Источник: Русский вестник
Вспомним, как вводились войска СССР в ДРА. На закрытом заседании Политбюро ЦК КПСС, без участия тяжелобольного А.Н. Косыгина, главного противника спонтанного, непродуманного в стратегическом и оперативном плане ввода частей Советской армии на территорию ДРА (в стиле политического волюнтаризма хрущевщины), было принято данное решение. Основное и главное – ввод войск нашей армии в ДРА не был обоснован идеологически, так как в СССР господствовала ложная идеология (ложная применительно к России и «Большой России» русского мира) – идеология марксизма-ленинизма. Для многих в Афганистане (как мусульман суннитов, так и мусульман шиитов) это означало следующее: бывшие христиане бывшей Российской Империи (для афганцев в полном смысле «бывшие русские бывшей империи») отказались от Христа в пользу воинствующего атеизма. Господь Иисус Христос Сын Божий для мусульманского мира считается пророком, и атеисты (не говоря уже о воинствующих атеистах) выглядели откровенными врагами в глазах большой части населения Афганистана (как минимум непрошенными гостями). Коммунистическое движение глобально, но тем не менее неоднородно. Как политико-религиозное учение (отрицание веры в Бога, навязываемое «генетическому эрзацу», тоже вера) марксизм вбирает в себя иудео-протестантский либерализм, англо-саксонский глобализм, сатанизм Мордехая Леви, известного как Карл Макс, и другое богоборчество (в СССР это официально именовалось воинствующим атеизмом и являлось основой идеологии Страны Советов).
Исходя из данности, ввод войск в ДРА сулил в конечном итоге военно-стратегический провал даже при наличии реальных оперативных, оперативно-тактических, специально-тактических и систематических тактических успехов.
Этого не мог не понимать самый значимый политик – сталинист и фактически самый крупный государственник СССР второй половины ХХ века (второе официальное лицо СССР после главы государства Л.И. Брежнева) Председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. В глазах мирового сообщества и ООН А.Н. Косыгин – основной государственный деятель Советского Союза середины 60-х – конца 70-х годов. В середине 40-х – начале 50-х годов он являлся особо доверенным лицом (как светское лицо и член ЦК ВКП(б)) Сталина во взаимоотношениях главы Советского государства с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Он понимал основное: генералиссимус Сталин отказался от мировой революции глобалистов (и фактически от идеи вселенского коммунизма) в пользу Родины для сохранения великой государственности на цивилизационном пространстве бывшей Российской Империи и Советского Союза как имперского государства (чего не желали понимать ленинцы типа Брежнева и ненавидели троцкисты типа Хрущева, так как это в корне противоречило марксизму-ленинизму).
В конце 80-х годов в СССР фактически не стало никакой идеологии. Что удивительного? Богоборческая мерзость революции февраля – октября 1917 года, «Великая» «социалистическая» революция и Гражданская война 1918–1922 годов как следствие государственной измены и государственного переворота февраля 1917 года оказались для абсолютного большинства руководителей страны выше святости Великой Победы.
Экономическая формация – социализм как первая стадия коммунизма (даже не как социальные программы в родной стране) и идеология мировой революции глобалистов, она же идеология коммунизма (в планетарном, вселенском масштабе, разумеется) стали выше Родины и многострадального Отечества. Великая Победа для СССР и духовная, и материальная составляющая государственной идеологии. Но материалисты-коммунисты от нее с легкостью отказались – отказались в пользу абстракций мирового сообщества (которое крайне неоднородно, неоднозначно и противоречиво).
С весны 1979 года обсуждалась просьба властей Афганистана ввести в страну контингент Советских Вооруженных сил. Политбюро ЦК КПСС изначально приняло решение об оказании ДРА военнотехнической и материальной помощи, но ни при каких условиях не вводить войска. «Мы не можем пойти на такой риск» – подвел итог А.Н. Косыгин, будучи самым авторитетным государственником-сталинистом в СССР и мудрейшим советским политиком второй половины ХХ века (что однозначно признавали и друзья, и враги СССР). После того как Косыгина поддержали его личный недоброжелатель, глава советского МИДа А.А. Громыко, и шеф КГБ СССР Ю.В. Андропов (последний был не только верным ленинцем, но и коммунистом-троцкистом!), глава государства Л.И. Брежнев был вынужден согласиться (крайне ревностно и болезненно относясь к авторитету Председателя Совета министров СССР). Будучи мудрым дипломатом, политиком-патриотом (не отрицая преемственности Советского Союза от Российской Империи, точно так же, как и Сталин) и крупнейшим государственным деятелем мирового масштаба (среди высших советских руководителей) А.Н. Косыгин был костью в горле «Вашингтонского обкома». Впоследствии его смерть вызвала нескрываемую радость в Вашингтоне, Лондоне, Тель-Авиве, Брюсселе… и в Москве (у тех, кто находился на вершине власти Страны Советов).
