Никаких острожных сомнений (со словами «кажется» и «похоже»)!
Никаких трусливых предположений (что произносятся шепотом и с оглядкой)!
Никаких версий (якобы существует несколько версий)!
Все ясно как Божий день! Русского националиста Максима Марцинкевича, известного под кличкой Тесак, убили в камере челябинского СИЗО.
Именно убили!
И дело не в обнаруженных на теле Максима следах явного насилия, о чем уже заявили адвокат Марцинкевича и его отец, приехавший забрать тело сына.
Дело не в особенностях натуры и характера Тесака, неоднократно признававшегося в неприятии самоубийства как варианта решения каких-то, пусть самых серьезных проблем.
Дело даже не в отсутствии здоровой логики в официальной версии «самоубийство» (какой арестант добровольно уйдет из жизни за считанные месяцы до возможного, очень реального выхода на свободу).
Просто Максим Марцинкевич очень мешал российским либералам. Больше того, он им мешал, он был им очень опасен. Опасен своей неиссякаемой энергией и бесстрашием. Вспомним, что Тесак выступал против педофилов, против наркодилеров, против наглого поведения мигрантов на исконно русской земле, против проявления в любом виде мерзкого либерализма в российском, и без того приболевшем обществе.
Обязательно вспомним, что со своими врагами Максим Марцинкевич воевал не вялыми статейками в подцензурной прессе и не моментально исчезающими блогами в Интернете. Пятую колонну российского государства Тесак разил очень конкретными делами и поступками. Достаточно вспомнить одну только акцию в столичном кафе «Билингва», участниками которой были такие нынешние «столпы» российского либерализма, как Ю. Латынина, М. Гайдар, А. Навальный. Кстати, именно после этого события ныне столь популярный А. Навальный и Ко накатали на Тесака соответствующее заявление – попросту донос, в соответствующие органы.
Верно, за русскую идею против русофобов всех мастей Максим Марцинкевич воевал слишком действенными, очень конкретными методами. Порою горячился, ошибался, набивал шишки, натыкаясь о несовершенное, а чаще ангажированное либералами и откровенно продажное отечественное правосудие. Отсюда и судимости его, и «ходки» в «места не столь отдаленные». Впрочем, последнему в нашем государстве, когда судят ни за что директора Института русской цивилизации патриота Олега Платонова, когда под надуманным предлогом держат за решеткой православного предпринимателя Василия Бойко-Великого, удивляться не стоит.
А Максима Марцинкевича просто убили!
Совсем не важно, кто и как приводил этот приговор в исполнение. У российского тюремного ведомства за многие десятилетия накоплен немалый опыт подобных грязных дел. Убить могли как получившие устный приказ сотрудники известного учреждения, так и мобилизованные, купленные, спровоцированные сокамерники и солагерники Максима Марцинкевича. Методика, повторяю, известная, «обкатанная».
Найденные рядом с убитым якобы предсмертные записки Тесака не что иное, как очередная особо извращенная ложь известного ведомства. Работающие там (едва не употребил слов «люди») исполнители умеют добывать – точнее, выбивать любые признания, в их распоряжении немалый арсенал воздействия на любую психику, на любой характер.
Вряд ли будут известны имена исполнителей. Куда важнее помнить, куда ведут нити преступления, кто выносил этот приговор.
А еще очень важно знать, что у тех, кто этот приговор выносил, были и «подельники» – нынешние так называемые «правозащитники». К ним Максим Марцинкевич обращался за помощью, веря в их благородное предназначение. Похоже, до последнего момента, то ли по наивности, то ли по причине отчаяния, надеялся на их содействие в поисках справедливости, в устранении «косяков» своих уголовных дел, в обретении долгожданной свободы. Не тем людям верил, зря надеялся. На сегодняшний день российские правозащитники – всего лишь послушный политический инструмент в руках либералов.
Свидетельствую со всей ответственностью: за четыре года собственных мытарств в неволе прошел четыре СИЗО, две зоны строгого режима. За это время в числе моих соседей и собеседников, сокамерников и солагерников прошло несколько тысяч российских арестантов. Среди них я не видел ни одного, кому бы эти «правозащитники» помогли. Больше того, никто из них не мог вспомнить, чтобы встречал на этапах, в камерах, в бараках того, кто ощутил на себе эту помощь!
В собственных, уже изданных «арестантских мемуарах» я назвал российских правозащитников «картавой, очкастой и бородатой сволочью». Конечно, погорячился! Очень может быть, что среди тех, кто заседает в правозащитных комитетах и комиссиях, есть порядочные и даже русские люди. Факт, что и они участия в судьбе Максима Марцинкевича не приняли. Во всяком случае ничем ему не помогли, а значит, помогли тому, кому он мешал, с кем он боролся, кто его убил!
На фоне громких истеричных причитаний и судорожных всхлипываний по теме «недоотравленного незадачливого борца с коррупцией» известие о смерти патриота Максима Марцинкевича (Тесака) прозвучало тихой виноватой скороговоркой. Этому факту в официальном русофобско-либеральном потоке новостей неуютно и некомфортно. Так детдомовец в застиранных обносках чувствует себя, случайно попав на елку, организованную для детей олигархов.
Между тем эта новость для нашего Отечества – знаковая. За ней диагноз – точнее, приговор и многим чиновным структурам, и всему обществу. Посему и настоящая правда ни о жизни, ни о смерти этого человека никогда не появится ни в официальном эфире, ни на полосах официальных газет. Однако в сознание русского человека эта правда обязательно попадает. И свое дело сделает!
Борис ЗЕМЦОВ, заместитель главного редактора газеты «Русский Вестник»
