федеральные учреждения в Штатах не финансируются с 1 октября, поскольку конгрессмены так и не смогли найти общий язык с президентом в ходе обсуждения бюджетного закона до начала нового финансового года.
О том, как отразятся проблемы с бюджетом США на политической обстановке в стране, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал вице-президент российского Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов.
ВЗГЛЯД: Дмитрий Габитович, почему американская политическая система с ее 200-летним опытом не способна предотвращать подобные кризисы?
Дмитрий Абзалов: Основная проблема связана с двухпартийной системой, пусть и имеющей некоторые возможности для продвижения остальных.
Ситуации с двумя партиями, которые побеждают с разницей в 2-3%, приводят к тому, что Конгресс очень редко контролируется одной партией, хотя у Обамы такой случай был. В результате у президента не хватает инструментов для проведения сложных реформ. В разных форматах Обама пытался протащить свою реформу здравоохранения раз 50, и раз 50 его торпедировали республиканцы.
Это пытался сделать еще Билл Клинтон, если рассматривать вопрос широко. На протяжении всех двух сроков Обамы республиканцы его последовательно торпедировали.
В случае когда оппонент только один, любое большинство в любой из палат автоматически «торпедирует» неудобный закон. С учетом того, что бюджет - это вопрос согласования, то, если возникает разногласие, бюджет можно торпедировать. Это и приводит к «блэкаутам» и «шатдаунам», которые были очень распространены в США, по крайней мере до 1995 года.
Временное закрытие национальных парков и ветеранских мемориалов, по большому счету, не так уж важно. Большую опасность представляет собой прекращение работы эмиграционной службы и прочих госслужащих, так как «замораживается» вся долгосрочная политика. Снижаются возможности по притоку рабочей силы - визовые отделы не работают в полном объеме. Президенту приходится отправлять в неоплачиваемые отпуска более 70% своих помощников, в том числе и экспертов, формирующих экономическую повестку.
ВЗГЛЯД: Каковы шансы на появление в Конгрессе третьей силы, например либертарианской партии?
Д. А.: В чем слабость и сила двух партий? Сила в том, что усиливается внутрипартийная дискуссия. Сама партийность в США подвержена внутренним расслоениям, к примеру, внутри Республиканской есть «чайная партия», есть умеренные, есть лоббисты военно-промышленного комплекса. Это классическая клубная система.
Недостатки же в следующем - при сильной партийной дисциплине голоса игроков тоже будут распределяться партийно. Если у вас есть всего две партии, они будут голосовать друг против друга. Особенно по важным вопросам.
Следует также отметить, что после распада СССР демократы в США стали больше походить на социалистов, Обама сейчас проводит политику социализма, поэтому республиканцы и называют его «коммунистом». Фактически Обама дрейфует в сторону мягкой социал-демократии в духе СДПГ (Социал-демократическая партия Германии - прим. ВЗГЛЯД).
Противостояние с республиканцами стало более фундаментальным, оно затрагивает уже не только проблемы уровня допустимости-недопустимости абортов, оно касается экономической составляющей.
Что касается трех и более партий, как в Британии или континентальной Европе, преимущество в том, что увеличивается пространство для маневра. С появлением «третьего игрока» легче вести диалог. Появление третьей силы обсуждается в США уже три-четыре года, поскольку двухпартийная система функционирует успешно только при растущем рынке и при серьезной системе финансовой концентрации.
Сейчас ситуация меняется, поэтому вполне возможно, что итогом этого кризиса может стать расширение политического спектра. Для США это будет прорывом.
ВЗГЛЯД: Судя по результатам опросов, активная часть американцев в равной степени возмущены и демократами, и республиканцами. Как это скажется на их рейтингах?
Д. А.: Пока ситуация у демократов несколько выгоднее, но в любом случае рейтинг упадет у всех. Велика опасность политической депривации. Когда не удовлетворены политические потребности, люди, которые возлагали надежду на Обаму и нынешнюю систему, начинают терять интерес к политике вообще. Они реже голосуют.
Сейчас обе стороны играют против политической системы США, а не против друг друга, это большой риск, особенно незадолго до новых выборов. Это универсальная проблема, но в США она нарастает с убойными темпами. Помимо игнорирования политики, есть и другая опасность - своеобразное политическое «партизанство». Занимая мягкую позицию, такие люди, тем не менее, могут участвовать в протестных акциях из серии Occupy.
ВЗГЛЯД: Губернатор Луизианы, республиканец Бобби Джиндал призвал в четверг к повышению налогов и «балансировке бюджета». Могут ли сработать подобные инициативы?
Д. А.: Республиканцев можно понять. Они пытаются под этим соусом протащить свою идею повышения налогов для отдельных сегментов. Они прежде всего хотят повысить подоходный налог. Но это попытка использовать старый инструмент, когда изменились обстоятельства. Налоги сейчас вопрос не решат, необходимо перестраивать всю систему, надо кардинально снижать государственный долг США, изыскивать инструменты, чтобы его компенсировать.
Также необходимо каким-то образом привязывать доллар к какой-то стоимости. Необходимо ужесточить финансовое регулирование рынков. В этом плане предлагаются ситуационные решения, связанные с позицией той или иной партии. Все это требует очень серьезного политического мужества. Сейчас президент либо проведет не очень популярную реформу, либо он будет делать вид, что ничего не происходит. Как показывает практика ряда стран, последнее намного проще.
ВЗГЛЯД: Чем отличается система принятия бюджета в США от подобных систем в России и странах Евросоюза?
Д. А.: Как ни парадоксально, больше всего похожи системы у России и США. У нас федеративные системы, другое дело, что у нас субъекты Федерации разные, в России есть национальные республики. В обеих странах есть муниципальные уровни.
Германию можно сравнить с США, но это не президентская республика. Президент в Германии выполняет номинальные функции, а основа - это канцлер, фактически - премьер-министр. Там очень важна коалиционность, которая фактически выбирает правительство. Побеждающая партия назначает кабинет, соответственно, ей намного проще провести бюджет, потому что он уже будет поддержан коалицией.
Но эта система не всегда эффективно работает в крупных странах, особенно с большим количеством регионов. Например, в Бразилии - президент, в США - президент. Вот Франция близка по президентской системе к США, но у нее унитарный характер, у нее нет регионов как таковых.
Но опыт близкой к Германии по системе власти Италии показывает, что коалиционность приводит к чехарде. Там очень мало премьер-министров, которые досидели свой срок. Многих отстраняли, коалиции сменялись. Это связано с особенностями политической системы. Если есть старые партии, как в Германии, они могут договориться, а если партии всякий раз создаются под новых политиков, то они не могут договориться.
В России за счет отсутствия партий в Совфеде такого противостояния между двумя палатами парламента нет. В России президент имеет право, как и в США, наложить вето на принятый бюджет. Но он может отправить документ на доработку, у него более широкие полномочия. Фактически в этих отношениях гарантом Конституции выступает президент. У него очень широкий функционал для того, чтобы предотвращать появление препятствий для прохождения бюджета.
А в США президент - скорее игрок, он представляет партию, он всегда играет от нее. В России сложилось, что президент - арбитр. Он пытается до последнего не вмешиваться. Поэтому системы разные, но во многом общая проблема заключается в том, что президент играет на общем поле.
