Введение
Жизнь всегда не такая, какой она кажется.
Милен Фармер, «Devant soi», трек из финальных титров фильма «Jacquou le croquant» 2007 года режиссёра Лорана Бутонна.
Критическое мышление без знания невыносимо праздно, как фермер без поля.
Терри Хейк
Академик И.П. Павлов сказал: «У нас должна быть одна потребность, одна обязанность – охранять единственно нам оставшееся достоинство: смотреть на самих себя и окружающее без самообмана… Главная задача ума – это правильное видение действительности, ясное и точное познание её» [1, с. 284].
Существует широко распространённый миф о том, что информация – это нечто субстантивное (самостоятельно существующее) в мире, что не зависит от точки зрения наблюдателей, и что она является (или часто является) независимой от контекста, в котором она возникает. Это просто не так. В действительности, почти не существует фактов с полностью однозначно фиксированным значением. Имеющиеся данные являются исходным материалом. Конкретные данные приобретают значимость или смысл только в зависимости от их связи с контекстом, в котором они встречаются или могут встречаться, включая перспективу аналитиков-наблюдателей. В результате информативность не является свойством только лишь поля данных, а представляет собой отношения между аналитиками и полем данных [2].
И от критического мышления (от греч. «kritikos» – «способный рассуждать или различать») практика-аналитика (см.: [3; 4]), играющего важную роль в разных сферах деятельности органов власти, частных корпораций и других акторов, очень многое зависит.
Наше время, пишет Дэвид Мур, требует свежих, критических суждений со стороны тех, кому поручено оценивать и предупреждать об угрозах, а также тех, кому поручено действовать в соответствии с этими угрозами. Обучение основам и практике сбора и аналитической обработки (в том числе разведывательных данных) является средством, с помощью которого это может быть достигнуто [5, с. vii].
Формирование критического мышления – это основа подготовки практика-аналитика.
Причём такое формирование может быть многоступенчатым и предназначаться (более высокого порядка, в продвинутых модальностях) даже для уже продвинутых профессионалов в прикладной аналитике.
К вопросу о понятии критического мышления
Между знанием и мышлением существует тесная взаимосвязь. Знание того, что нечто является таковым, – это не просто вопрос веры в то, что это так, оно также подразумевает обоснованность этой уверенности. Существуют общие, а также специфические для конкретной области стандарты оценки мышления. Для достижения знаний в любой области необходимо критически мыслить. Критическое мышление основано на артикулируемых интеллектуальных стандартах и, следовательно, по своей сути подлежит оценке по этим стандартам [6].
Не существует общепризнанной интерпретации понятия «критическое мышление», дефиниций этого понятия (как и подходов к их формированию) –множество, но преимущественно – мало что проясняющих в этом.
Под критическим мышлением может пониматься специфический навык и даже образ мышления «просто вообще по жизни».
Но в профессиональном смысле, критическое мышление – это сложный, комплексный, операционабельный и масштабируемый технологический образ профессионального (научного и прикладного аналитического) человеческого мышления, базирующийся на сложной комбинации когнитивных способностей и установок, ментальных навыков, интуитивных способностей и др., обусловливающей органический синтез разумной рациональности, надёжной рассудительности, разумного скептицизма (склонности подвергать сомнениям и искать подтверждения), интенций задавать вопросы и прояснять, вновь и вновь итеративно (в пределах разумного) возвращаясь к перепроверкам и переоценкам, переосмыслениям и уточнениям.
Образно процесс «включения» критического мышления при обработке поступающих данных показан на Рис. 1, когда входные данные пропускаются сквозь «фильтры» реалистичности и в целом релевантности, адекватности аналитической задаче и соразмерности возможностям (посильности), пертинентности и в целом полезности, достоверности, валидности и работоспособности (и на самом деле – ещё многие другие «фильтры», например – объективности).
Рис. 1. Процесс «включения» критического мышления при обработке поступающих данных.
Критическое мышление – это не постоянное фоновое, это, скорее, изменённое состояние сознания (в идеале – уровня «мастерство» и даже «искусство»), «включаемое» по необходимости. Критическое мышление – это мышление, максимально очищенное (выхолощенное) от предубеждённостей, эмоциональной окрашенности, необдуманной скоропалительности, легковесности.
