновил. А как воспитывает Отец Своих детей? Почитайте Священное Писание, как воспитывал Бог Свой народ, как воспитывал Он Своих возлюбленных детей: Иова, Авраама, Моисея, Давида и других. У Господа любовь строгая.
Что такое строгая любовь? Помню, один очень мудрый человек говорил мне: «Легко быть добреньким». Добренький – это когда всё, что хочешь, – пожалуйста! И тебя любят за то, что ты все разрешаешь. Добреньким быть легко, тяжело быть добрым. Потому что добрый – обязательно строгий. Он знает: если что-то неполезно человеку, он никогда ему этого по своей доброте душевной не даст. Понятие истинной доброты, любви – это понятие строгое. У нас, бывает, люди приходят и спрашивают: дайте некий список советов, как в определенных ситуациях нужно поступать (наказывать – не наказывать, телесно – не телесно, ограничивать – не ограничивать). Так обычно бывает, когда человек страдает определенной сердечной слепотой и не хочет в себе эту зрячесть воспитать. Но свои глаза не передашь другому. И нельзя воспитание подменить книгами «Тысяча вопросов к батюшке о том, как воспитывать детей», «Тысяча ответов…» и так далее. Надо воспитывать зрячесть в себе. Почему? Потому что Господь устроил отношения между людьми иерархично, и ты в этой иерархии то звено, через которое открывается воля Божия тому, кого тебе Господь поручил.
–В чем заключается смысл иерархии?
– Ярко отражают суть иерархичных отношений заповеди Ветхого Завета: например, чти отца и мать. Заповедь дана детям, а об обязанностях отцов и матерей в ней ничего не сказано. Заповедь построена иерархично: она о том, что дети по отношению к родителям должны делать. Или, например: муж – глава жены, а жена да убоится мужа своего. Приходилось наблюдать за людьми, приступающими к венчанию, которые не приложили труда, чтобы подготовиться и с пониманием слушать все, что будет сказано им в Церкви. Вот диакон, читая послание апостола Павла, громко произносит: «Жена да убоится мужа своего». И муж на этих словах локтем подталкивает жену: мол, слышишь, что в Церкви говорят? Запоминай. При этом он не услышал, что до этого апостол Павел говорил: «Муж – глава жены, как Христос – Церкви» (см.: Еф. 5: 23). Если бы он внимательно слушал, тогда бы она его локтем толкнула: слышишь, что значит быть главой!
Жене нельзя возвышаться над мужем, детям нельзя возвышаться над родителями, потому что через того, кто надо мной глава, мне открывается воля Божия обо мне. Верующим родителям, которые молятся Господу о своих детях, Он просвещает ум и сердце, дает знать, что они должны сделать по отношению к своим детям. Конечно, мы у мудрых людей тоже должны спрашивать, учиться у святых. Но и сами должны просить: Господи, помоги мне по отношению к моему ребенку принять правильное решение. И тогда откроется, что в одной ситуации ребенок сделал что-то нехорошее и его нужно наказать, в похожей ситуации другой ребенок сделает то же самое, но ему достаточно сказать: «Я тебя очень прошу, не делай больше так», посмотреть ему в глаза – и больше ничего не надо. То есть поступать в разных случаях с разными детьми можно и нужно по-разному. А кто подскажет? Господь подскажет. Проси помощи у Него, у Божией Матери, сам исповедуйся, причащайся – тогда и умудришься.
Всякое дыхание да хвалит Господа
– Когда, в какой период нужно начинать водить ребенка в храм?
