Внимая Божьему веленью

Стихи и песни иеромонаха Романа стали неотъемлемой частью нашей эпохи, явлением в духовной жизни России на рубеже веков и тысячелетий. Поэтический дар, данный Творцом, был раскрыт в полной мере. Без всякой натяжки можно назвать иеромонаха Романа голосом совести нашего народа. Многие его песни стали всенародно известными и любимыми. Казалось бы, какое дело монаху до тревог суетного мира? Занимайся своей душой, молись, ходи в храм и на послушания, остальное тебя не касается. Но в том то и дело, что невозможно жить духовной жизнью отгородясь от чужой боли. Ибо совесть и жизнь души неразделимы, как разум и мысль. В лихие 90-е, когда продавалось всё и вся, песни и стихи отца Романа в беспросветном мраке мирского хаоса напоминали людям о небе и душе: «Ах как птицы поют! Так в неволе не спеть!…», «Страх Господень – авва воздержания…», «Не разрывайте Истину на мненья...», «Великоросс», «Молись, народ!...», «Господам лицедеям», «Вся Россия стала полем Куликовым…» и многие, многие другие стали всенародно любимыми. Насколько важна для человека духовная поддержка знает каждый из личного опыта. Песни иеромонаха Романа дарили свет и надежду в разрушительном хаосе перемен.

Горькое признание беспросветности окружающего и одновременно стойкость и несокрушимость духа сквозят в строках того времени:

Я не ставил чины ни во грош,
Потому состоял в гордецах.
Высоко не летал, ну и что ж?
Но зато не ходил в подлецах.
И когда на всемирном торгу
Кто трухой, кто душой торговал,
Слава Богу, я не был в долгу:
Никого не купил, не продал.

Именно за эту правду и бескомпромиссность, да еще выраженную с огромной художественной силой и возненавидела монаха, живущего в скиту, либеральная правящая верхушка. Подвластные им СМИ старались сделать все, чтобы голос правды не был услышан народом. Но разве истину можно утаить? Магнитофонные кассеты с записями песен отца Романа распространились по всей стране. Тогда, в тяжелые 90-е была написана поэма «Глаголы вещие» – стихотворное переложение Откровения Иоанна Богослова. Казалось еще немного, сгуститься беспросветный мрак всеобщего сребролюбия и греха и наступит конец света. Те же мрачные годы исторгали стон верующей души:

Дорогие мои, это всё!
Отовсюду хула и глумленье!
Нас теперь только чудо спасёт,
Да хотим ли мы сами спасенья?

Искренняя боль за судьбу своего народа, своей страны не может быть утолена никакими земными средствами. Только в обращении к Богу и сердечной молитве находит душа успокоение. В те мрачные времена, когда слово «патриотизм» было ругательным и впереди ожидал лишь кромешный мрак, худшим злом виделось даже не продажность и сатанинское беснование, а равнодушие. Казалось, у России нет будущего. Производства продавались за бесценок и разваливались, зарплату не платили по полгода, олигархи бесились с жиру и наживались, народ еле сводил концы с концами, а с телеэкранов сплошным потоком лились глумливые шутки, похабщина, кровь и насилие. Даже война в Чечне не всколыхнула тогда народ.

Во времена лукавой гласности
Пришли из бездны господа.
Мой друг! Отечество в опасности!
Когда не ты – то кто тогда?
Ау! Добрыньюшки-Илюшеньки!
Сбирайте рати поживей.
Спасайте русские вы душеньки
Мертвецки спящих сыновей.
Нас окружили неприятели.
Труби, трубач, военный час!
Мы так грабителей привадили,
Что не отвадить без меча.
Но – тишина до неприличия.
И никого со всех сторон:
От богатырского величия
Один лишь богатырский сон...

