В первую пятницу Петрова Поста (в 2021 г. эта дата выпадает на 2 июля) Церковь вспоминает преподобного Варлаама Хутынского.
Фото: pokrov.pro
Когда наша семья начала воцерковляться, мы как-то сразу стали паломничать, и объездили многие святые места России. А вот на своей родине, в Великом Новгороде, никак не могли попасть к хозяину новгородской земли – преподобному Варлааму Хутынскому.
Потом я с немалым изумлением узнала, что на Спасских воротах Кремля в Москве, находилась икона Господа Вседержителя с припадающими Преподобным Сергием Радонежским и Варлаамом Хутынским. Затем этот образ был перенесен в часовню у Спасских ворот, перед ним теплилась неугасимая лампада, и всякий проходящий через ворота башни снимал шапку.
Этот обычай строго соблюдался со времен царя Алексея Михайловича, особо почитавшего чудотворный образ. А ныне эта икона находится в храме во имя святого мученика Иоанна Воина на Якиманке.
Спасо-Преображенский Варлаамо-Хутынский монастырь
Фото: pokrov.pro
А спустя какое-то время у меня родился внучок, которого нарекли в честь Преподобного Сергия Радонежского, Игумена всей земли Русской. Когда Сереже исполнился годик, мы повезли его в Троице-Сергиеву Лавру к его небесному покровителю.
А вот оттуда-то и устелил Господь нам дорогу в Варлаамо-Хутынский Спасо-Преображенский монастырь. Да еще не как-нибудь, а прямо на Праздник преподобного Варлаама Хутынского!
Мы приехали накануне задолго перед всенощной. Маленький уютный монастырь сразу и навсегда покорил наши сердца. Белоснежный храм, знаменитая святая горочка, которую, по преданию, своей скуфьей наносил сам преподобный. На горке маленькая дивная часовенка, в которой мироточат иконы и всегда царит невыразимая благодать… И всюду цветы, цветы – входишь в монастырь и дух захватывает от всей этой красоты и благолепия!..
Мы гуляли по дорожкам монастыря, любуясь тем, что открывалось нашим взорам, легко знакомясь с многочисленными паломниками. Настроение у всех было столь благодатное, радостное, что у людей сияли глаза. Затем, после всенощной, мы направились к паломническому корпусу, у входа в который, подбежавшие взрослые и ребятишки брали благословение у приехавшего из дальних краев архиепископа. Подошли под благословение и мы.
Наутро я оставила дочку с внучком отдыхать до литургии, а сама побежала за монастырь на ранний молебен к святому колодцу, ископанному своими руками преподобным Варлаамом Хутынским.
Да как побежала!.. Полетела, словно крылья за спиной выросли! Душа ликовала от непередаваемой радости, и я, неожиданно для самой себя, закричала в бездонное новгородское небо: «Святой отче Варлааме, вразуми меня-я-я!..»
И в тот же миг нога моя зацепилась за какую-то выбоину в земле, и я плашмя, всем ростом, грохнулась с зеленого пригорка головой вниз…
Встать я смогла не сразу. Падение было мощным, я сильно встряхнулась. И сильнейшая боль в большом пальце ноги – было очевидно, что я получила травму. С огромным трудом поднявшись, я, пересиливая боль и сильно хромая, побрела к святому колодцу.
Молебен уже начался. Вел его дивный батюшка, невысокий, полноватый, с ласковым и любящим взглядом. (Как узнала позднее, сам игумен Макарий.) Будучи в обычном состоянии, я бы, конечно, умилилась и радовалась всем сердцем. Но сейчас я едва держалась на ногах – нога страшно болела, меня мутило, и я боялась упасть.
Несмотря на столь плачевное состояние, у меня было совершенно ясное осознание, что мой молитвенный вопль к преподобному и свершившееся в ту же минуту падение были соединены настолько глубинной связью, которая недоступна для моего понимания. Я смирилась совершенно.
Стало полегче, и в голове несколько прояснилось, только когда дивный любвеобильный батюшка пошел окроплять всех молящихся святой водой.
После молебна я с трудом доковыляла до кельи, сняла обувь, и наконец, со страхом взглянула на свой огромный опухший палец. Вспомнив кое-какие познания по медицине, прибинтовала посиневший больной палец к соседнему, перебинтовала стопу и пошла будить дочку.
А потом, на празднике святого Варлаама Хутынского, я почти забыла о происшедшем. Нет, я сильно хромала, но вот душа воистину радовалась и ликовала, когда за вступившими на выложенную цветами дорожку, митрополитами и архиепископами, игуменьей с сестрами монастыря, двинулся с песнопениями огромный крестный ход, и мы, держа за ручки маленького Сережу, который сам воодушевленно топал своими ножками, присоединились к длинной веренице молящихся.
Светлана Анатольевна Маланко
Фото: pokrov.pro
А затем была праздничная трапеза – настоящая, монастырская, необычайно вкусная! Огромное число паломников размещалось сразу в трех трапезных – архиерейской, монашеской, трапезной для паломников. Нас пригласили в монашескую, куда мы прошли не без некоторого трепета, и вкушали вместе с сестрами монастыря. Атмосфера была настолько теплая и светлая, что сердце пело от радости.
После трапезы дочка отправилась укладывать спать малыша, а я пошла предложить свою помощь сбивавшимся с ног от огромного количества работы в трапезной сестрам монастыря.
Мое предложение было встречено с великой благодарностью, и воодушевленная, я стала собирать со столов бесчисленные тарелки, чашки, салатники и кувшины.