Глава Советского правительства подчеркивал, что дружба между Советским Союзом и Демократической Республикой Афганистан не является конъюнктурной. Это традиция со времен дружбы Российской Империи и Афганистана и рассчитана на века! СССР готов всячески укреплять и поддерживать своего геостратегического союзника и соседа, чтобы в ДРА была возможность в ближайшей перспективе своими силами отвечать на те вызовы, которые существуют в настоящее время и с которыми придется столкнуться в будущем. Это были слова, подкрепленные реальными делами. Как и Сталин, Косыгин не давал невыполнимых обещаний. Алексей Николаевич убеждал руководство ДРА, что афганский народ и его армия сами могут решить стоящие перед страной задачи, опираясь на помощь СССР без ввода частей Советской армии на территорию ДРА. Это позволит сохранить авторитет руководства страны и афганских вооруженных сил в народе, не испортит отношений Афганистана и его правительства с соседними государствами, не нанесет урон престижу ДРА на международной арене. Нельзя показать свою слабость и неспособность решать проблемы без помощи иностранных вооруженных сил. А.Н. Косыгин понимал, что афганские коммунисты в глазах своих соотечественников, приверженцев ислама, – вероотступники, опирающиеся на иностранцев-безбожников (шайтанов), что культивирование атеизма, при поддержке иностранной вооруженной силы, ни к чему хорошему не приведет (этого не позволили себе даже британские оккупанты). Приводил пример Вьетнама, народ которого выстоял и против американской интервенции, и против китайской агрессии без прямой помощи путем ввода иностранных вооруженных сил той или иной страны. СССР помог Вьетнаму и военной техникой, и военными специалистами, но без прямого ввода частей вооруженных сил, и тем помог избежать международных осложнений. И, вне сомнения, окажет помощь соседнему дружественному государству как дипломатическую, так и материальную: поставит в ДРА технику и вооружение, направит людей, которые будут полезны в решении военных и хозяйственных задач, стоящих перед страной. А.Н. Косыгин предупреждал руководство ДРА о недопущении какого-либо конфликта с собственным народом. Ввод советских войск повлечет за собой международные осложнения и будет на руку как врагам СССР, так и врагам ДРА. Обстановка в Афганистане в этом случае не только не улучшится, но будет лишь осложняться. Особо подчеркивая при этом, что войскам Советской армии придется не только отражать внешнюю агрессию против ДРА, но и бороться с частью афганского народа, а «народ таких ошибок не прощает», – подчеркивал Алексей Николаевич. Указывал он и на тот аспект, что американские, китайские и другие агрессоры, если войска СССР пересекут границу ДРА, получат реабилитацию на международной арене, а СССР будет выглядеть, как агрессор, в глазах международного сообщества.
ДРА следовало бы налаживать хорошие отношения с Ираном, Индией, Пакистаном и другими государствами. Подобная внешняя политика поможет разрешить многие проблемы и задачи внутри Афганистана, снова и снова убеждая руководство ДРА, обещая полное и всестороннее содействие Советского Союза в данном вопросе, говорил Косыгин. Кроме этого, он говорил, что мы поможем «одолеть врага политическими средствами».
Если в начале 1979 года Андропов и Громыко соглашались с мнением основного сталиниста – патриота Страны Советов (другие и возражать не пытались), то в связи с тяжелой болезнью Косыгина ими было принято прямо противоположное решение. Думали в первую очередь не о родной стране и великой державе, а о том, как сделать все наперекор человеку, олицетворяющему для них эпоху Сталина. Как бы Косыгину возразить (хотя и «за глаза»), «насолить». Но это как минимум. Косыгин для них был продолжателем государственных традиций Сталина, Советский Союз был имперской великой державой, государством Великой Победы. Это в глазах таких людей являлось «русским великодержавным шовинизмом», с которым Ленин призывал «бороться с самой бешеной энергией». Продолжатели дела Ленина (и Троцкого) делали все, чтобы закрыть «проект СССР».
8 декабря 1979 г. Брежнев, Суслов, Андропов, Громыко и Устинов приняли волюнтаристское, абсолютно спонтанное (необоснованное политически и неподготовленное военно-технически) решение о вводе контингента советских войск на территорию Афганистана. Лишь после этого пригласили (10.12.1979) начальника Генерального штаба Советской армии Николая Васильевича Огаркова. Начальник Генерального штаба генерал армии Н.В. Огарков выступил против ввода войск, категорически заявив, что «75 тысяч задачу не решат». Министр обороны Устинов в грубой форме осадил основного эксперта и главного исполнителя: «Вы что, генерал, будете учить Политбюро? Ваше дело выполнять приказания! В присутствии главы Советского правительства и Андропов, и Громыко занимали позицию Косыгина ((Устинов и другие не возражали). Глава государства Брежнев в ту пору был больной и в какой-то степени невменяемый человек. Главную роль в решении о вводе войск играли троцкист Андропов и верный ленинец Громыко при полной поддержке идеолога советских коммунистов троцкиста Суслова (в присутствии Косыгина они бывали категорически против ввода). Кроме как вредительством на высшем государственном уровне подобное не назвать (т.е. прямой умысел на измену Родине). Подобные деяния Сталин именовал «двурушничеством» («верность» истинных ленинцев в том, что они поддерживали троцкистов в их борьбе со сталинизмом как с «русским великодержавным шовинизмом»). Ни Брежнев и Суслов, ни Андропов и Громыко не потребовали от маршала Устинова ввести в ДРА то число военнослужащих, на котором настаивали генерал армии Н.В. Огарков и командование Советской армии (т.е. уклонились от своих прямых обязанностей). Разумеется, когда Политбюро собралось в полном составе, его члены единогласно одобрили и утвердили ввод наших войск.
