Фото: Военный альбом
Цель советской индустриализации 1930-х годов – преодоление экономического отставания Советского Союза от развитых стран Запада, укрепление обороноспособности советского государства и обретение им полного экономического суверенитета. Последнее предусматривало достижение полной экономической автономии СССР. Выражаясь современным языком, проведение полного импортозамещения по всем секторам экономики и всем товарам. Для этого надо было создать отечественное производство средств производства. Под средствами производства понимались предметы труда (сырье и продукты первых его переделов) и орудия труда (машины и оборудование).
На первом этапе индустриализации основное внимание было уделено базовым отраслям промышленности: добыча топлива (уголь, нефть), железной руды, других полезных ископаемых, электроэнергетика, металлургия, крупнотоннажная химия, производство строительных материалов и др.
Далее главным приоритетом стало производство орудий труда – машин и оборудования, с помощью которых можно было бы создавать орудия труда для всех отраслей экономики. Многие машины и оборудование могут быть применены исключительно в рамках одной отрасли. Но есть машины и оборудование, которые нужны буквально всем отраслям экономики. И к таковым универсальным орудиям труда следует относить металлообрабатывающее оборудование – металлорежущие станки, кузнечное и прессовое оборудование (КПО). Именно создание отечественной металлообработки стало тем ключевым звеном, ухватившись за которое руководители Советского Союза рассчитывали вытянуть всю цепь индустриализации. И им это удалось.
Советский Союз должен был иметь арсенал станков и КПО отечественного происхождения. Полагаться на импортные машины и оборудование – все равно что полагаться на иностранное оружие. Учитывая особую значимость станков для Советского Союза, Сталин за две недели до начала Великой Отечественной войны принял решение о создании Наркомата станкостроения. И руководителем нового ведомства назначил талантливого инженера Александра Ефремова. Его роль в обеспечении обороноспособности СССР в годы войны трудно переоценить. Только в первые три месяца войны под руководством этого наркома были вывезены в Сибирь и на Урал более двух сотен машиностроительных заводов. Вывезены и запущены в кратчайшие сроки на полную мощность! В годы войны под руководством Александра Ефремова создавались новые образцы станков, предназначенных для выпуска новых образцов оружия и боеприпасов. К концу войны советское станкостроение освоило выпуск самых сложных образцов, которые не уступали американским, немецким или английским, а кое в чем даже их превосходили. За героическую работу по сохранению и укреплению советского станкостроения в годы войны Сталин наградил наркома Орденом Кутузова. По статуту этим орденом награждались военные командного состава, награда не была «гражданской». В 1951 году Ефремов был похоронен в Кремлевской стене рядом с выдающимися маршалами. Для нашей Победы нарком станкостроения сделал ничуть не меньше!
Надо сказать, что кое-какое станкостроение было и в дореволюционной России. В 1913 году в Российской империи было произведено 1,8 тыс. металлорежущих станков (Народное хозяйство СССР в 1959 году. М., 1960). Известно, что в 1916 году из-за границы поступило 20 тыс. станков (А. Л. Сидоров. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973). Среди установленных станков в 1914—1917 гг. иностранные станки составляли 80,2%, причем остальные 20% станков внутреннего производства представляли собой исключительно мелкие, маломощные станки, предназначенные главным образом для кустарных мастерских и небольших ремонтных цехов (Д.Д. Мишустин. Внешняя торговля и индустриализация СССР. – М., 1938 г.).
После революции и гражданской войны станочный парк существенно сократился, импорт тоже, а отечественное производство находилось почти на нулевой отметке. Станкостроение пришлось создавать на пустом месте. Без натяжки можно сказать, что в стране в середине 1920-х годов не было производства машин, производящих машины. Насколько была велика наша зависимость от импорта по станкам, видно из того, что, по данным Центрального управления народно-хозяйственного учета, из установленных в 1928 г. на разных предприятиях 8020 металлообрабатывающих станков из-за границы было ввезено 5323 станка, или 66,4%. Эти цифры не полностью раскрывают действительную картину, ибо они выражают количество станочного оборудования в штуках, а не в единицах мощности. Если бы станочное оборудование выразить в единицах мощности, то процент иностранных станков по мощности был бы гораздо выше процента количества штук станков.
В 1925 году на XIV съезде ВКП(б) было принято решение о построении социализма в «отдельно взятой стране», а сам съезд вошёл в историю как «съезд индустриализации». Станкостроение было определено высшим приоритетом индустриализации. Капитальные вложения в станкостроение увеличились с 32,9 млн. руб. в 1930 г. до 78,7 млн. руб. в 1932 г.
В 1929 году Совет труда и обороны СССР учредил Государственный трест среднего станкостроения, через год был создан Московский станко-инструментальный институт, а ещё через три года — экспериментальный научно-исследовательский институт металлорежущих станков (ЭНИМС). Число заводов, занятых производством станков, увеличилось с 16 в 1931 г. до 48 в начале 1936 г.