Нога сильно давала о себе знать – ноющая боль не прекращалась, и я по-прежнему хромала. Но радость от осознания значимости своего труда позволяла мне эту боль переносить легко – я не знала усталости.
Остатки еды из праздничных тарелок и салатников мы перекладывали в большие тазы и кастрюли; их скопилось множество. Наконец, ко мне обратилась одна из сестер: «Сестричка, вы не отнесете салат в трапезную для паломников?» – и вручила мне огромный тазик.
Я понимала, что просьба мне не по силам, но, вспомнив знаменитые слова, что послушание выше поста и молитвы, подняла тяжеленный тазик и, покачнувшись, с огромным трудом и неимоверно хромая, отправилась через монастырь в трапезную для паломников.
Когда же я вновь вернулась в монашескую трапезную, мне тут же был вручен следующий тазик с едой.
«Сестра! – взмолилась я. – Я не могу. У меня травма, нога очень болит, хромаю…»
«Ничего, миленькая, – ласково утешила меня монахиня. – За послушание тебе Варлаамушка поможет, и Господь воздаст».
От ее слов мне и вправду, следующий тазик показался не таким тяжелым.
Но потом мне пришлось идти еще и еще, снова и снова… Наконец, я поняла,
что изнемогла совершенно.
– Сестричка! – умоляющим голосом обратилась я к миловидной девушке, ловко протирающей столы. – Прошу вас, помогите мне это донести в трапезную для паломников. Нога у меня болит, просто сил больше нет…
– Простите меня! – ответила девушка. – У меня вот тут работа – нужно срочно сделать, и еще здесь, и там… Вы попросите, пожалуйста, кого-нибудь другого.
Но все, к кому я обращалась, отвечали в том же духе. И тут я увидела Виктора, высокого красивого паломника, с которым мы общалась накануне.
– Виктор! – обрадованная, ринулась к нему я. – Как хорошо, что вы здесь! Очень прошу, помогите мне!
– Дорогая, прости меня, не могу! Меня игумения попросила, срочно… – И Виктор скрылся за поворотом.
И тут я поняла. Я поняла, что это мойтруд и никто, кроме меня, его выполнить не может; что мне должно превозмочь неимоверную усталость, боль – идти и выполнить этот труд.
…Вернулась в келью я, едва держась на ногах, но на душе у меня было невыразимо хорошо. Кажется, никогда еще в жизни своей я не осознавала столь ясно, что это такое – выполнить свой труд с чистой по-настоящему совестью.
Когда же я, наконец, разбинтовала свою измученную ногу, нашему взору предстала огромная, опухшая и посиневшая, уже вся стопа. Оправившись от изумления, дочь изрекла только одно слово: «В травмпункт!»
На другой день мы поехали в Новгород. В травмпункте веселый бородатый хирург разглядывал мой снимок после рентгена: «Так… первый, второй, третий, четвертый, пятый палец… (я замерла от ужаса) – не сломаны! У вас ушиб, сударыня!»
Вручив мне рецепт и подарив уставшему ждать малышу Сереже бинт, нас отправили с миром обратно.
Мы пробыли в монастыре почти месяц. Мне казалось, что я никогда еще не испытывала столь настоящего, полноценного счастья – жить среди этой красоты и благодати, нести послушание, ежедневно ходить на литургии и прикладываться к мощам, уже столь дорогого и любимого нами святого – преподобного Варлаама Хутынского.
И конечно, мы нашли в храме огромную, вызывающую невольный трепет икону – Господа Вседержителя с припадающими Преподобным Сергием Радонежским и преподобным Варлаамом Хутынским.
И в этих радостных трудах нога моя, пусть и далеко не сразу, но как-то незаметно зажила. Уезжали из Хутынского монастыря мы радостные, просветленные, с переполненными благодарностью сердцами. Мы вернулись в Мурманск. По возвращении меня, как это обычно бывает, вновь захлестнула лавина дел и событий.
И тут случилась со мной какая-то непонятная напасть – иду по улице и вдруг – раз! – сильнейшая боль в моей травмированной в монастыре стопе. Дыхание перехватывает, и с места не сдвинуться ни на шаг. Какое-то время приходилось стоять, и затем, потихоньку хромая, я продолжала свое шествие дальше. Потом все проходило, и я благополучно забывала об этом до следующего раза. Но однажды меня прихватило совсем невыносимо. И я, наконец, начала прозревать, чего хочет от меня Господь.
«Варлаамушка! – плакала я. – Прости меня, неразумную! Прости, что совсем забыла тебя. Исцели, пожалуйста, ножку мою!».
Это было чудо. Боль отступила мгновенно, и я, изумленная, могла совершенно спокойно идти дальше.
С тех пор, я взяла себе за правило ежедневно, с великой любовью и благодарностью, молиться преподобному Варлааму Хутынскому, великому святому новгородской земли, святому молитвеннику родины моей…
Сколь часто Господь дарит нам, совершенно не заслуживающим этого – чудо. Нужно только распознать, увидеть его в суете бегущих дней нашей жизни.
Светлана Маланко
Справка
Светлана Анатольевна Маланко родилась 2 июня 1967 г. в Великом Новгороде, всю жизнь прожила в Мурманске. По профессии педагог. Стихи и прозу пишет с 2004 г. Серебряный лауреат Международного конкурса «Национальная литературная премия Золотое перо Руси» в номинации «Очерк». Лауреат и участник многочисленных литературных конкурсов и фестивалей. Ее стихи и проза вышли в сборниках различной тематики издательства «Серебро слов», других поэтических альманахах.