25 декабря 1979 г. части 40-й армии перешли афганскую границу. Контингент в конечном итоге был гораздо меньше того, что как минимум требовалось. Политическое руководство СССР обрекало своих военнослужащих на более высокий процент потерь личного состава, и при этом стратегическая задача не могла быть успешно решена, не могла быть выполнена полностью даже при наличии тактических и оперативных успехов. Выполнение текущих задач мог обеспечить лишь массовый героизм советских воинов, что и происходило.
Генеральному штабу Советской армии приходилось корректировать действия подчиненных «вдогонку» событиям, развивающимся не в пользу СССР и официоза ДРА. Менее чем за три года (1982–1985) в СССР сменилось четыре (!) главы государства (генсеков правящей партии): Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев. Не только в ДРА, но и многими в мировом сообществе подобное расценивалось, как чехарда государственных переворотов в Кремле.
Руководство ДРА было в растерянности и, более того, в панике. Оппозиция, напротив, ликовала. Большая часть населения Афганистана заняла откровенно враждебную к СССР позицию, несмотря на то что Советский Союз строил в ДРА больницы, школы, даже при помощи СССР было возведено несколько небольших производств, в том числе фабрики, а также жилые здания.
Резко активизировались США, Пакистан и ряд других государств, в том числе Китай. Официоз Афганистана сдавал одну позицию за другой. Нарастающая интенсивность боевых действий привела к тому, что Ограниченный контингент советских войск в Афганистане (ОКСВА) в 1983–1985 годах понес потери, сопоставимые с потерями 1979–1982 и 1986–1989 годов, вместе взятых.
Происходило то, о чем предупреждал А.Н. Косыгин – в чем убеждал, настаивал, требовал. На высших постах СССР он был последним сталинистом и, как показали события, последним Русским и Советским (имперским) патриотом-государственником. Косыгин не был главой государства и не мог принимать окончательные решения. Можно лишь с уверенностью сказать одно: окажись Косыгин во главе СССР, то не состоялся бы ввод советских войск в ДРА, не говоря о бегстве СССР из стран Европы и бегстве Советской армии с окраин собственной страны. В ДРА были бы введены лишь военные советники и инструкторы (возможно, усиленные военными специалистами из стран – участниц Варшавского договора и других государств «рабочих и крестьян», именуемых социалистическим содружеством).
Основной аргумент в пользу ввода войск в ДРА – американцы собирались ввести в Афганистан свои войска, но мы их опередили. Но все же, после того как войска были выведены, американцы появились и в Афганистане, и в Прибалтике. То есть они все равно заняли части территорий, некогда бывших в составе СССР.
Еще один из аргументов в пользу ввода – борьба с наркоторговлей и наркотрафиком Азия – Европа. Этот аргумент в связи с реалиями следующих десяти лет после ввода войск не выдерживает критики… Афганская эпопея СССР с вводом войск «надурь», была нужна троцкистам (и не только советским троцкистам!) лишь для одного – с целью создания всяких трудностей для мотивирования и оправдания последующего вывода Советской армии из Европы под шумок о выводе советских войск из Афганистана, что спустя пару десятилетий стало многим очевидно. История не знает сослагательного наклонения – войска СССР были введены в ДРА. Но тем не менее возникает ряд вопросов:
1) почему в ДРА не было введено то количество военнослужащих (хотя бы 100-тысячный контингент), на котором настаивало командование Советской армии?
2) почему не был создан коалиционный военный контингент, т.е. не участвовали в выполнении интернационального долга страны – участницы Варшавского договора, а также иные государства социализма и строящие социализм (допустим, в составе военных специалистов – старших офицеров и инструкторского состава)?
3) почему массово (именно массово) не обучали в СССР военнослужащих ДРА в Академии им. Фрунзе, военных вузах, школах прапорщиков, учебных центрах МО СССР?
Вопросов больше, чем ответов. Хотели подешевле – «экономика должна быть экономной» – традиция ленинских принципов со времен троцкиста Хрущева. Сегодня в великой ядерной державе более половины активов присвоили несколько сотен «россиянских олигархов». Это открытый вызов Великой Победе, в связи с чем возникает основной и главный вопрос: не зря ли мы уходим из собственной страны России – Великороссии? Крушение Российской Империи и Советского Союза нас, судя по всему, ничему не научило.
Александр ГАРМАШ, Сергей ЧИРКОВ
Источник: Русский вестник