В целом, человеческое мышление определяется восемью составляющими его элементами – в любом мышлении присутствуют восемь основных структур:
1) у всех рассуждений есть цель;
2) все рассуждения – это попытка что-то выяснить, ответить на какой-то вопрос, решить какую-то проблему;
3) все рассуждения основаны на предположениях (убеждениях, которые вы считаете само собой разумеющимися);
4) все рассуждения ведутся с какой-то точки зрения;
5) все рассуждения основаны на данных, информации и аргументах;
6) все рассуждения выражаются через концепции и идеи и формируются ими;
7) все рассуждения содержат умозаключения или интерпретации, с помощью которых мы делаем выводы и придаём значение данным;
8) все рассуждения ведут куда-то или имеют последствия и следствия [6].
Уже сам факт такой структурированности позволяет говорить об определённой мере критичности (в данном случае – как рациональности) мышления.
Критическое мышление, предлагая фундамент для структурированного решения проблем [5, с. 61], само основано на сформулированных интеллектуальных стандартах и, следовательно, по своей сути подлежит оценке в соответствии с этими стандартами [6].
То есть речь может и должна идти о некоторых технологиях передачи соответствующих знаний, умений, навыков.
Формирование критического мышления
Ричардс Хойер-мл. писал, что для улучшения практики разведывательной аналитики используется целый ряд традиционных подходов: сбор большего объёма и улучшение качества информации для работы аналитиков, изменение управления аналитическим процессом, увеличение числа аналитиков, обеспечение изучения языков и областей для повышения уровня знаний аналитиков по существу, пересмотр критериев отбора и удержания сотрудников, улучшение навыков составления аналитических отчётов, тонкая настройка отношений между аналитиками и потребителями разведывательной информации, а также изменение типов аналитических продуктов. Любая из этих мер может играть важную роль, но аналитика – это, прежде всего, интеллектуальный процесс. Традиционно аналитики всех уровней уделяют совершенно недостаточно внимания совершенствованию своего мышления, своих аналитических способностей. Чтобы проникнуть в суть проблемы совершенствования аналитики, необходимо лучше понимать, влиять и направлять мыслительные процессы самих аналитиков [7, с. 173].
Согласно Стивену Мэррину, в развед-аналитике мастерство отдельного практика-аналитика остаётся центральным элементом производства разведданных, так же, как (по аналогии) мастерство конкретного врача (а не абстрактного сообщества) остаётся в основе медицинской диагностики и лечения, но практика, которая формирует творчество аналитика разведки и используемые им методы, может быть улучшена путём принятия официальной кадровой практики, стандартизации лучших практик и приложения централизованных усилий по накоплению и передаче знаний. Повышение профессионализма аналитиков разведки путём принятия таких профессиональных практик, как формализованный процесс отбора, программы подготовки и развития, стандарты работы и этический кодекс, вероятно, повысит компетентность отдельных практиков-аналитиков и надёжность проводимой ими аналитики, что может привести к большему признанию политиками информации и оценок, которые они предоставляют. Кроме того, создание централизованного центра знаний о передовом опыте позволит в аналитике разведданных (как профессии) учиться и совершенствоваться со временем по мере стандартизации передового опыта во всём разведывательном сообществе [8, с. 4]. Однако несмотря на научные исследования, связанные с идеей формирования критического мышления обучающихся, несмотря на разрозненные попытки воплотить эту идею в образовательной практике, образовательное и социальное признание этой идеи всё ещё находится в зачаточном состоянии, всё ещё в значительной степени неправильно понимается, всё ещё существует больше в стереотипах, чем в сущности, больше в образе, чем в реальности [6].