– С момента таинства Крещения ребенка. Буквально сегодня крестили одного младенчика – 40 дней исполнилось. И участник этого таинства – человек, который уже много лет в Церкви, – глядя на младенчика, сказал так: «Я по своим личным наблюдениям вижу, что, когда младенчика причащают с раннего возраста, сразу после Крещения, он меняется удивительным образом, и это очень заметно». Чем раньше ребенок приобщается Господу, тем теснее к Нему привязывается. И даже когда у него начнется бурная подростковая и юношеская жизнь, даже если его отбросит от Церкви, от Бога (а так происходит с большинством), я верю: всё, что было заложено в младенчестве, в младшем возрасте, – всё это обязательно себя проявит, особенно в ситуациях, критических для человека. Помните, как Мармеладов сказал Раскольникову о своем состоянии: мне некуда идти. Это самое страшное. А те, которые что-то с детства получили, могут и отходить, и бунтовать, но, я верю, у них сохранится в душе память, которая подскажет, куда идти, где спасаться, когда будет очень трудно.
– Но обычно родители рассуждают так: некогда, не сейчас, придет время и так далее… Даже верующих родителей часто от Причастия отводят постоянные житейские дела.
– Все всё соберут через скорби и через слезы. Всё соберут и будут вспоминать упущенное время. Как крестьянин работает? Он сеет в течение недели, потом соберет урожай, и будет жить им целый год. Это кратенькое время – первые годы жизни ребенка – период сеяния, когда этих семян нужно набросать как можно больше. Как сказал один из богословов: что такое адское состояние души? Это когда ты понимаешь, что уже поздно.
– Как приучать детей к молитве?
– Родители, которые относятся ко всему серьезно, обращают внимание на то, что молитва для ребенка – родное дело. Они замечают, что дети, услышав в храме молитвы, потом распевают их дома. Любят подходить к иконам, ставить свечи. Пытаются играть в богослужение. Даже богословствуют: их интересуют очень серьезные вопросы. Молитва для человека – это очень родное. Ругаться и сквернословить – это не родное, лгать, клеветать – не родное, а молиться – это родное. Но потом это ощущение теряется. Человеку, отяготившему душу греховными состояниями, молитва дается с большим трудом. Смотришь на молебне: младшие, хлебом не корми, – все поют, вслед за священником возгласы говорят. Даже когда не всё понимают, все равно сами хотят произнести слова молитв. А постарше – уже не совсем так. Поэтому важно напитать ребенка молитвой, но при этом чувствовать и меру. Проблема заключается еще и в том, что мы как-то не потрудились должным образом над тем, чтобы составить для детей молитвы. У нас абсолютное большинство молитв написано не для детей.
– Но если учащийся начальной школы готовится к Исповеди, Причастию, он должен перед таинствами помолиться?
– Родители часто задают этот вопрос. Но что должен ответить священник, если открываешь молитвослов, а там в покаянных молитвах перечисляются блудницы, сребролюбцы? Давать читать эти молитвы? Нет, конечно. Но тогда ребенку обходиться совсем без молитвы? Тоже неправильно. К сожалению, у нас нет молитв, которые бы учитывали детский опыт, их проблемы. Поэтому трудно молитвенно готовить ребенка к Исповеди, к Причастию. Эту проблему лучше всего в каждом индивидуальном случае решать с духовником.
– Как поступать, если один из родителей нецерковный, а то и вообще атеист? Наверное, это отражается на душе ребенка?
– Тут однозначно не скажу. Повторюсь, что воспитание – это пространство нелинейных отношений. Сколько угодно знаю примеров, когда семья хорошая, родители оба молятся, воцерковлены, а ребенок уходит куда-то «на страну далече». Другая семья, напротив, неблагополучная, ребенок в ней видит что попало, а душа у него такая чуткая, к Богу тянется. На него не влияет то, что он видит вокруг себя. Такого человека Господь с детства готовит к тому, что жизнь – это трудности. И надо эти трудности преодолевать. Мы живем в мире, где много неверующих людей – и среди близких, и среди дальних. Учись жить в этой среде как верующий человек. Бывает, что мама верующая, папа неверующий – тогда уже мама должна приучать ребеночка молиться: «Господи, помоги нашему папе, чтобы он Тебя узнал, чтобы он к Тебе пришел, какие-то он слова нехорошие говорит про Тебя – Ты прости ему». Молитва ребенка за родителя, который почему-то не знает Бога, – очень важна.
