Китай активизирует усилия по превращению в супердержаву. Отличительной чертой современного периода борьбы с Америкой за мировое превосходство является все более активное использование наряду с испытанной мягкой силой силы жесткой, т. е. вооруженных сил.
Многие годы большинство военных и геополитических экспертов считали, что вызов, в т. ч. и военный, который Пекин бросает Вашингтону, носит региональный характер. На первых порах так оно и было. Однако уже тогда, в конце 90-х годов прошлого века и в нулевые годы XXI столетия, у пекинских стратегов была заветная мечта выйти за региональные рамки и стать мировой державой не только в экономике, но и по военной мощи.
Такая же мысль, наверняка, была и у китайского руководства. Поэтому убедить его в необходимости выхода на международную арену не составило большого труда. Китайские лидеры изначально были готовы к тому, что им придется использовать с мягкой силой силу жесткую. Никаких противоречий они в этом не видели, потому что жесткая сила, по их твердому убеждению, помогала и ускоряла выполнение главной задачи - превращение Поднебесной в супердержаву.
За счет Америки
Пекин умело воспользовался преимуществами своего положения. Например, такой парадокс: бросая вызов доминированию США в западной части Тихого океана, Поднебесная одновременно являлась и... одним из главных бенефициаров глобального превосходства Вашингтона в военной сфере. Американские базы обеспечивали стабильность на наиболее важных транспортных маршрутах и артериях, по которым КНР снабжалась энергоносителями. В какой-то степени благодаря военному доминированию США на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, Китаю удалось без особых затрат на логистику подпитывать стремительный рост китайской экономики. При этом китайские военные могли, не распыляя сил, и со сравнительно низкими затратами по сравнению с ситуацией, в которой Народно-освободительной армии Китая (НОАК) пришлось бы самой обеспечивать безопасность транспортных артерий, накапливать силы и готовиться к переходу с регионального на глобальный уровень.
Понимали ли в Вашингтоне, что, защищая гегемонию Америки на всей планете, Пентагон невольно, конечно, помогает и одному из своих главных противников? Наверняка, понимали, но выбор был трудный - между отказом от идеи мирового превосходства, на которой строилась политика США на протяжении последних 100 лет, и побочными последствиями ее осуществления. В высших эшелонах американской власти, похоже, недооценили упорство и целеустремленность китайцев в достижении поставленной цели и решили рискнуть.
Осознание опасности наступило при предыдущей администрации Белого дома. Президент Барак Обама сменил стратегический вектор политики США с Атлантического на Тихий океан. Цель замены очевидна - сдерживание Китая, ставшего в конце нулевых главным противником США.
Пентагон собирается довести до 2020 года количество дислоцированных в Восточной Азии и поблизости от нее американских кораблей до 60% от общей численности американского ВМФ. В следующие одно-два десятилетия американское присутствие в регионе должно увеличиться еще больше - до 70-80% от всего флота США несмотря на очень существенное ослабление Америки в других районах и, в первую очередь, в Северной Атлантике.
В Пекине, конечно, понимали неизбежность этой смены, но решили изобразить возмущение вмешательством Америки в чужие дела. Спокойные дни, когда Поднебесная могла беспрепятственно наращивать военные мускулы, подошли к концу. Вероятность военного конфликта между двумя главными экономиками планеты сейчас резко выросла, причем, не только в Южно-Китайском море (ЮКМ), но и в других частях Тихого океана. И как не так давно выяснилось, не только в Тихом океане.
