Пока суд не разлучит их: систему опеки и усыновления ждут перемены

В Госдуму внесен пакет законопроектов, направленных на защиту семьи. Ряд правовых новаций касается регулирования работы органов опеки и попечительства. Например, изъять ребенка из семьи можно будет только при доказанной вине родителей на основании вступившего в законную силу решения суда о лишении родительских прав либо об их ограничении. О предложенных инициативах и что о них думают эксперты — в материале «Известий».

Без вины не будут виноваты

Авторы законопроекта хотят установить четкий и исчерпывающий перечень из 11 оснований для признания ребенка оставшимся без попечения родителей, а также точный список документов, подтверждающих эти основания. Изъять ребенка из семьи можно будет исключительно по решению суда.

«Законопроект предусматривает, что отобрание ребенка (принудительное разлучение ребенка с родителями) будет осуществляться только при виновном поведении родителей на основании вступившего в законную силу решения суда о лишении родительских прав либо об их ограничении судебным приставом-исполнителем с участием органа опеки и лица, которому передается ребенок», — цитирует ТАСС инициатора поправок, главу временной комиссии Совета Федерации по подготовке предложений по совершенствованию положений Семейного кодекса Елену Мизулину.

Показательна недавняя громкая история в Оренбургской области, где четверых плачущих детей буквально силой забирали из семьи. Ранее родители неоднократно обращались к местным властям с просьбой помочь с ремонтом дома, который находится в аварийном состоянии, но тщетно. Вместо помощи в семью пришли сотрудники органов опеки. Происходящее попало на видео: душераздирающие крики, ругань, заламывание рук — на мать детей даже надели наручники. При этом у сотрудников опеки не было на руках никаких документов, обосновывающих изъятие детей. Постановление главы района (а не судебное решение) привезли позже, и в бумаге была допущена ошибка в личных данных. Сейчас, к счастью, детей вернули в семью.

По словам члена комиссии по поддержке семьи, материнства и детства Общественной палаты РФ Элины Жгутовой, у органов опеки сейчас практически отсутствует ответственность за неправомерное вмешательство в жизнь семьи.

«Мы реализуем проект фонда президентских грантов — информационно-правозащитный центр «Иван-чай», куда обращаются только в случае неправомерного вмешательства в семью. Сейчас у нас в активе порядка 30 острых случаев, — рассказывает «Известиям» эксперт. — А есть еще случаи, когда просто угрожают отобранием, предъявляют неправомерные требования к семье — их не счесть».

Для тех случаев, когда действовать нужно немедленно, авторы законопроекта предлагают включить в Семейный кодекс новую главу — о временных мерах защиты ребенка при наличии «непосредственной угрозы жизни или здоровью». Если родители не могут осуществлять свои обязанности (к примеру, из-за болезни), то ребенка передают родственникам или близким. И только при отсутствии таковых помещают в специализированное учреждение.

В 2017 году, когда началась работа над пакетом законопроектов, Елена Мизулина приводила статистику: только 6% детей были отобраны из семей в соответствии с Семейным кодексом.

«Остальные 42 тыс. были разлучены со своими родителями при отсутствии каких-либо однозначных на то оснований», — цитировала сенатора «Парламентская газета».

Без спроса не входить

Поправки прямо запрещают сотрудникам органов опеки и попечительства заходить в жилище для проверки бытовых условий проживания ребенка, факта отсутствия попечения о нем родителей без согласия проживающих в помещении лиц. Таким образом законодатели хотят оградить семью от чрезмерного и неоправданного вторжения чиновников.

Впрочем, некоторые эксперты полагают, что это «пустое» уточнение — люди и сейчас могут не пустить сотрудников органов опеки, поэтому обычно проверяющие приходят вместе с полицией.

«Мы понимаем, что будет ситуация, в которой важно сразу войти и защитить ребенка, если ему угрожает реальная опасность. Но опека никаких серьезных прав не имеет. Поэтому иногда правильно, конечно, что они берут с собой в компанию полицию», — отмечала в интервью президент благотворительного фонда «Волонтеры — в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.

По мнению Элины Жгутовой, поправки все-таки смогут поставить заслон перед чересчур ретивыми проверяющими.

«Органы опеки пытаются привлечь к этим инспекциям и врачей, и педагогов. Учителей обязывают ходить по домам, проверять условия и выявлять так называемое раннее неблагополучие. Врачи смотрят на каждый синяк и, понимая, что им грозит какое-то наказание самим, если они не сообщат, дают сигнал в органы опеки, — говорит эксперт. — Ребенок упал на детской площадке, а его начинают допрашивать: «А бил ли тебя папа, била ли тебя мама?» Нужно пытаться работать с явными случаями, когда есть серьезные основания предполагать совершение преступления».

