Источник: Fitzroy Magazine
“Солгать чуть-чуть — невозможно; тот, кто лжёт, лжёт до конца”.
Эта хлёсткая и жёсткая цитата из старательно забываемой сегодня классики сейчас пояснит вам, с каким откровенным бесстыдством следует прививать населению двойные стандарты.
Цитата принадлежит автору романа “Отверженные” Виктору Гюго. Запомните это имя, господа, потому что, сдаётся мне, уже через пару поколений при упоминании заголовка придётся пояснять, как про “однофамильца Миши Берлиоза, не композитора”, что речь о книге, а не о новоиспечённом кино-шедевре, только что номинированном на Оскарa.
“Новоиспёк” шедевр режиссёр по имени Ладж Ли, один из самых типичных представителей лучшей части “французского человечества” — человечества с африканскими корнями. Иными словами, Ладж Ли — темнокожий, и один этот факт мгновенно снимает с его персоны любые подозрения в сугубо личной или чисто профессиональной несостоятельности. Как режиссёр Ладж Ли безусловный гений, как человек — безусловный святой.
SRAB Films
И потому его “Отверженные” отнюдь не повторяют сказочки Гюго, а рубят миру правду-матку, согласно канонам политкорректности. То бишь, показывают беспросветно тяжёлую жизнь со всех сторон угнетаемого “человечества с африканскими корнями” в сегодняшней Франции.
По той же достойной причине фильм “Отверженные” Ладжа Ли, обильно облобызованный в 2019 году членами жюри Каннского кинофестиваля, и был отобран для всех возможных номинаций. Ура, товарищи.
До сих пор всё ожидаемо, предсказуемо и мало возбуждающе: три хлопка, два глотка, посредине пресса. А вот с прессой начинается действительно интересное.
Тёмное прошлое Ладжа Ли
Несколько дней назад французская журналистка одного консервативного издания неожиданно опубликовала информацию, согласно которой обласканный прессой режиссёр, буквально олицетворяющий собой сегодня то, что принято называть “идеологией разнообразия” — темнокожий рубаха-парень делает фильм о дискриминациях в расистской Франции, честь ему и хвала, — оказывается, действительно имеет очень тяжёлое прошлое. Но тяжёлое, увы, не с точки зрения притеснений, а с точки зрения криминала.
Причём, криминала в буквальном смысле: эмблема идеологии разнообразия засветился в полицейских хрониках в 2011 году как приговорённый к тюремному наказанию за — всего лишь! — похищение человека с нанесением особо тяжких телесных повреждений, шантажом и попыткой убийства. Предельно упрощая пересказ соответствующих событий: группа товарищей “с африканскими корнями” похитили сотоварища тех же корней за то, что он ухаживал за сестрой одного из товарищей; затем, основательно побив и попытав этого сотоварища, облили его керосином, но поджечь не успели, так как сотоварищу удалось воспользоваться неожиданно сложившейся брешью в ситуации и сбежать. И этим побегом значительно облегчить участь всех сотоварищей: дело всё-таки ограничилось попыткой убийства, а не доведением дела до логического конца.
Теперь oдин из сотоварищей, случайно или закономерно, только что стал эмблемой идеологии такого вот “разнообразия”, представив на Каннский фестиваль фильм “Отверженные” про расистские дискриминации и полицейский произвол, даже отдалённо не перекликающийся с устаревшим шедевром Виктора Гюго.
Это про “эмблему”. Теперь про её чеканщиков.
Как только вышеупомянутая информация была опубликована в консервативной прессе, на страницах прессы прогрессивной, сиречь лево-либеральной, поднялась натуральная истерика.
Мощнейшие проводники политкорректности во главе с газетами “Le Monde” и “Libération” ломанулись на абордаж с обвинениями в “фейк-ньюсах” и сознательном причинении ущерба режиссёрской репутации.
Отметьте, ломанулись ещё до проверки осуждаемой ими информации. Я сознательно употребляю именно этот термин, дабы подчеркнуть, что информацию, как таковую, можно только обсудить, но никак не “осуждать”, даже если речь идёт о её достоверности. И тем не менее, “эмблему” идеологии разнообразия ведущая пресса бросилась защищать, не глядя. И точно так же — не глядя, опубликовавшую скандальные данные газету обвинили в распространении “fake news”.
Здесь опять же не доглядели: уже на следующий день пришлось оговариваться, что новость оказалась отнюдь не фейковой, но ещё может быть (может быть !) “ошибочной”, потому что осуждённого за всё вышеперечисленного вроде как звали не “Ладж Ли”, а “Лади Ли”, а это не одно и то же.