Что такое разведывательная аналитика? На сегодня не существует согласованного определения этого понятия или согласованного изложения целей, через которое можно было бы описать это понятие. Это вряд ли удивительно, учитывая отсутствие согласия по термину «разведка». Многие из определений разведки охватывают конкретные аспекты аналитики разведданных. Аналитика разведданных описывается в терминах источников и классификации информации, процессов, целей, индивидуальных и организационных усилий и потребителей. Общие подходы включают указание использования одного или всей полноты источников информации, указание на закрытость цели секретной информации (хотя большинство считает это слишком ограничивающим), выявление соответствующей информации, умозаключения и суждения, индивидуальное и коллективное развитие знаний о текущих и потенциальных угрозах национальной безопасности, а также предоставление полезной и действенной информации для военных, правительственных и неправительственных политиков. Проблема определения усугубляется тем, что термин «разведка» всё чаще используется для описания весьма многих областей, таких как бизнес-разведка и криминологическая разведка. Кроме того, путаница усиливается в силу того, что аналитика – это функционал, связанный с многочисленными видами деятельности, такими, как экономика, история, политические и социальные науки. «Процесс аналитики разведданных» охватывает все виды деятельности, начиная с изучения вопроса или проблемы, подлежащих рассмотрению, и заканчивая предоставлением оценки разведданных. Вопрос «Что такое разведывательная аналитика?» ещё больше запутывается из-за множества различных способов классификации разведывательной аналитики [9, с. 4–5].
Однако суть разведывательной аналитики всё же заключается в определении смысла информации. Вся информация, относящаяся к исследуемому вопросу разведки, является доказательством чего-либо. Задача состоит в том, чтобы определить «доказательства чего?». Выяснение того, в отношении чего именно другие не хотят, чтобы вы это узнали, является центральным моментом в поиске информации, разработке и использовании аналитических подходов в развед-аналитике. Разведывательная аналитика должна быть систематической, но в то же время и гибкой, чтобы быть обеспечить способности учитывать неструктурированный и весьма итеративный характер присущей ей работы. Несмотря на возможные разногласия по поводу определения и цели разведывательной аналитики, общепризнанным является мнение, что разведывательная аналитика является когнитивно очень сложной и требующей больших усилий. Типичный аналитик разведки сталкивается со значительным объёмом информации. Тот факт, что часть информации отсутствует, а часть «заточена» под намеренное введение в заблуждение, только усложняет работу аналитика. В объёме имеющейся информации, правдивой или нет, аналитик должен определить смысл информации, чтобы развить знания и понимание, чтобы можно было ответить на вопросы разведки. Определение смысла и развитие знаний и понимания не достигаются с помощью одного когнитивного процесса. Аналитика разведданных, от начала до конца, опирается на множество взаимозависимых когнитивных процессов. Эти когнитивные процессы включают множество входов и решений на протяжении всей разведывательной аналитики. Результаты этих процессов в значительной степени зависят от аналитика. По этой причине аналитик должен знать, что он добавляет к определению смысла на протяжении всего процесса аналитики [9, с. 1, 6, 8].
По словам Дэвида Мура, разведывательное сообщество способно изменить аналитические практики в существенно лучшую сторону для достижения более высоких результатов посредством обучения аналитиков навыкам и технологиям лучшего критического мышления. Однако связь между развед-аналитикой и критическим мышлением остаётся плохо изученной. Сохраняется значительная путаница в том, что представляет собой критическое мышление и как оно помогает разведывательной аналитике. Распространённой отговоркой среди аналитиков, призванной оправдать неиспользование ими соответствующих техник, заявляется нехватка времени. И обучение навыкам и технологиям критического мышления не имеет большой ценности, если аналитики не склонны их использовать на практике. Для тех, кто готов мыслить критически, различные модели обучения предлагают дополнительные способы расширения и совершенствования навыков аналитиков [5, с. 66–67].
Поэтому в основу успеха в подготовке практиков-аналитиков в части формирования у них способностей критического мышления должно быть заложено, прежде всего, их собственное желание этому учиться, их собственная нацеленность на это.
По Питеру Фасионе, формирование желания использовать критическое мышление в качестве предпочтительного средства решения проблем и принятия решений подготавливает почву для преподавания и формирования навыков критического мышления [10, с. 79].