Но наконец-то с началом СВО стал русский народ просыпаться, хотя медленно и неохотно, но все-таки расправляет плечи. Остается пока еще неистребимая тяга к сытой и спокойной жизни, свойственная падшему человечеству. Сможем ли мы её преодолеть? Среди бушующего житейского моря главное – сохранить чистоту души, невозможное дело без самоотвержения. К этому и призывает отец Роман. Жить по Божьим заповедям, следовать за Христом до самой Голгофы. Не утратить доброты, простоты и умения видеть прекрасное:

Хвала Творцу! Жива моя душа,
Пока ещё взыскует Чистоты.

Есенинская исповедальность и прозрачность преображенная молитвой.

Главное отличие отца Романа от прочих стихотворцев – его глубокая и живительная вера. Даже пейзажная и гражданская лирика обретают духовное измерение. Любое стихотворение становится призывом задуматься о вечных ценностях, напоминает об утраченном рае. Стихотворные переложения мест Священного писания, трудов святых отцов, патериков – творчество отца Романа многообразно. Святоотеческое наследие облеченное в рифму. Но никто лучше не скажет о себе, чем сам поэт.

Поэтов ныне целая орда.
Кто словеса, кто рифмы заостряет.
Труды похвальны, но одна беда:
Немногие Небесному внимают.

А мы пошли совсем другим путём –
Воображенье ум не горячило.
Я выбрал Бога. Размышлял о Нём.
И предстоял, пока перо строчило.

Честным Крестом отгородясь от муз,
Душа лампадой слово зазоряла.
О Боге пел. И только потому
Мой тихий голос Родина узнала.

Писал не ради красного словца.
И, не хвалясь, — что не своим хвалиться? —
Скажу ещё: по Милости Творца
С молитвой песне удалось сродниться.

Лукавый мiр вниманьем обойдёт.
По правде говоря, сие не ранит:
Покуда Православие живет,
И нас пред Богом кто-нибудь помянет.

Такое отношение к своему творчеству требует не только предельной правдивости, но и постоянного внимания к своему внутреннему миру. Стихи обретают вертикальное направление. Стремление к небу и напряженную внутреннюю жизнь подделать невозможно. Быть честным с самим собой и читателем удается не многим. Но для отца Романа – это естественное состояние души. Думать и говорить по-другому для него просто немыслимо.

Заклинаю тебя — не солги!
Знаю, всякое может случиться.
Но оставь оправданья другим:
После кривды непросто отмыться.

Заклинаю тебя — не слукавь!
Понимаю, мы люди, и всё же.
Помни притчу: лукавый слуга
Каждым шагом биение множит.

Заклинаю тебя — не предай!
Хуже — только булыжник и в воду!
Грех иудин стирал города —
Что страшнее проклятья народа?

За неправду и зло не страдай:
Кроме Истины всё истребится.
Не солги, не слукавь, не предай…
Помолись, чтоб и нам не свалиться.

Молитвенные воздыхания искреннего сердца облеченные в поэтическую форму.. Благодарением Творцу наполнены многие произведения отца Романа. Никому более не дано было произнести столь обжигающие и одновременно проникновенные слова о Родине, душе и Создателе. Слава Богу за то, что Он даровал нам своего преданного служителя и большого поэта в наше непростое время.

Всё пред Тобой – мимоходящий дым.
Подобно свитку, небеса совьются.
Склоняюсь пред Могуществом Твоим,
Но возлюбил как Человеколюбца.

О Милующий, Любящий спасать!
Чем отплатить за все благодеянья?
Я только приготовился воззвать,
А Ты услышал ранее воззванья!

Не обошёл погибельные рвы…
О Сердцеведче, всё моё Ты знаешь!
Хотел исполнить заповедь – увы!
Но Ты и помышление лобзаешь.

Дышать Тобой – познать благую часть.
Истаивая, стыну у Распятья.
Я даже не успел к Тебе припасть,
А Ты уже раскрыл Свои объятья!

Максим Зотикович Воробьёв, член Союза писателей России