Антирелигиозная кампания 1918−1920-х годов привела к уничтожению практически всех захоронений святых. Если их мощи хранились в раках, шансов уцелеть не было — только если священник и прихожане прятали их. Но следы спрятанных останков святых всегда терялись. Мощи святых имели шансы, если находились под землей, как святой преподобный Антоний Сийский. После 1991 года возрождение православия подняло волну поиска святых останков. Их искали по чердакам, копали без археологов и с ними. В единичных случаях святые открывались, в большинстве раскопки заканчивались ничем — что не снижало желания священников и прихожан продолжать поиски. Многолетний опыт георадарных исследований, сотрудничества с археологами Института археологии РАН имеет Архангельская митрополия, и на вопросы ИА REGNUM ответил благочинный монастырей Архангельской епархии игумен Варлаам (Дульский).
Владимир Станулевич: Что значат мощи святого мощи для православного человека?
Игумен Варлаам (Дульский): Почитание мощей — древнейшая церковная традиция, живая по сей день. Как и почитание икон, это важная часть православной культуры. Можно привести примеры особо любимых нашим народом святых, к мощам которых всегда стоят очереди. Наверное, самый известный русский угодник Божий — преподобный Сергий Радонежский. Со всей страны люди едут в Сергиев Посад, чтобы приложиться к его мощам. Есть множество свидетельств о чудесах, происходящих по молитвам к преподобному Сергию и к другим святым. Самые разные люди почитают святые мощи, и многие получают от Бога исцеление от недугов и утешение.
Владимир Станулевич: Церковная археология — в основном это исследования захоронений подвижников Церкви, поиск мощей святых. Светские люди говорят — пусть святые лежат в могилах, зачем их тревожить?
Игумен Варлаам (Дульский): Позвольте отметить, что церковная археология — это очень обширная область знания, она не сводится к поиску и исследованию захоронений. Как и в любой сфере, в церковной археологии есть специфические методы, подходы и принципы. Есть специалисты, которые владеют всем необходимым для проведения исследований и интерпретации результатов. Запрос на труд профессионалов в этой области сегодня есть, и Церковь обращается к ним за помощью в тех случаях, когда в этом есть необходимость.
Некоторое время назад в Антониево-Сийском монастыре проходили поиски погребений насельников обители. Изыскания были вызваны тем, что в обители шли восстановительные и реставрационные работы, обустраивалась территория, и было удобно и логично провести поиски возможных захоронений. Так бывает не всегда и не везде. На мой взгляд, любая археологическая работа должна организовываться тогда, когда есть необходимые условия, и только в том случае, если ничего ей не препятствует.
Владимир Станулевич: Так надо искать и исследовать или не надо?
Игумен Варлаам (Дульский): Давайте подумаем, кому надо и зачем надо? Церковь с первых веков своей истории почитает мощи угодников Божиих как святыни. Особое отношение к останкам подвижников связано с взглядом на тело человека как на храм Святого Духа, на сосуд благодати Божией. Это учение основано на Священном Писании, и почитание мощей было утверждено в VIII веке Седьмым Вселенским собором. Благоговейное отношение к мощам праведников — это важная часть живой церковной традиции по сей день.
Есть прекрасная добродетель — трезвомыслие, она противостоит «ревности не по разуму», которую люди склонны проявлять даже в тонких духовных вопросах. Экзальтированно искать мощи, невзирая ни на что, или бегать по монастырям со страстным желанием приложиться к как можно большему количеству святынь — это нездоровая, с моей точки зрения, религиозность, очень далекая от подлинной церковной традиции и от гармоничной духовной жизни. Мы поклоняемся Богу «в духе и истине», поэтому внешние, материальные, обрядовые формы должны занимать положенное им место, не заслоняя «единого на потребу».
Владимир Станулевич: В России после 1991 года есть находки святых мощей с помощью археологии?
Игумен Варлаам (Дульский): Да, такие случаи есть.
Владимир Станулевич: Это успехи. А как вы относитесь к неудачам — например, искали и не нашли. Это неуспех или выполненный долг, чем бы ни закончился?
Игумен Варлаам (Дульский): Мне кажется, нельзя превращать обследование места в поисковую операцию по розыску мощей во что бы то ни стало. Археологические работы должны готовиться очень ответственно, особенно если они планируются на территории монастырей или храмов. Должны быть максимально изучены архивные материалы и определено наиболее вероятное место поиска, потому что нет возможности снова и снова возвращаться к раскопкам. В противном случае теряется смысл «обретения мощей».
При этом замечу, что любое исследование может принести добрый плод. Например, когда в Троицком соборе Сийского монастыря изучали предполагаемое место захоронения основателя обители преподобного Антония, его мощи не обрели. Однако были найдены очень важные артефакты — возможная часть закладного бруса Троицкой церкви, построенной при основателе монастыря, захоронение его сподвижников, братии. Подобные находки помогают узнавать историю, она перестает быть абстрактной, когда видишь перед собой реальные вещи из прошлых столетий. Я помню, каким для нас, для братии монастыря, это было важным событием. Всем, кто тогда потрудился, я очень благодарен, и особо благотворителю Владимиру Ярославовичу Крупчаку, без помощи которого наши замыслы остались бы на бумаге.
Владимир Станулевич: Когда обсуждался вопрос, проводить ли раскопки в Антониево-Сийском монастре на месте захоронения святого Антония, Вы сказали, что это нужно сделать, даже если в братии будут мнения, что не надо трогать захоронения…
Игумен Варлаам (Дульский): Конечно же, речь шла не о пренебрежении мнением братии, а о том, что необходимо разъяснить насельникам особенности предстоящей работы и уладить возможные разногласия. Изыскания велись по благословению правящего архиерея, и мы понимали, что такие исследования стоят дорого, поэтому провести их силами обители было бы невозможно.
Владимир Станулевич: Антропологи тогда исследовали около сорока останков, найденных во время земляных работ на территории монастыря. Где сейчас они и ждет ли их захоронение?
Игумен Варлаам (Дульский): В монастыре действует церковно-археологический кабинет, который отвечает за сохранение артефактов и обретенных останков монахов. По мере того, как территория монастыря будет обустроена, останки захоронят.
Владимир Станулевич: Во время раскопок в Антониево-Сийском монастыре было обнаружено уникальное по сохранности монашеское облачение XVI века. Его отдали на реставрацию, тогдашний архангельский губернатор Игорь Орлов просил вернуть его в область, но этого пока не произошло. Что по этому поводу считает Церковь?
Игумен Варлаам (Дульский): Не могу говорить за всю Церковь, но, на мой взгляд, церковные святыни и реликвии по возможности лучше хранить в монастырях или храмах. Наверное, было бы уместно это облачение, когда оно окажется в областном краеведческом музее, передать в музей Сийской обители.
Владимир Станулевич: По поиску захоронения святых Антония и Феликса Корельских у Николо-Корельского монастыря в Северодвинске — в свое время мэр Северодвинска Михаил Гмырин обещал собрать средства на раскопки, но не смог. Надо успокоиться или идти дальше?
Игумен Варлаам (Дульский): Подобные вопросы решаются только в конструктивном спокойном взаимодействии епархии, региональной и муниципальной власти и общественности. Архангельская епархия всегда поддерживала созидательные инициативы, исходящие как от руководства области и города, так и от неравнодушных граждан и общественных объединений.