Без баз не обойтись
Речь идет, конечно, об открытии первой военной базы КНР за пределами Поднебесной в Джибути, где она находится на расстоянии брошенного камня от американской военной базы. Если судить о военной экспансии по базам, что многим экспертам представляется вполне объективным критерием, то и здесь Пентагону пора начинать беспокоиться. Конечно, никого в США не обманули заверения Пекина о том, что база в Джибути, способная вместить до 10 тыс. военнослужащих, имеет логистические цели и служит исключительно как место снабжения китайских военных моряков, которые вместе с коллегами из других стран защищают воды Африканского рога и Сомали от сомалийских пиратов. Формально придраться к такому объяснению нельзя, потому что на первом этапе база действительно служит пунктом снабжения ВМФ КНР и местом отдыха китайских моряков. Однако на многочисленных примерах, включая искусственные острова в ЮКМ, хорошо известно, как быстро и легко такие перевалочные пункты отдыха и снабжения превращаются в полноценные военные базы. К тому же, действия Пекина не оставляют сомнений в желании НОАК обзавестись сетью баз пока только в Азии, в местах, где военное присутствие КНР не объясняется никакими международными патрулированиями и другими высокими гуманитарными задачами.
Американским генералам не позавидуешь. На примере популярного сейчас футбола хорошо известно, как трудно сохранить настрой, когда имеешь дело с заведомо более слабым противником. Несмотря на превосходство в численности и достижения в модернизации и повышении боевой мощи, НОАК еще существенно уступает американской армии. Этот фактор, а также многочисленные восточные хитрости типа искусственного занижения военного бюджета путем распыления расходов по различным статьям общенационального бюджета тоже дают китайцам определенное психологическое преимущество. Хитрости позволяли Пекину до поры до времени скрывать истинные цели, убаюкивать противников разговорами о своей приверженности к мягкой силе и миролюбию и ждать момента перехода количества в качество, когда уже никто и ничто не сможет помешать НОАК достигнуть поставленных партией и правительством задач.
Гонка флотов
Вероятность военных столкновений между Китаем и Америкой с каждым днем нарастает. Обеспечивая Китаю свободное снабжение ресурсами, Америка может при желании перекрыть пути снабжения. Естественно, это хорошо понимают не только в Вашингтоне, но и в Пекине. Этими соображениями и объясняется создание военных баз в стратегических пунктах на транспортных маршрутах.
В прошлом НОАК еще не могла сравниться с армией США, поэтому Пекину приходилось скрывать свои намерения. Сейчас ситуация изменилась. Поднебесная приблизилась к Америке, а по ряду показателей и превзошла ее. В Пекине сейчас все больше не хотят мириться с ситуацией, когда экономическое благополучие Китая зависит от американского ВМФ.
Пекинские стратеги уже не первый год бьются над решением так называемой «Малаккской дилеммы»: существенным ограничением Вашингтоном снабжения Китая нефтью и другими полезными ископаемыми при помощи частичного или полного закрытия для судоходства Малаккского пролива. Растущая военная мощь дает китайцам больше возможностей ослаблять эту и другие схожие угрозы.
Об очевидных успехах Китая в военном строительстве лучше всяких слов говорят цифры. Еще в середине 1990-х НОАК фактически была не в состоянии решать задачи за границами Поднебесной. Бюджет военного ведомства только-только приближался к 2% ВВП. Сейчас китайские ВС на третьем месте в мире и продолжают стремительно сокращать отставание от российской и американской армий. За недостатком статистических данных судить о размерах реального бюджета МО КНР сложно, но все эксперты сходятся во мнении, что в XXI веке он вырос в разы и сейчас даже официально уступает только американскому.
Особенно впечатляют модернизация и развитие ВМФ КНР. Совсем скоро численность подводного флота превысит 70 подводных лодок. Повышается и эффективность китайских субмарин - они работают все тише и тише. В 2010-2017 годах количество военных кораблей выросло с 210 до 320. Только в 2013-2016 годах китайский ВМФ получил более 30 современных корветов. При нынешних темпах к 2030 году ВМФ КНР будет насчитывать более 430 кораблей и 100 подводных лодок. Китайцы списывают устаревшие корабли: в 2010 году современными считались менее 50% флота, а к 2017 году эта цифра превысила 70%.
Количество «активных» кораблей в ВМФ США составляет на данный момент 282. Количество атакующих субмарин после 2010 года снизилось до 51 и продолжит снижаться и дальше. Через шесть лет, когда число китайских субмарин превысит 70, у США их останется лишь 48, а еще через пять лет - 41.