Фактически в годы первой пятилетки произошло рождение отечественного станкостроения, которое стало демонстрировать беспрецедентные темпы роста. В 1928 году в СССР было произведено всего 1783 металлорежущих станка (самых разных видов). То есть примерно столько же, сколько было произведено в дореволюционной России в 1913 году. А уже в первом году первой пятилетки (1929 г.) число произведенных станков более чем удвоилось, составив 3798. Вот объемы производства станков (в единицах) в последующие годы: 1930 г. – 7062; 1931 г. – 12846; 1932 г. 17939. Первая пятилетка, как известно, была выполнена за четыре года, и в четвертый год количество произведенных станков превысило в десять раз число станков, произведенных в 1928 году.
В годы второй пятилетки объемы производства станков продолжали нарастать (тыс. ед.): 1933 г. - 18,0; 1934 г. – 21,0; 1935 г. – 23,4; 1936 г. – 34,0; 1937 г. – 48,5. За пятилетний период объем производства, измеряемый числом станков, вырос в 2,7 раза. Наряду с наращиванием числа станков происходило расширение их ассортимента, улучшались технические характеристики. Некоторых видов станков не было в начале первой пятилетки. Например, зуборезных, револьверных, комбинированных. Первые из названных стали производиться с 1933 года, вторые – с 1931 года, третьи – с 1932 года. Позднее всего – с 1934 года - мы начали производить самый сложный вид станков «автоматы и полуавтоматы»
Если накануне первой пятилетки во всем парке установленных на советских предприятиях станков на импортные станки приходилось примерно 2/3, то уже к концу 1932 года их долю удалось уже сократить примерно до половины.
Станки в годы первой пятилетки стали самой крупной статьей советского импорта. Если в 1926 году их доля в импорте равнялась всего 1,2%, то в 1930 году она уже составила 5,4%. А своего максимума она достигла в 1932 году – 14,0%. Соответственно происходило еще более стремительное наращивание всего станочного парка Советского Союза. Как отмечает Д. Мишустин в своей книге «Внешняя торговля и индустриализация СССР» (1938 год), «СССР за один 1931 г. установил столько новых станков, сколько царская Россия установила за 15 лет. Причем здесь не принимается мощность и квалификация станков, ибо счет здесь ведется в штуках… Если учесть качественный ассортимент, то увеличение парка станочного оборудования СССР будет гораздо большим». Советский Союз быстро догонял европейские страны по величине станочного парка. Впереди с большим отрывом были лишь США. Но по числу установленных в течение года новых станков в 1936 году Советский Союз практически догнал США (у нас было установлено 42 тысячи станков, включая импортные).
Я уже писал о том, что Сталин для быстрого проведения индустриализации осуществил «импортный маневр». Он выразился в том, что на коротком отрезке времени (1929-1932 гг.) был резко увеличен советский импорт при максимально высокой доле машин и оборудования в этом импорте. Пиковое значение импорта было достигнуто в 1931 году. А с 1933 года (начало второй пятилетки) советский импорт машин и оборудования начал резко сокращаться. Советская экономика стала переходить на внутренние источники формирования материально-технической базы советской экономики. В 1933 году импорт машин и оборудования в целом сократился в 4 раза по сравнению с рекордным 1931 годом, импорт станков сократился в 2,5 раза. В частности, не удавалось в слишком сжатые сроки создать свои высокоточные станки, необходимые для производства оружия (хотя на этом направлении работал упоминавшийся выше ЭНИМС). Поэтому СССР продолжал импорт некоторых наиболее сложных станков и во второй, и в третьей пятилетках. Некоторые станки закупались в единичных экземплярах для того, чтобы попытаться сделать отечественные аналоги.
В целом показатель импортной зависимости по станкам продолжал быстро снижаться. По целому ряду сложных станков переломным стал 1936 год. В том году в два с половиной раза возрос выпуск автоматов, полуавтоматов и зуборезных станков. Почти в три раза увеличилось производство шлифовальных станков. Впервые начался в 1936 г. серийный выпуск современных станков для часовой промышленности, агрегатных станков, которые при помощи стандартных узлов (шпиндельная головка) могут быть использованы как высокопроизводительные специальные станки, мощных карусельных станков и т. д.
Возникает законный вопрос: если станки действительно являются своеобразным оружием, то почему коллективный Запад продавал это оружие своему заклятому врагу – Советскому Союзу? Прежде всего, СССР умел играть на межимпериалистических противоречиях. Если нам отказывалась продавать станки Америка, то мы находили подходы к Лондону. Если отказывал Лондон, то мы договаривались с Берлином. Плюс к этому в паруса советской индустриализации задул нужный ветер. Я имею в виду, что почти одновременно со стартом первой пятилетки начался мировой экономический кризис и коллективный Запад стал гораздо более сговорчивым, забывая про свои антисоветские санкции. В 1931 году 55,2% всего американского экспорта металлорежущих станков пришлось на закупки Советским Союзом. В английском экспорте станков на долю советских закупок в 1931 году пришлось 64,3%, а в 1932 году – аж 81,0%. А вот в германском экспорте аналогичный показатель был равен в 1931 году 51,1%, в 1932 году – 74,0%, в 1933 году – 63,0%.
В опыте сталинской индустриализации мы можем найти много интересных подсказок по вопросу о том, как нам в сегодняшней России проводить импортозамещение, особенно в части, касающейся станкостроительной промышленности.
 кв.jpg)