«Ради детей Господь дает нам многое…»
– Были ли в вашей священнической практике случаи, когда родители приходят в храм вслед за детьми?
– У нас немалая часть родителей учащихся гимназии таковы. На родительских собраниях нередко говорю: спрашивайте своего ребенка, что он сегодня изучил в школе на уроке ОПК или Закона Божия. Или прошел общешкольный молебен – спросите, о чем читалось Евангелие, что батюшка говорил на проповеди. И ребенок своими словами рассказывает. Тогда и у родителей появляется большой интерес к тому, что он слышит.
Кроме того, мы создаем условия, чтобы дети причащались в школьном храме. Родители, допустим, не причащаются. Они подходят и спрашивают: как ребенка готовить? Смотришь – ребенок причащается, родитель просто в это время стоит в храме, а потом и сам идет на свою первую исповедь. И таких случаев было немало. Многие современные родители именно через детей идут в Церковь. И лучше пусть они так приходят к Богу, нежели через скорби. Ведь немало и тех, кто переступает порог храма только тогда, когда их дети оступились, пошли в никуда, и они обращаются с вопросом: что теперь делать? Спрашивается, где-раньше-то были… Но хотя бы начнем обращаться к Богу сейчас.
В нашем храме перед иконой святого великомученика Георгия Победоносца «Два чуда» служится молебен о детях, попавших в сложные жизненные ситуации. И на таких молебнах собирается полный храм скорбящих родителей: у кого-то сын или дочь в тюрьме, у кого-то наркоман, у кого-то блудник или хам… Смотрю на родителей на таких молебнах и понимаю, что они через скорби своих детей пришли в храм и бьются за них до конца. И эти родители также вызывают у меня огромное уважение. Но лучший путь – когда они пришли сюда через радость детей. Открыл ребенок Бога – и они пришли в храм. Через скорби сложнее.
– С семи лет дети идут на первую исповедь. Как родителям к этому их подготовить? Есть ли совет?
– Общего совета быть не может. Ведь возраст семи лет для первой исповеди очень условный. Иногда смотришь на пятилетнего, которому очень хочется исповедоваться, ему есть что сказать. Что ж ему – до семи ждать? Я приму у него исповедь, и он искренне скажет, что он против брата или сестры нехорошее сделал, чужое взял, рассердился, мама плакала из-за него… А есть дети, которые лет в семь-восемь рта раскрыть не могут, и иной раз бывает, что такого семилетнего благословишь как младенца ко Причастию. Это очень индивидуальный момент, и каждая семья его решает со своим духовником.
– Отец Сергий, вас на Великорецком крестном ходе можно встретить в окружении детей. Нужно ли маленьким детям участвовать в этом непростом паломничестве?
– Первый раз пошел на Великую, потому что у меня были свои печали. Тогда я был мирянином. После этого Господь призвал меня на служение. Все остальные разы ходил как священник. А водить ли детей в крестный ход – конечно, водить. Но опять же, понимая, что дети разные. Бывает, что идти очень трудно – грязь, дождь. Доходим до стоянки, все взрослые упали в изнеможении, а девочка достает из кармана скакалку и скачет. У нее энергии столько, что может идти и идти. А есть дети, которые плачут, сопротивляются, но родители тащат их через силу. Не считаю, что необходимо так делать. Все-таки крестный ход – это труд, но в радость. Детей надо водить – кого-то с малых лет, кого-то позже. Дети – это такой костяк крестного хода! Во многом он проходит именно для них, и через них же Господь очень многое дает и взрослым: и радость, и послабление, и веру, и благодать. Детки – это замечательные крестоходцы.
С протоиереем Сергием Гомаюновым
беседовала Лада Баева