Согласно Джеймсу Уэббу Янгу, «для того чтобы большинство идей соответствовали конкретным условиям или практическим требованиям, в которых они должны работать, требуется много терпеливой работы над ними. И именно здесь теряются многие хорошие идеи. Осенённый идеей человек, как и изобретатель, часто недостаточно терпелив и практичен, чтобы пройти через эту адаптационную часть процесса. Но это необходимо сделать, если вы хотите воплотить идеи в жизнь в мире, где каждый день идёт работа. Не совершайте ошибку, держа свою идею на этом этапе слишком близко к сердцу. Позвольте её покритиковать специалистам. Когда вы это сделаете, произойдёт удивительная вещь – вы обнаружите, что хорошая идея обладает как бы саморасширяющимися свойствами. Она побуждает тех, кто её видит, достраивать её. Таким образом, в ней появляются возможности, которые вы упустили из виду» [11, с. 52–53].
Когнитивные предубеждения как поставщик дефектов прикладных аналитических продуктов
В прикладной аналитике мощным поставщиком дефектов аналитических суждений и в целом прикладных аналитических продуктов выступают когнитивные искажения, существенной частью общего объёма которых являются когнитивные предубеждения – эмоционально мотивированные (страх, нерешительность), обусловленные стереотипами, либо выступающие следствием неточных и/или неполных данных.
Особенно опасны когнитивные предубеждения – возникающие вследствие недостаточности представления и понимания, как ситуация выглядит с точки зрения другой стороны (противника) [7, с. 176].
Именно когнитивные искажения предопределяют провалы разведки. И это большая проблема – как для развед-аналитики, так и для прочих направлений в прикладной аналитике.
Однако не следует думать, что деградация развед-аналитики – это какое-то уникальное явление, свойственное одной какой-то стране, это общий недуг.
В Руководстве по проведению полноисточниковой разведывательной аналитики, выпущенном в 2011 году одним из специализированных подразделений ВВС США, было сказано: «Исследование всех [основных] исследований американской разведки за период с 1991 по 2001 год выявил, что 80 % рекомендаций, сделанных в этих исследованиях, не были в последующем реализованы или учтены… За последние десятилетия было создано множество групп и комиссий для изучения того, “что пошло не так”. Результатом всех этих усилий стали предложения по “исправлению” разведывательного сообщества и, таким образом, улучшению качества его развед-аналитической продукции… В 2000-2010 гг. поднимался вопрос о том, что если так много внимания в течение долгого времени уделялось исправлению разведки, то почему она никогда не исправляется? Наиболее частые объяснения отсутствия прогресса в реформировании разведывательного сообщества включают бюрократическое сопротивление, организационное неприятие перемен и сопротивление изменениям, направленным на решение новых задач. Наша исследовательская программа поставила другой вопрос о причине отсутствия выполнения рекомендаций. Наш вопрос звучит так: “Способствуют ли существующие знания и понимание разведывательной аналитики, выраженные в литературе по аналитике разведывательных данных, разработке и применению как механистических, так и когнитивных действий, необходимых для поддержки проведения аналитики разведывательных данных?” Наш ответ после интенсивной (в течение 5 лет) аналитической обработки научной и иной литературы по прикладной развед-аналитике – нет… Как критики, так и сторонники разведывательного сообщества считают, что решение проблемы заключается не только в предоставлении дополнительных ресурсов. Напротив, постоянно повторяется тема, что основной причиной неудач в аналитике является “дефектное мышление” (“faulty thinking”) практика-аналитика. С этой точки зрения, необходимое качество разведывательного продукта будет достигнуто только за счёт повышения как качества, так и производительности труда аналитиков… Что должен знать практик-аналитик, чтобы работать эффективно? Каковы механистические и когнитивные процессы, связанные с получением и обработкой данных или информации? Каковы особенности когнитивного преобразования данных или информации в пригодные для использования знания?» [9, с. ix, 2–3].
