Мир на Ближнем Востоке может воцариться лишь тогда, когда в Иране сменится режим. Это может произойти лишь при серьезном военном конфликте в регионе. Об этом в интервью Tagesspiegel рассказал бывший глава германской разведки Август Ханнинг 6 января. Ныне 73-летний Ханнинг возглавлял Федеральную разведывательную службу Германии с 1998 по 2005 годы, затем работал в министерстве внутренних дел. Он является членом правления американской консервативной лоббистской организации United Against Nuclear Iran (UNANI), которую возглавляет бывший сенатор США Джозеф Либерман. В нее входит бывший советник президента США по вопросам безопасности Джон Болтон, бывшие высокопоставленные военные и разведчики, иностранные политики и даже экс-глава израильской секретной службы Моссад.
- Герр Ханнинг, бывший вице-президент США Джо Байден заявил, что Трамп «бросил динамитную шашку в пороховую бочку», убив Касема Сулеймани. Байден прав?
- Убийство означает дальнейший, очень опасный уровень эскалации. Тем не менее, Иран несет основную ответственность за обострение кризиса. Режим привел к обострению нападениями на объекты США в Ираке и убийством американских граждан.
- Какой реакции со стороны Ирана Вы ожидаете?
- Иран находится под мощным давлением, принуждением к мести. Убийство генерала и лидера верных Ирану военных в Ираке, Абу Махди аль-Мухандиса, стало серьезным ударом для имиджа режима. Призыв к отмщению исходит от влиятельных вооруженных организаций режима, которому служил Сулеймани, но также и от населения. И от фанатичных преданных Ирану ополченцев в Ираке, Сирии, Ливане и Йемене. Ирану придется действовать.
- Но каким образом?
- Есть три основных варианта. Первый заключается в том, что Иран и США должны опереться на прежние неформальные договоренности, и американцам, сохранив лицо, надо смириться с ответными действиями Ирана, терпеть и не допускать дальнейшей эскалации. При условии, что Иран обяжется воздерживаться от будущих провокаций против США. США могут даже согласиться смириться с доминирующим влиянием Ирана в Ираке. Второй вариант - ограниченный ответный удар Ирана против союзников США в регионе или против судоходства в Ормузском проливе, важном для торговли нефтью. Военный ответ США в таком случае, вероятно, будет скорее символичным. Третий вариант - прямые атаки Ирана на американские объекты с жертвами. Это неизбежно приведет к военным ударам со стороны США, которые будут очень болезненны для Ирана. Тогда США, вероятно, будут думать, следует ли ограничиться атаками на иранские цели в Ираке или напрямую атаковать территорию Ирана. Это будет зависеть от типа и степени ущерба и потерь, понесенных из-за ударов Ирана. Тем не менее, руководство в Иране должно понимать, что США обладают очень высокой огневой мощью в регионе - с баз в Катаре, Бахрейне и Ираке. США способны нанести существенный ущерб иранской инфраструктуре и серьезно обострить иранские проблемы, которые уже существуют.
- Почему США, как Вы описываете в первом варианте, должны согласиться на сделку о возмездии со стороны Ирана?
- Ни одна из сторон не заинтересована в масштабных вооруженных конфликтах. США продолжают придерживаться стратегии ухода из региона в долгосрочной перспективе и, по возможности, избегания военных конфликтов. Иранцы опасаются серьезного ущерба своей экономической инфраструктуре, включая риск того, что стабильность режима будет поставлена под угрозу. На самом деле, иранцам нужно только набраться терпения: у них есть хорошие шансы на дальнейшее усиление своего влияния в Ираке и в регионе после долгосрочного вывода вооруженных сил США из региона - даже без военных конфликтов с США.
- Насколько высока опасность для Израиля?
- Иранцы знают, что за любой атакой Ирана на Израиль немедленно последует существенная израильская контратака. Иранцы знают, что военные планы израильской армии предусматривают удары по чувствительной инфраструктуре в Иране. Нападения «Хезболлы» из Ливана кажутся более вероятными. Но это тоже маловероятно, потому что «Хезболла» в настоящее время не заинтересована в военных конфликтах с Израилем.
- Почему нет?
- Поскольку «Хезболла» активно вовлечена в Сирии, Ираке, и также в Йемене, где обучает повстанцев-хуситов.
- Какую опасность вы видите для Германии, особенно для американских, еврейских и израильских организаций в ФРГ?
- Немецкие органы безопасности знают, что Иран, используя контролируемые им организации, потенциально может совершать террористические акты в Германии. Мы не забыли атаку на «Миконос» в Берлине, контролировавшуюся Ираном. В сентябре 1992 года спецназ «Хезболлы» расстрелял четверых курдских диссидентов в ресторане «Миконос» в берлинском районе Кройцберг. Этот случай учит и сейчас: с каждым витком эскалации конфликта между Ираном, США и Израилем возникает опасность терактов в Германии. Риск был бы особенно серьезным, если бы произошел крупный военный конфликт между США и Ираном. Тогда стоило бы опасаться, что Иран также будет «асимметрично» реагировать за пределами региона Персидского залива. Тегеран давно к этому готовится. В последние годы в Германии мы наблюдали, что за потенциальными целями террористических атак следили члены подразделения «Аль-Кудс» во главе с Сулеймани.
