Главные обелители бойцов Туркестанского легиона Берик Абдыгалиулы и Мухтар Кул-Мухаммед задались целью не просто реабилитировать прислужников Гитлера. Они начали их героизацию, создание культа «национальных героев», возведение в пример для молодёжи. И поиски «исторической правды» замешиваются на лжи.
Историки, прочитавшие книгу Бахыт Садыковой «История Туркестанского легиона в документах», нашли десятки крупных и мелких несоответствий фактам создания легиона, его участия в боевых действиях, особенно в карательных операциях (скажем, в подавлении Варшавского восстания).
Туркестанский легион во время подавления Варшавского восстания
Однако это обычное утаивание правды, а реабилитирующие часто просто врут. Одним из примеров лжи является заявление о том, что почти всех легионеров, вернувшихся в СССР по приглашению Советского правительства, расстреляли. Так вот: СССР не проводил массовые репрессии против коллаборационистов.
Странно, что доктору наук Садыковой неизвестна директива НКВД 494/94 от 1943 года, которая предписывала подвергать аресту и суду только тех, кто активно сотрудничал с врагом, занимал высокие посты в своих формированиях или участвовал в военных преступлениях. Историк Александр Дюков пишет: «Решение, принятое Кремлем по коллаборационистам, сегодня может показаться невероятным… На самом деле директива 494/94 носила вполне обоснованный характер и исходила из вынужденного для многих коллаборационистов сотрудничества с немцами». Только зачем эти «детали» нацпатам, «возрождающим историческую правду»?
А правда такова, что за сотрудничество с врагом бойцов Туркестанского легиона и членов Туркестанского национального комитета перед судом предстали всего 49 человек. Алма-атинский процесс 1947 года так и назывался «процесс 49-ти» и проходил на закрытом заседании в здании Туркестанского военного трибунала на ул. Виноградова с 8 апреля до 18 апреля 1947 года. В состав трибунала входили генерал-майор юстиции Хасбулатов, члены суда полковник Катков, майор юстиции Деброденев, секретарь Шехонин.
Генерал-майор Алексей Бызов
На суде присутствовал генерал-майор Алексей Петрович Бызов, министр госбезопасности Казахской ССР, кстати, бывший репрессированный. Обвинительное заключение подписал полковник Байзулда Сакенов, будущий генерал-майор, зампред республиканского КГБ.
Национальный состав подсудимых выглядел так: казахов – 19 и 1 узбек из города Туркестана, узбеков – 18, таджиков – 2, туркменов – 7, киргизов – 2. Главными обвиняемыми были члены и функционеры Туркестанского национального комитета писатель Хамза Абдуллин, Хаким Тыныбеков, Зунум Жаманкулов, Артур Колдыбаев, Сатыбалды Бекбосынов.
Был осуждён и бывший нарком лёгкой промышленности КазССР Нуркан Сеитов, попавший в плен под Харьковом как комиссар 106-й национальной кавдивизии. Такой казахстанский вариант генерала Власова.
Нуркан Сеитов до войны
Сеитов сдался и стал сотрудничать, как и часть солдат его дивизии. Однако было немало таких, кто бежали из легиона и продолжали воевать с немцами. Например, несколько человек воевали в итальянском партизанском отряде известного командира Лино Вескови. Мукан Сакенов стал одним из бойцов личной охраны Иосипа Броз Тито.
Казахские бойцы отряда Лино Вескови. Фото с выставки «Сопротивление без границ», предоставленное Марко Феррентино
На Алма-Атинском «процессе 49-ти» 11 человек были приговорены к расстрелу, но позже расстрел заменили на 25 лет лагерей, а расстреляли лишь одного. Как пишет А. Какен в книге «Түркістан легионы», 38 человек, приговорили к различным срокам заключения от 7 до 25 лет, причём почти все после реабилитации вернулись к нормальной жизни и даже достигали карьерных успехов.