Дональд Трамп поставил трудновыполнимую задачу - довести их численность до 355. Даже для того, чтобы иметь к 2022 году 308 кораблей, бюджет ВМФ США необходимо увеличить на 36%. Для выполнения главной задачи - роста до 355 кораблей расходы придется увеличивать на 60%.
В Пентагоне понимают, что уже не могут конкурировать с китайцами в количественном аспекте, и поэтому стараются сохранять превосходство за счет качества, т. е. новейших военных технологий и вооружений, но и здесь отставание НОАК стремительно сокращается.
Китайские военные спасают мир на... большом экране
Второе десятилетие XXI века и особенно вторая его половина - время усиления военной экспансии Китая. В Вашингтоне уже признают, что тихой сапой Китай взял под контроль окрестные моря: Южно- и Восточно-Китайское. Это, конечно, не значит, что американцы ушли из этих регионов. Пентагон не собирается отдавать без борьбы западную часть Тихого океана, но американские генералы признают, что в случае полномасштабного конфликта ВКМ и ЮКМ останутся за китайцами.
Выполнив, в основном, первую задачу, НОАК начинает двигаться в сторону Малаккского пролива и Индийского океана, включая западное побережье Африки. Именно этот океан, по которому Китай снабжается ближневосточной нефтью, сейчас выходит на первое место в планах китайских стратегов. Маски сброшены. Сейчас уже не секрет, что Пекин ведет активные переговоры о военном присутствии в ряде азиатских стран, без чего установить реальный контроль над Индийским океаном едва ли возможно. При этом, конечно, КНР не забывает и о суше. В прессе регулярно появляются сообщения о переговорах, которые китайские дипломаты ведут с коллегами из Афганистана, Пакистана, Бангладеш, Мальдивов, Непала, Шри-Ланки об открытии на их территории военных баз. В Поднебесной отлично умеют использовать тактику двойного назначения, т. е. создания такой экономической инфраструктуры, которую можно быстро и без особых затрат переделать в военную. Многочисленные форпосты китайского влияния, возникающие по мере продвижения проекта «Один пояс, один путь» на запад, север и юг, являются по сути потенциальными военными объектами. Это, конечно, не значит, что под строительными комбинезонами китайских рабочих, работающих в других странах, прячутся военные. В большинстве эти объекты так и останутся промышленными, но следует помнить, что в случае необходимости Пекин наверняка попытается использовать их и в военных целях.
О растущей мощи и возможностях НОАК говорит и увеличивающееся количество антипиратских миссий, кризисных эвакуаций и военных учений, которые китайские военные проводят как за тысячи километров от своих границ, так и вблизи от них. К примеру, буквально на днях закончились очередные учения китайского ВМФ у берегов Тайваня.
Чем, как не глобальными устремлениями Поднебесной можно объяснить появление китайских военных в таких далеких от нее районах, как Балтийское море и Арктика? Чем еще объяснить рост авианосного флота ВМФ КНР. Да, по количеству авианосцев Китай еще очень сильно отстает от Америки, но во-первых, китайский флот только расправляет крылья, а во-вторых, следует еще раз вспомнить китайскую целеустремленность и упорство в достижении поставленной цели.
Конечно, расширение использования жесткой силы проходит не за счет уже испытанной мягкой силы, а параллельно с ней. Усиление военной мощи Поднебесной просматривается во многих сферах и областях экономики и повседневной жизни Поднебесной. Над дальнейшим укреплением авторитета КНР в военной сфере активно работают, например, китайские кинематографисты. Они все чаще снимают фильмы, в которых мир как в отдельных странах, так и в масштабах всей планеты спасают не американские солдаты, к которым всех уже давно приучил Голливуд, а не менее бравые, добрые и справедливые китайские военнослужащие.