- Хаменеи и Сулеймани недооценили Трампа?
- Я считаю, что режим в Тегеране неверно оценил ситуацию. Явно имелись неофициальные или, по крайней мере, молчаливые соглашения между сторонами вмешательства в сирийско-иракский регион гражданской войны, то есть между американцами, иранцами, русскими и турками, чтобы избежать взаимных военных конфликтов. Я думаю, что режим президента Сирии Башара Асада также был вовлечен. Иран нарушил этот консенсус своими атаками на американские объекты в Ираке. Руководство Тегерана, по-видимому, считало, что президент Трамп не желал и не мог ответить военным путем на иранские провокации. Потому что Трамп неоднократно заявлял в своих предвыборных речах, что избежит военных авантюр и отдаст приказ войскам США вернуться домой.
Кроме того, часть американских войск выведена из Сирии. Целью стратегии, по-видимому, преследуемой генералом Сулеймани и его союзниками в Ираке, было использование усталости населения США от войны и предполагаемой неспособности администрации США действовать в год американских выборов посредством целенаправленных точечных ударов. И побудить США в ближайшее время уйти из Ирака.
- Но может ли иранское руководство ожидать, что в точечных ударах против США и их союзников не будет риска?
- Еще несколько месяцев назад Иран все еще был очень осторожен в отношениях с Соединенными Штатами. Он избегал прямого нападения на объекты США или граждан США как при нападениях на танкеры в Ормузском проливе, так и при нападениях на саудовские нефтяные объекты. Но первой прямой провокацией было сбитие американского дрона в июне 2019. Но президент Трамп тогда публично объявил, что воздержался от военных контрмер, потому что эта атака не нанесла вреда гражданам США.
- Когда это стало для Трампа уже чересчур?
- Иран пересек красную черту недавними нападениями ополченцев на объекты США в Ираке, повлекшие жертвы среди американцев. Следующий шаг эскалации - штурм посольства США в Багдаде. Всем ответственным в Тегеране должно быть ясно, что стало причиной травмы для США: захват американских дипломатов в 1979 году.
- Что означает убийство Сулеймани и Абу Мехди аль-Мухандиса для ситуации в Ираке? Говорят, что правительство хочет разорвать альянс с США ...
- Несмотря на голосование иракского парламента в Багдаде за вывод американских войск из страны, я думаю, что маловероятно, что США выведут войска из всего Ирака в краткосрочной перспективе. Американцы ни в коем случае не откажутся от своих баз в курдском северном Ираке. Но даже в Багдаде, после нынешнего всплеска эмоций, суннитское население будет оказывать свое влияние для поддержания адекватного присутствия США в качестве противовеса Ирану.
- В какой мере террористы «Исламского государства» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) получают выгоду от смерти Сулеймани и конфликта между Ираном и США?
- Террористы получат выгоду от конфликта, поскольку натиск шиитских формирований, контролируемых Ираном и принуждающих террористов отступать на суннитской территории Ирака, снизится. Однако террористические войска значительно ослабли после того, как были перемещены из своих опорных пунктов в Сирии и после смерти самопровозглашенного халифа.
- Американцы распрощались с ядерной сделкой с Ираном в 2018 году, но Германия и другие страны придерживаются ее. Какие шансы вы видите, чтобы помешать Ирану производить ядерное оружие?
- Я больше не верю в ядерную сделку. Санкции США эффективны. Ни одна немецкая компания, имеющая деловые связи с США, не будет работать в Иране. И напротив, те силы в Иране, которые всегда не доверяли «Западу», будут поощряться. Я ожидаю, что Иран будет интенсивно продолжать свою амбициозную ракетную программу и развивать свои технические возможности независимо от ядерного соглашения с целью производства ядерного оружия. Основное внимание уделяется ядерным, химическим и биологическим боеголовкам для ракет. Кроме того, Иран недавно значительно увеличил свои мощности по обогащению урана и разработал методику, которая значительно сократит время, необходимое для обогащения оружейного урана. Вероятно, понадобится только год.
- По Вашему мнению, есть ли перспективы мира в Персидском заливе?
- На данный момент перспективы прочного мира в Персидском заливе довольно мрачные. Соперничество между Ираном, союзниками США в регионе Персидского залива, враждебные отношения Ирана с Израилем будут продолжаться. Нынешний иранский режим будет продолжать пытаться расширить свое влияние в регионе посредством интервенций в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене. Это, в свою очередь, вызовет соответствующие контрмеры со стороны арабских соседей. Фундаментальные изменения с перспективой прочного мира, вероятно, будут возможны только через смену режима в Тегеране. Несмотря на всю внутреннюю напряженность в Иране, в настоящее время я не вижу реалистичного шанса для этого. Однако, если в регионе произойдет серьезный вооруженный конфликт, режиму грозит, что его основы будут расшатаны.