А ровно на следующий день оговариваться пришлось ещё раз: это всё-таки оказался он самый, эмблемный и весь такой разнообразный, такой противоречивый, но безусловно разносторонне талантливый. Как в своё время в этом смог убедиться прокурор.
Самая занятная часть программы выпала на последующие дни, когда “check-службы” ведущих прогрессивных газет вынуждены были оговариваться и переговариваться уже безостановочно, выдавая всё новые уточнения. Да, это был он, но он не виноват: его подговорили несознательные друзья. Да, он принимал участие в похищении и избиениях человека, но сам не бил, только смотрел. И даже, говорят, пытался уговаривать сотоварищей, чтоб били не больно. Да, он видел, как похищенного поливают керосином, но сам не поливал и спичек у него не было. Он вообще хотел, чтоб всё кончилось миром. Просто вслух не говорил.
Героической кульминацией всей истории стало заявление одного из осуждённых вместе с “эмблемой”, пояснившего свой поступок как “следование африканским традициям, толкнувших его на необдуманное поведение и спровоцировавших в нём желание самому совершить правосудие” над неугодным семье ухажёром сестры.
Если вы думаете, что после обнародования полного прейскуранта защитники “эмблемы” потупились и скромно отошли, значит вы замученный альтруизмом человек, с чрезмерно высоким образованием и постыдным стремлением к самоанализу.
Вся политкорректная армия, вся политкорректная рать немедленно бросилась отскребать от тротуара поверженного было кумира, всего лишь скорректировав детали.
Газета “Le Monde” совершила выхлоп статьёй под заголовком “Ладж Ли, режиссёр “Отверженных” — жертва прогорклой Франции!”.
Если вы засомневались насчёт “прогорклой ”, значит вы беззлобный и беззубый человек, отчаянно верящий в гуманизм: “прогорклая” — по мнению газеты “Le Monde” — вся та Франция, которая позволила себе напомнить “жертве” о его тёмном прошлом в такой важный для его творчества, да и чего уж там — для всей мировой “идеологии разнообразия” момент.
Защита “эмблемы” окончательно перешла в наступление, для начала заклеймив всю умеренно консервативную прессу, пропечатавшую неудобную информацию, как “крайне правую”. Затем уточнив, что великий режиссёр действительно был приговорён к двум годам тюремного заключения, но только за “похищение”, а не за “нанесение увечий”. Это, как вы понимаете, меняет всё. И, наконец, объявив, что упоминание “африканских традиций, подразумевающих шариат” является диффамацией и расовой дискриминацией, за что все напечатавшие неудобную информацию газеты будут привлечены к ответственности истцом.
Если вы не успели переобуться вместе с нами, значит вы тошнотворно порядочный человек, а я поясню: истец у нас теперь и есть сама “эмблема” — это его адвокаты собираются затаскать по судам всех, разгласивших грубую подноготную почти оскаризованного режиссёра, достойного конкурента обойдённого им на вираже истории автора первых и единственных “Отверженных”.
SRAB Films
И в заключение, про мораль сей басни. Точнее, про её полное отсутствие за ненадобностью.
В густом хоре политкорректной симфонии за отмороженного, простите, отверженного режиссёра не вступился только нарочно не читающий газет. Все остальные категории сознательных граждан оказались задействованы в борьбе с прогорклым консерватизмом.
После волнительных аплодисментов хочется напомнить совсем свежую и ещё не остывшую атаку на режиссёра Романа Полански, обвинённого очередной само-откопавшейся стюардессой в сексуальном насилии сорокалетней давности.
И, напомнив, вопросить, отчего же ни один исполнитель из того же оркестра на этот раз не подал голос для аналогичного обличения новой “эмблемы”, нашкодившей совсем не так давно и в гораздо более серьёзных масштабах?..
Всё-таки, человека изувечили и чуть не сожгли. Согласно африканским традициям. А уже потом кино снимали. Про разгул расистских дискриминаций. И скоро за всё это получат Оскара. А там и до Нобелевской недалеко.
Потому что если солгать чуть-чуть невозможно, то, раз начав, придётся гнать эту пургу до конца.
И отсидевших в тюрьме за попытку убийства автоматически зачислят в режиссёры, и полуграмотная девочка с синдромом Аспергера станет одним из “10 учёных года”.
И кухарка непременно управится-таки с государством. Дайте только срок.
Просто дайте реальный срок.
Елена Кондратьева-Сальгеро
