Смерть комбата Панькина. Убийства в Донбассе не останавливаются

Источник: LIFE

Фото © VK / ДОНЕЦК | ДНР | НОВОСТИ НОВОРОССИИ

То, что «захистники Украины» отметят американские выборы на свой лад, было ожидаемо. А 5 ноября стало известно о том, что на позиции ВСУ под Донецком прибыл десант украинских телеканалов. Жители прифронтовых территорий за годы конфликта в Донбассе хорошо усвоили правило: война не начнётся, пока не приедет телевидение. Визит журналистов почти гарантированно означал готовящиеся провокации.

Для начала днём четверга военнослужащие 54-й бригады ВСУ обстреляли

из стрелкового орудия гражданский автобус с сотрудниками Донецкой фильтровальной станции, затем началась достаточно интенсивная работа миномётов, гранатомётов и БМП по позициям Народной милиции ДНР. На корректировке огня работали беспилотники, один из них был сбит военнослужащими ДНР. Ночью стрельба поутихла, но с рассветом возобновилась с новой силой. Основные удары пришлись по окрестностям городка Ясиноватая — посёлкам Минеральное, Каштановое, району так называемой Авдеевской промзоны. Стрельба велась с позиций той самой 54-й бригады. Жители прифронтовых посёлков впервые за последние месяцы вынуждены были спуститься в укрытия.

Утром 6 ноября стало известно, что есть потери среди военных. В 11-м полку Народной милиции ДНР были убиты боец и офицер, командир стрелкового батальона капитан Андрей Панькин, позывной Марик. Первым об этом написал в своём телеграме основатель бригады «Восток» Александр Ходаковский, из бойцов которой и формировался в своё время полк. Позже пресс-секретарь командования ДНР Эдуард Басурин подтвердил информацию о гибели военных. Пресс-служба ДНР сообщила, что боец полка стал жертвой обстрела позиции у посёлка Яковлевка, после чего комбат Панькин принял решение об эвакуации тела и сам попал под снайперский огонь. Комбату Панькину было тридцать три года, до войны «моряк был — ходил по заграницам, по-английски чесал свободно», вспоминают сослуживцы.

В ополчение ушёл в мае 2014-го, воевал рядовым бойцом, затем командиром отделения, командиром роты, одно время командовал разведгруппой. «Этот паренёк и за Пески лазил, и куда только не забирался... Честно говоря, не думал, что так вот может его убить», — сказал мне офицер, который долгое время был непосредственным командиром Андрея Панькина. «Первое время были и у него самого сложности со службой, но затем выстроил себя и стал настоящим боевым командиром», — вспоминает мой собеседник. «Вообще, характером Андрей был крут: амбициозный, иногда жёсткий. Но людей берёг, хоть и «бодрил» их постоянно. И даже те бойцы, что пищали под его началом, думаю, многие ему жизнью обязаны... Как разведчик — стальной совершенно, очень эффективный, мины чуть не на позиции противника затаскивал. А командиром роты как-то держал позиции батальона. Знаете, как бывает — человек вроде душевный, хороший, но в военном отношении никакой. А вот с Андреем бывало непросто не только подчинённым, но даже иногда и мне. Но воевал он очень достойно, другой человек на его месте такого напряжения, скорее всего, не выдержал бы. Это большая и для нас потеря, и для республики. Семья? Да, была у него женщина с ребёнком, жили они вместе. Но мы о таком не особенно распространяемся».

Мой собеседник молчит какое-то время, потом называет позывной — такого-то знаете? Это товарищ его близкий, давайте я спрошу, может, он тоже что-то расскажет. Перезванивает спустя пару минут: «Извините, не может он говорить, не потому что нельзя, а слишком тяжело сейчас».

Как-то другой офицер того самого 11-го полка, где служил капитан Панькин, походя обронил: «На этой войне были герои знаменитые, а были и неизвестные». Последних теперь всё больше. За жизнь у меня было много разных кругов общения. Когда я захожу в соцсеть, там одновременно соседствует знакомая, которая переезжает в Москву из Европы и ищет квартиру в центре, поэтесса, что выступала вчера в столице на открытии книжного магазина, а также дончане, которые сообщают о смерти комбата Панькина. Кажется, эти люди со столь разными повестками пересекаются только в лентах вроде моей.

Если в 2014–2015 годах многие золотые перья российской интеллигенции охотно посвящали свои публикации событиям в Донбассе, то теперь эта тема уходит в тень. Гибель комбатов Моторолы и Гиви стала поводом для траура всего патриотического лагеря; гибель комбата Панькина — тема, о которой трудно говорить его близким и, видимо, совершенно не нужно всем остальным. Ах, да, на украинских телеканалах, с приезда журналистов которых всё и началось, возможно, возликуют о зачистке очередных «сепаров».

Впрочем, не всё так однозначно. За день до событий под Ясиноватой я опубликовала видео на песню «Фляга» в исполнении актрисы петербургского БДТ Александры Куликовой и ансамбля Донецкой филармонии, в котором были использованы фрагменты моего разговора с бойцами «Востока», защищавшими Саур-Могилу летом четырнадцатого. Одна из подписчиц посмотрела клип и оставила такой комментарий: «Хочется написать слова потрясения, но они все лишние, неловкие. Только одно — простите».

Находясь в Донбассе в то время, когда эта война стала невидимой для большинства жителей большой России, даже тех, кто в своё время горячо поддерживал местное пророссийское сопротивление, мне тоже то и дело хочется сказать дончанам: «Простите!»

За то, что у меня есть паспорт с питерской пропиской, карточки нескольких банков и возможность покинуть неспокойный регион, когда вздумается. А у вас всего этого нет, зато всегда есть возможность попасть в сюжет украинского телеканала в роли тех, кого «зачистили». В конце концов, если актриса Лия Ахеджакова в своё время без устали просила прощения у чужих, то кто-то должен и у своих попросить прощения.

Наталия Курчатова