Согласно Ричардсу Хойеру-мл., значительная часть исследований в области когнитивной психологии и принятия решений основана на предположении, что когнитивные ограничения заставляют людей использовать различные упрощающие стратегии и эмпирические правила, чтобы облегчить бремя интеллектуальной обработки информации для выработки аналитических суждений и принятия решений. Простые эмпирические правила часто оказываются полезными, помогая нам справиться со сложностью и неоднозначностью. Однако при многих обстоятельствах они приводят к предсказуемо ошибочным суждениям, известным как когнитивные предубеждения. Когнитивные предубеждения – это ментальные ошибки, вызванные нашими упрощёнными стратегиями обработки информации. Когнитивное предубеждение является не столько результатом эмоциональной или интеллектуальной предрасположенности к определённому суждению, сколько, скорее, результатом подсознательных ментальных процедур обработки информации. Когнитивное предубеждение – это ментальная ошибка, которая является последовательной и предсказуемой. Когнитивные предубеждения похожи на оптические иллюзии тем, что ошибка остаётся убедительной даже тогда, когда человек полностью осознает её природу. Осознание предвзятости само по себе не приводит к более точному восприятию. Поэтому когнитивные предубеждения очень трудно преодолеть [7, с. 111–112]. В любом случае, слово «предубеждение» описывает иррациональное поведение, однако источник этой иррациональности различен для когнитивных предубеждений и стереотипных предубеждений. Ни в том, ни в другом случае иррациональность не обусловлена какими-то врождёнными когнитивными ограничениями. Понимая источник каждой формы иррациональности, можно предпринять корректирующие действия, чтобы рациональное мышление было более релевантным и точным [9, с. 17–18].
Мощный детерминант продуцирования когнитивных искажений в прикладной аналитике – перегруженность практика-аналитика данными (как правило – неструктурированными, разнородными и всё равно неполными), это перегруженность и интеллектуальная и сенсорная.
Перегруженность данными – это вообще весьма сложная проблема, отражаемая в 3 аспектах. Первый: это проблема беспорядка, когда «слишком много всего», что приводит к рекомендациям существенно снизить объёмы оперируемых данных. Второй: это узкое место в рабочей нагрузке, когда имеется слишком много данных для аналитики за отведённое время; перегруженность данными как «узкое место» в рабочей нагрузке смещает взгляд на деятельность практикующего аналитика, а не на исходные данные, что влечёт рекомендации использовать автоматизацию для выполнения действий за практикующего специалиста или сотрудничающую автоматизацию для помощи практикующему специалисту. Третий: это проблема поиска значимости данных, когда априори не известно, какие данные будут информативными, это приводит к абстракциям на основе моделей и методам проектирования представлений как потенциальным решениям [2]. Учитывая, что, как правило, в распоряжении практика-аналитика необъятный объём данных, нельзя гарантировать, что ничего не было упущено [12, с. 37].
А отсюда – так же имеющий к теме критического мышления (нерешаемый без критического мышления) вопрос предфинальной подготовки прикладного аналитического продукта: «Что мы упускаем?» (см. [13]).
И для проблемы перегруженности данными системное решение коренится в формировании у практиков-аналитиков надлежащего критического мышления, в соответствующем их обучении.
Каковы технологии такого обучения? Критическое чтение, письмо, проговаривание и аудирование являются академически важными способами обучения критическому мышлению [6].
Каталогизация успешных подходов в формировании у обучающихся способностей к критическому мышлению сегодня более чем актуальна.
Так, интерес представляют технологии подготовки, предлагаемые и реализуемые Р.В. Ромачевым [14; 15], готовящим (в рамках авторского курса HUMINT-разведки) своих учеников на решениях достаточно сложных казуальных задач составления релевантных сводок-ориентировок по наиболее весомым акторам гибридных войн против России (в задаваемых условиях очевидной недостаточности, пробельности, обрывочности исходных сведений о таких акторах); в этих его упражнениях обучающимся никак не обойтись без формирования у себя критического мышления.
Как пишут Рэндольф Ферсон и Ричардс Хойер-мл., «искусство и наука прикладной аналитики динамичны, и мы ожидаем, что со временем список приёмов (техник) будет меняться» [12, с. 263]. Принцип постоянного расширения своего опыта, как личного, так и коллективного, действительно имеет огромное значение в любой работе, приносящей идеи [11, с. 59–60]. Ведь даже если вы специалист в своей области, всегда есть чему поучиться у других [16, с. 176].