Победа будет за Китаем
Конечно, есть козыри и у Америки. Разговоры о том, что отношение к США практически везде меняется в худшую сторону, справедливы. Однако это не означает, что к Китаю сейчас везде относятся как, скажем, к освободителю от засилья Америки. Пекин ловко пользовался этой ситуацией на первом этапе экспансии, экспансии экономической. Достаточно вспомнить, как легко ему удалось «колонизировать» Африку во многом благодаря тому, что в отличие от Запада и США он давал кредиты и оказывал помощь африканским странам без политических требований. Лозунг «экономика и никакой политики» очень важен для мягкой силы.
Однако сейчас Поднебесная уже не может с такой же легкостью, как раньше, отказываться от геополитических требований. Во-первых, к этому его толкает возросшие экономическая мощь и необходимость укреплять свой авторитет на международной арене. Во-вторых, на определенном этапе развития - и этого этапа КНР уже достигла - никуда не деться от связи между экономикой и геополитикой. Сейчас Пекину все труднее добиваться экономических выгод без подкрепления их выгодами геополитическими, включая военную сферу. Это, естественно, вызывает негативную реакцию в странах, с которыми сотрудничает Китай. И этим, естественно, может воспользоваться Вашингтон для замедления роста стратегического влияния Поднебесной на планете.
Китай сейчас начинает сталкиваться с проблемами, с которыми американцы встретились в прошлом веке. У них, правда, есть одно преимущество. Они, наверняка, хорошо изучили опыт США и постараются, по крайней мере, не повторить их ошибок.
До «решающего матча» между американскими и китайскими военными еще, возможно, далеко. Опять же, искренне и без китайских хитростей в Пекине соглашаются с тем, что в отличие от экономики, для достижения паритета с Америкой в военной области им еще далеко. Но в том, что Поднебесная уже твердо ступила на этот путь, и что она обязательно (скорее всего рано, чем поздно) дойдет до его конца, сомнений нет.
Сомневаться в этом не приходится по многим причинам. Борьба за доминирование в военной сфере - дело дорогое. Китай и здесь использует далеко не «маленькие» китайские хитрости. Он на данном этапе, не говоря уже о прошлом, не только не пытается гордиться своим влиянием и авторитетом, но и всячески старается их преуменьшить для убаюкивания противников.
Залогом окончательного успеха Поднебесной является и такая отличительная черта китайского характера, как бережливость. Американцы, которые тратят десятки и сотни миллиардов долларов на содержание военных баз и проведение военных учений по всему земному шару, начинают приходить к осознанию этой мысли только сейчас, при бизнесмене Дональде Трампе в Белом доме. Этим объясняется резкое и нескрываемое недовольство Трампа НАТО и союзниками, которых ему надоело защищать за американские деньги.
Расходы Китая на военную экспансию за рубежом, даже не в разы, а на один, а то и пару порядков ниже американских. Конечно, Пекин тратит миллиарды на базы, учения за рубежом и военную помощь союзникам, но эти расходы не идут ни в какое сравнение с американскими.
Поднебесной не приходится в отличие от Америки распылять силы и ресурсы на борьбу на двух и даже более фронтах. Конечно, в борьбе за доминирование в ЮКМ ему приходится бороться с другими государствами региона, но эта борьба опять же не идет ни в какое сравнение с борьбой, которую Вашингтон ведет с Москвой. В этом, кстати, одна из возможностей для усиления России, которая сейчас со стороны наблюдает за борьбой между Вашингтоном и Пекином так же, как несколько десятилетий назад Пекин наблюдал за борьбой между США и Россией и извлекал из нее выгоды.
Понятно, что бесконечно борьба США на два фронта продолжаться не может. Особенно с учетом того, что и КНР, и Россия усиливаются, а Америке все труднее сохранять мировое господство. По крайней мере, Дональд Трамп это, похоже, понимает и действует в этом направлении. Не исключено, что оказавшись перед выбором главного врага, американский лидер выбрал Китай и уже начал предпринимать в этом направлении конкретные шаги. Ждать, чтобы понять, насколько справедливы или ошибочны эти рассуждения, недолго. Первые ответы может дать уже встреча между Дональдом Трампом и Владимиром Путиным, которая должна состояться в Хельсинки 16 июля.
Сергей Мануков
