В последние недели из Северной Кореи поступают отрывочные, но чрезвычайно интересные сообщения, на основании которых можно предположить: правительство Ким Чен Ына все-таки приступило к осуществлению программы осторожных социально-экономических реформ.
Судя по всему, крестьяне получили или в ближайшее время получат право распоряжаться значительной долей урожая. Управленцам государственных предприятий также даются дополнительные права.
Главной целью правительства Ким Чен Ына и его окружения, скорее всего, является превращение Северной Кореи в еще одну диктатуру развития, которая во многом будет напоминать Вьетнам или Китай. В рамках такой диктатуры развития авторитарная политическая система и официальная коммунистическая риторика сочетаются с рыночной экономикой.
Однако для Северной Кореи существование рядом богатой и успешной Южной Кореи является серьезнейшим дестабилизирующим фактором. Всегда существует угроза, что жители Северной Кореи поступят так же, как поступили жители Восточной Германии в 1989 году - то есть потребуют объединения с богатым соседом на условиях этого соседа, фактически отказавшись от своей государственности.
Какие социальные слои в Северной Корее не заинтересованы в реализации восточногерманского сценария? Иначе говоря, кому сейчас особенно нужно сохранение Северной Кореи как отдельного государства?
Разумеется, одной из таких сил является нынешняя политическая элита Северной Кореи. Понятно, что в современных условиях, при гигантской разнице в социально-экономическом потенциале между Северной и Южной Кореей объединение страны будет означать поглощение экономически слабого Севера процветающим Югом. При таком повороте событий нынешнее северокорейское чиновничество ждет грустная судьба.
Однако есть в Северной Корее еще одна влиятельная социальная группа, которая тоже не заинтересована в объединении страны по германскому сценарию и в объединении вообще. Эта группа - новая северокорейская буржуазия, деятели черного рынка, которые известны в современной Северной Корее как "хозяева денег" или тончжу.
Большинство этих людей сделали свои состояния в годы "трудного похода" (голод в КНДР) в конце 90-х. В настоящее время значительная часть тончжу активно сотрудничает с чиновниками канбу. Во многих случаях тончжу вкладывают свои средства в государственные предприятия. Типичным примером такого слияния частного и государственного бизнеса является деятельность внешнеторговых компаний.
Распространено мнение, что новые северокорейские капиталисты по определению должны быть противниками нынешнего режима, который по прежнему декларирует свою преданность идеям ленинского социализма. Бизнес тончжу возможен только постольку, поскольку они готовы подкупать северокорейское чиновничество, канбу. Без массовой коррупции деятельность тончжу была бы невозможна. В этих условиях логично предположить, что тончжу должны воспринимать государственных чиновников как паразитов, и стремиться к смене общественного строя.
Однако на практике ситуация куда сложнее. И чиновников-канбу и предпринимателей-тончжу объединяет одна общая особенность: в случае объединения страны и те и другие не имеют шансов на сохранение своей нынешней власти и привилегий.
Спору нет, в объединенной Корее восторжествует рыночная экономика. Однако у нынешних северокорейских предпринимателей не будет шансов на то, чтобы успешно конкурировать с южнокорейскими фирмами, которые неизбежно придут на северокорейский рынок после объединения.
Северокорейский предприниматель, который в настоящее время является владельцем нескольких магазинов или ресторанов где-нибудь в Хамхыне, имеет шансы на то, чтобы со временем стать в Северной Корее владельцем сети супермаркетов. Однако добиться этого он сможет только в том случае, если северокорейский рынок будет надежно защищен от южнокорейских конкурентов. Если в Северную Корею придут Лоттемарт и Хоумплаза, у нынешних северокорейских торговцев будет мало шансов превратить свой бизнес из мелкого в крупный.
Неясно, до какой степени северокорейское чиновничество и северокорейская буржуазия понимают принципиальную общность своих интересов, и до какой степени они готовы преодолеть свой антагонизм. Однако ясно другое: и у чиновников, и у тончжу есть все основания бояться объединения страны по германскому сценарию. Соответственно, у них есть все основания для того, чтобы любой ценой бороться за сохранение в Северной Корее политической стабильности.