Надо полагать, и что методические подходы к формированию критического мышления у обучающихся разного уровня подготовленности и мастерства в прикладной аналитике (в том числе формированию критического мышления более высокого порядка) будут и далее развиваться.
Понкин Игорь Владиславович – доктор юридических наук, профессор кафедры государственного и муниципального управления Института государственной службы и управления РАНХиГС при Президенте РФ, профессор; Консорциум «Аналитика. Право. Цифра»".
Литература, ссылки
1. Павлов И.П. Об уме вообще, о русском уме в частности. Записки физиолога. – М.: ACT, 2015. – 320 с.
2. Woods D.D., Patterson E.S., Roth E.M. Can we Ever Escape from Data Overload? A Cognitive Systems Diagnosis [Сможем ли мы когда-нибудь избежать перегрузки данными? Диагностика когнитивных систем] // Cognition Technology and Work. – 2002. – Vol. 4. – № 1. – P. 22–36.
3. Понкин И.В., Лаптева А.И. Методология научных исследований и прикладной аналитики: Учебник. Изд. 3-е, дополн. и перераб. / Консорциум «Аналитика. Право. Цифра». – М.: Буки Веди, 2022. – 754 с.
4. Понкин И.В. Военная аналитика. Военное применение искусственного интеллекта и цифры / Консорциум «Аналитика. Право. Цифра». – М.: Буки Веди, 2022. – 106 с.
5. Moore D.T. Critical Thinking and Intelligence Analysis: Occasional Paper Number Fourteen [Критическое мышление и развед-аналитика: Неофициальный документ номер четырнадцать]. – Washington (DC, USA): National Defense Intelligence College, 2007. – xxi; 134 p.
6. A Draft Statement of Principles / The National Council for Excellence in Critical Thinking [Проект заявления о принципах / Национальный совет передового опыта в области критического мышления] //
7. Heuer, Jr. R.J. The Psychology of Intelligence Analysis [Психология развед-аналитики] / Foreword by Douglas MacEachin. – Washington (DC, USA): CIA Center for the Study of Intelligence, 1999. – xxv; 184 p.
8. Marrin S. Intelligence Analysis: Turning a Craft Into a Profession [Развед-аналитика: Превращение ремесла в профессию] //
9. Kampman C.M., Mangio C.A., Parry T.L., Wilkinson B.J. Framework for analytic cognition: Guide for doing all-source intelligence analysis [Рамки для аналитического познания: Руководство по проведению полноисточниковой разведывательной аналитики] / Interim Report for January 2011 thru December 2011 AFRL-RH-WP-TR-2012-0109 [Промежуточный отчёт за январь 2011 - декабрь 2011 года] / Air Force research laboratory, 711 TH Human performance wing, Human Effectiveness Directorate, Wright-Patterson air force base, Air Force Materiel Command of the United States Air Force. – Wright-Patterson (Ohio, USA), 2011. – xi; 208 p.
10. Facione P.A. The Disposition Toward Critical Thinking: Its Character, Measurement, and Relationship to Critical Thinking Skill [Предрасположенность к критическому мышлению: Её характер, измерение и связь с навыком критического мышления] // Informal Logic. – 2000. – Vol. 20. – № 1. – P. 61–84.
11. Young J.W. Technique for Producing Ideas [Технология производства идей]. – Chicago (Illinois, USA): Crain Communications Inc., 1940. – 62 p.
12. Heuer, jr. R.J., Pherson R.H. Structured Analytic Techniques for Intelligence Analysis [Структурированные аналитические методы для развед-аналитики]. – Washington (DC, USA): CQ Press, 2011.
13. Понкин И.В. Ключевой вопрос предфинальной подготовки прикладного аналитического продукта: что мы упускаем? // Администратор образования. – 2023. – № 4. – С. 61–65.
14. Сводки частной разведки //
15. Ромачев Р.В. Практический курс HUMINT для частной разведки. – М.: Горячая линия – Телеком, 2022. – 340 с.
16. Сигел А., Этцкорн А. Кратко. Ясно. Просто: Пер. с англ. – М.: Олимп-Бизнес, 2015. – xviii; 231 с.