Например, герой статьи «Я был в Туркестанском легионе» Ахметбек Нурумов пишет: «В 55-м меня амнистировали, судимость сняли. Я вернулся домой, окончил матфак в Уральске. Кроме математики, преподавал в школе немецкий язык. Курсы немецкого я прошел в легионе, потом учился в Москве. Как с моим прошлым держали в школе? Я был хорошим специалистом. Ко мне обращались студенты МГУ и партийные боссы, чтобы я написал им контрольные по высшей математике. В школе я проработал 33 года».
Раскручивая тему «хороших казахов» в Туркестанском легионе Гитлера, нацпаты, как правило, вспоминают историю Айткеша Толганбаева – талантливого скрипача, попавшего на фронте в плен, зачисленного в Туркестанский легион и выступавшего перед легионерами и солдатами вермахта. Теперь в майских праздничных подкастах он фигурирует как победитель вместе с настоящими героями войны.
Конечно, скрипач не расстреливал сражавшихся в Варшаве польских евреев и не воевал как десятки легионеров в бандеровской УПА (запрещена в РФ)*, продолжая убивать. Однако он и не присоединился к сотням «туркестанцев», переходивших от немцев к партизанам Франции, Италии, Югославии, возвращавшихся через линию фронта к своим, помогавших Смершу и контрразведке.
Айткеш Толганбаев
Он предпочёл играть на скрипке. Сначала для немцев, потом в советском посольстве в Италии как «перемещённое лицо». Как рассказывают биографы Толганбаева, «немцам он показал талантливую душу и сердце настоящего казаха». Алия Молдагулова показывала немцам острый глаз и мужество казашки-снайпера, Хиуаз Доспанова на своем ПО-2 демонстрировала немцам точность бомбометания «ночной ведьмы», казахи-панфиловцы показывали немецким танкистам, как могут воевать настоящие мужики, а Айткеш – играл на скрипке…
В 1946 году Толганбаев решил вернуться. Перемещённых (угнанных в Германию, ушедших с немцами, пленных) насчитывалось около 6,8 млн. человек. Возвращением их занималось Управление уполномоченного Совнаркома (Совета Министров) СССР по делам репатриации, которое возглавлял генерал-полковник Ф.И. Голиков, бывший руководитель военной разведки.
Чтобы там ни писали появившиеся во множестве «хранители исторической памяти», пленных в СССР не отождествляли с предателями, и в тогдашнем УК РСФСР (ст.193) плен фигурировал в контексте «Сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой». К пленным отношение было особое. Многие «туркестанцы» после фильтрации просто вернулись домой без какого-либо наказания.
Вернувшись в Алма-Ату, Толганбаев вошёл в богемные круги, начал играть, но был арестован по доносу. Часть его личных воспоминаний (А. Толганбаев. Исповедь судьбы жестокой / Лит. запись И.М. Саввина, С.А. Толганбаевой. Алматы: Казахстан, 1993) вряд ли можно считать объективными. Автор мемуаров выдумывал события, которые не могли иметь место в принципе. Скрипач повествует, как он троллил следователей, рассказывая, как пил с Гитлером коньяк и волочился за Евой Браун, а те принимали это за «чистосердечное признание». Он вспоминает, как нагло схватил со стола следователя и сожрал яблоко или как на допросе «героически» посылал следователя подальше.
Толганбаеву дали 20 лет с поражением в политических правах сроком на пять лет. Он отправился в ГУЛАГ, где не валил лес и не строил дороги, а играл на скрипке, был руководителем лагерной художественной самодеятельности, выезжая, как он сам вспоминал, на гастроли по лагерям ДальЛага.
Отсидел бывший скрипач вермахта 8 лет и был досрочно освобождён по амнистии. Затем вернулся в Алма-Ату, окончил консерваторию, стал её доцентом, преподавал в музыкальной школе, давал концерты. До 1983 года он имел удостоверение участника войны и пользовался льготами. Потом, согласно мемуарам, лютое КГБ изъяло удостоверение, требуя от старика стать осведомителем (видно, ценный кадр?), а он отказывался и требовал полной реабилитации, которую ему предоставил уже президент Назарбаев. В Казахстане есть его именной фонд «Орлеу», а Толганбаева называют «первой скрипкой Казахстана».
Теперь, значит, его можно называть и первой скрипкой Туркестанского легиона вермахта?
Фото: Фонд Стратегической культуры