Бабушке разрешение не нужно

Если же родители по уважительной причине не могут выполнять свои обязанности (предстоит длительное лечение или командировка), то, согласно законопроекту, они вправе назначить детям любого опекуна и никто не может им в этом отказать. Можно привлекать для воспитания кого-то из родных — никаких специальных документов для этого не потребуется.

«Законопроект гарантирует право родителей привлекать для воспитания детей родственников без специального документального оформления их полномочий. Нельзя будет отобрать ребенка у бабушки, у которой нет доверенности от родителей», — отмечает Елена Мизулина.

У родственников будет приоритетное право при усыновление. В пояснительной записке отмечается, что этой нормы нет в Семейном кодексе, она содержится в Федеральном законе «Об опеке и попечительстве», но пока является не более чем декларацией. Кроме того, предлагается запретить органам опеки отказывать в передаче ребенка под опеку родственникам из-за недостаточного уровня дохода; несоответствия их жилья санитарным и техническим правилам и нормам; наличия у них на иждивении недееспособных лиц, если совместное проживание с ними не представляет опасности для жизни и здоровья ребенка.

По словам председателя Совета приемных семей при Минпросвещения РФ Натальи Городиской, у родственников сейчас и так приоритет при усыновлении, так что поправка носит скорее формальный характер. Однако правозащитнику и эксперту по правам семей и детей Анне Кисличенко известны примеры иного рода.

«На сегодняшний день ситуация такова, что бабушкам, тетям, дядям приходится бороться в очень неравной ситуации с потенциальными опекунами, потому что часто их материальное положение хуже, чем, например, у потенциальных опекунов. И я прямо сейчас знаю несколько ситуаций, когда родителей ограничивают в правах, бабушки хотят взять детей, но так получается, что органы опеки их водят за нос», — цитирует BFM эксперта.

Системный сбой

По словам Элины Жгутовой, сейчас родители практически лишены презумпции добропорядочности, хотя родитель, по определению, больше всех любит своего ребенка. «Но в глазах органов опеки и прочих субъектов по профилактике родитель — это потенциальный преступник», — замечает эксперт.

Представитель Общественной палаты отмечает, что часто реальность не совпадает с положениями методичек. И это нужно учитывать.

«Практически все сотрудники органов опеки учатся по методичкам, которые зачастую являются подстрочным переводом рекомендаций западных фондов. Они не видят, например, реальности нашей глубинки и подходят к вопросу со своими мерками: у ребенка должно быть отдельное спальное место, отдельное место для занятий и так далее», — замечает в беседе с «Известиями» Элина Жгутова.

По ее словам, новый законопроект — революционный шаг в семейной политике. При этом есть другие, системные проблемы. Так, например, приемные семьи обеспечиваются лучше, чем родные. «Помните случай семьи Дель, которая взяла под опеку 8 детей? Их доход составлял свыше 500 тыс. рублей в месяц. И возьмем родную семью на периферии, у которой доход может быть 20–25 тыс. рублей в месяц, если обойдут все инстанции и получат все положенные выплаты».

Но дело и в том, что у органов опеки, как отмечает эксперт, нет механизмов помощи семье.

«К ним придут погорельцы — благополучнейшая семья. Опека скажет: «Детей мы забираем в приют, обеспечим питание, обучение. А вы люди взрослые — решайте свои проблемы сами». Что это будет обозначать? Разрушение семьи. А потом они скажут: «Знаете, а у вас и дома нет, и работу потеряли. Мы, наверное, подберем другую семью». Это не перегибы чиновников на местах, а системная проблема, которую, к сожалению, на сегодняшний день ни законодательная, ни исполнительная власть не готова признать».

Еще в июне детский омбудсмен Анна Кузнецова говорила президенту о необходимости реформировать российскую систему опеки и попечительства. Налицо системный сбой, поскольку количество обращений с жалобами на действия органов опеки выросло на 23%.

«Чтобы лечить болезнь, надо поставить диагноз. Диагноз сейчас поставлен неправильно. Конечно, «лечение», которое предлагается в виде пакета поправок, не решит всей проблемы целиком, но, по крайней мере, уменьшит горе многих семей, детей и родителей», — резюмирует Элина Жгутова.