Почему вы взялись за фильм о Зое Космодемьянской?
Егор Кончаловский: Это режиссерский шанс и нечеловеческий вызов: снять фильм о героине, которую знают все. Это даже не кино - библейская история о вечных ценностях. Рассказать ее, все равно что прикоснуться к чему-то нетленному. Ведь наша Зоя Космодемьянская - это французская Жанна д Арк. Она навсегда. Разумеется, я боюсь. Да что там: поджилки трясутся. Но без этого состояния не стоит браться за шанс.
Образ Зои вы видите в трех сюжетных линиях: современный Киев, где вандалы снесли ей памятник, а киевляне его спасают. Затем история военного журналиста Петра Лидова, который открыл миру "партизанку Таню". И, наконец, история последних дней и часов жизни Зои Космодемьянской. Зачем в фильме "украинский след"?
Егор Кончаловский: Маркер времени. У меня нет цели противопоставлять Украину, народ, которой пострадал от фашизма и победил его в 1945-м, России. Но давайте помнить о том, что там сегодня, если быть честным, творится то, что называется фашизмом и нацизмом. Когда мне говорят, что это не так, у меня сразу в памяти всплывает наш российский мальчик, который выступил в германском бундестаге в 2017-м. Вроде бы он ничего плохого не сказал: назвал рядовых вермахта "невинными жертвами Второй мировой". Но Зою Космодемьянскую пытали не эсэсовцы, не гестаповцы - обычный связист, рядовой и низшие офицеры - "невинные жертвы Второй мировой"?
"Невинными" в нашем сознании они становятся тогда, когда мы не умеем или боимся называть вещи своими именами. Но из таких "малозначащих" вещей и создается общая картина альтернативного взгляда на историю. Времена, когда легендарный фильм "Молодая гвардия" снимали и снимались в нем фронтовики, прошли. Они память о войне несли в себе, и ее передавали нам с воздухом эпохи. Мы - другие. Я себе говорю: "Ты войны не видел". Я о ней знаю по рассказам родных. Отец матери был танкистом. У нашего поколения война уже на кончиках пальцев. Вот как-то так - современными кинематографическими средствами и для современников - и буду снимать.
Почему, на ваш взгляд, современные молодые люди могут уже не знать, кто такая Зоя, или, зная о ней, вовсе не считают подвигом то, что она была диверсантом в тылу фашистов?
Егор Кончаловский: Моей дочери семнадцать, Зое, когда она погибла на фронте, было восемнадцать. По мне, ребенок. Взрослый ребенок. И то, что она не знала или не считала, что совершает подвиг, это естественно. А вот если вырастет поколение, которое не знает, кто такая Зоя Космодемьянская и что она совершила - мы потеряем себя. Два раза в истории на Зою вешали табличку "Поджигатель": фашисты в 1941-м и, стыдно, но в 90-е годы и даже сегодня, наши современники. Горько наблюдать глумление над образами наших героев. Мол, зачем Николай Гастелло пошел на таран с фашистским самолетом? Или в чем смысл закрывать собой дзот, как это сделала Александр Матросов? Именно поэтому фильм с условным названием "Страсти по Зое" нужен именно сегодня, когда она опять против своей воли становится ключевой для нашей памяти фигурой.
А вы поезжайте в деревню Петрищево под Москвой. Посидите на той скамье, где ее пытали. Где она просила: "Воды..." А фашисты к пересохшему рту совали горящую свечу и керосинФильм будет цветным или черно-белым?
Егор Кончаловский: Цветным. А вот хроника... не знаю... Она фильму нужна как воздух, как документ. У хроники ведь такие лица, что бьют наотмашь. Это погружает в эпоху, но окончательного решения о ее использовании я еще не принял...
Вопрос, который вам хочет задать каждый: кто будет играть Зою?
Егор Кончаловский: Сценарий еще дорабатывается. На одну роль пробуются до сотни талантливых артистов. Нет задачи взять "звезд". Есть задача создать точный образ.
В чем он, на ваш взгляд? И в чем природа подвига Зои?
Егор Кончаловский: А вы поезжайте в деревню Петрищево под Москвой. Посидите на той скамье, где ее пытали. Где она просила: "Воды..." А фашисты к пересохшему рту совали горящую свечу и керосин. Есть у этого места, этой отполированной лавки, где она лежала последнюю ночь, место героя и невыносимая энергия мученицы. Фантастическое по мощи место. Вылетаешь оттуда как ошпаренный... И только потом понимаешь, почему танкисты шли в бой с надписью на машинах "За Зою!" Почему даже фашисты знали о "партизанке Тане". И почему Зоя - навсегда.
Сколько угодно с позиций сегодняшнего дня можно спорить: оправданно ли было поджигать дома в прифронтовой полосе? Но девушка-ребенок просто выполняла приказ, который, кстати, потом был отменен. Она жизнью ответила на вопрос - в чем природа подвига. В нашей национальной традиции - ради свободы и чести, которых нас хотели лишить. Он, приказ, мог быть сто раз негуманный, а девочка в восемнадцать лет осознанно приняла мученическую смерть без надежды, что вообще кто-нибудь, когда-нибудь об этом узнает. Она осталась верна своему представлению о мире и о том, что она должна сделать.
Как думаете, почему сегодня оскверняют памятники не только героям Великой Отечественной, но и современным героям - граффити Магомеду Нурбагандову в Санкт-Петербурге и Новосибирске? Или не знают героя Сирии Александра Прохоренко?
Егор Кончаловский: Я задачу вижу проще: показать простую и трагическую историю девушки Зои. Героев ведь много. Великих полководцев, например. Все знают Чингисхана или маршала Жукова. А Зоя Космодемьянская могла остаться безымянной. Как безымянными остались тысячи людей, повторивших подвиг Александра Матросова. А о ней знают все. Сечение обстоятельств? Судьба? Все же библейская притча. И ее не размыть дополнительными смыслами. Их ведь много, а Зоя одна. И рассказать о ней простым кинематографическим языком молодому поколению, склонному к клиповому мышлению, задача сложная. Поэтому обобщающие сложные реакции сломают канву притчи. Она не терпит рефлексии, но требует осмысления. Тут нужна простая человеческая реакция. Реакция на энергию подвига. А ее аура - энергия мучителей, энергия мученицы, энергия наблюдателей и энергия героев - они живут вечной жизнью. Цементируют эпохи и людей. Главное - найти свой пучок энергии.
Источник: Российская газета
