Париж наш!

В марте 1814 года Союзные войска подошли к столице Франции.

В те времена Париж был самым населённым городом Европы (более 700 тысяч жителей). С трёх сторон он был «прикрыт» водами Сены, а с четвёртой природными возвышенностями. Его защищал гарнизон в 40 тысяч солдат при 150 орудиях. Защитники были готовы отстаивать город до подхода основной армии Наполеона, застрявшего на севере Франции. Медлить со штурмом было нельзя. Согласно плану войска союзников расположились следующим образом. На правом фланге русско-прусские части во главе с Блюхером, слева соединения под командованием принца Вюртембергского, в центре русские войска Раевского. Центром и правым флангом командовал Барклай Де Толли. Общее руководство штурмом также было возложено на него. Этот русский полководец шотландского происхождения играл одну из ведущих ролей многих сражений Первой Европейской войны. Закономерно, что ему выпала честь её завершать.

Предстоял последний и решающий бой этой затянувшейся на двадцатилетие «компании» наполеоновских войн. В эти дни решалась судьба Европы.

30 марта в 6 часов утра русские войска под командованием Раевского (ещё одного героя Первой Европейской) атаковали предместья Парижа. Французы дрались с упорством и пытались контратаковать, но были отбиты. Лишь в 11 часов в бой вступили запоздавшие части «правой руки» (прусаки под командование Клейста и Йорка и русские под командованием Воронцова и Ланжерона). Левый фланг, также начавший наступление с опозданием, пройдя через Венсенский лес, захватил селение Шарантон. Барклай, дождавшись наступления флангов, возобновил наступление в центре, и вскоре пал Бельвиль. Пруссаки Блюхера выбили французов из Лавилета. На всех направлениях союзники выходили непосредственно к жилым кварталам Парижа. На высотах они устанавливали орудия, дула которых смотрели на столицу Франции.

В 13 часов русский отряд Ланжерона захватил Монмартр. Маршал Мортье запросил перемирия, но Император Александр ответил, что переговоры возможны только после капитуляции. К тому времени Йожеф Бонапарт (брат Наполеона), руководивший общей обороной города уже бежал. Маршал Мортье, не желая подвергать столицу разрушению, приказал прекратить сопротивление. В 2 часа ночи в селении Лавилет была подписана капитуляция. Текст капитуляции Парижа составил флигель-адъютант Александра I полковник М.Ф. Орлов.

31 марта 1814 года союзные войска (в основном русская и прусская гвардии) торжественно с барабанным боем, музыкой и развернутыми знаменами вступили в Париж через ворота Сент-Мартен. Возглавлял триумфальное шествие русский император Александр Первый. Благодаря его настойчивости, военному и дипломатическому таланту Европа была освобождена от наполеоновского владычества. Последний год он постоянно находился в действующей армии и отличился во многих сражениях. Парижане кричали: «Да здравствует Александр. Да здравствует Россия» — какое разительное отличие в сравнении с разорением Москвы французами. Символично, что на площади Согласия, где был казнён Людовик XVI, а Наполеон установил масонскую пентаграмму, по распоряжению русского Императора была отслужена пасхальная литургия с православным хором. В самой «колыбели революции» торжественно разнеслось: «Христос Воскресе!» Александр I назвал это очистительной молитвой и духовным торжеством России.

С геополитической точки зрения задача была решена. Разрастание революции было приостановлено. Европа получила несколько десятков лет относительного затишья. Новая европейско-мировая война была отодвинута на сто лет. Однако Россия, впрочем, как и вся Европа, оказалась беззащитной против проникновения революционных идей в умы собственных граждан. А против России была специально разработана и методично осуществлена идейно-информационная война под условным названием «русофобия». Все беды европейцев стали приписываться «русскому влиянию», а предстоящие несчастья кровожадностью «русских варваров». Эта идеологическая доктрина прочно въелась в европейское сознание и безотказно «объясняла» любые катаклизмы и оправдывала любые агрессивные выпады против России. Против подобных разрушительных идей необходимо создавать новое оружие — идеологическое. К сожалению, к идеологическому противоборству мы оказались не готовы.

Окончание наполеоновских войн. Но вернёмся в начало века XIX. Несколько дней Наполеон не желал смиряться с поражением, но его положение было безнадёжным. 4 апреля, ещё совсем недавно могущественный властитель Европы, отрёкся от престола.

Теперь все нити европейской политики сходились в руках русского царя. Но в отличие от французского императора, который намеревался «объединить» Европу под властью Франции, он предпочёл решать судьбу континента не личным волевым указанием, а сообразуясь с желанием самих европейцев. Для решения судьбы Франции и всей Европы в Вене был собран общеевропейский конгресс. Однако на дипломатическом уровне борьба продолжилась, причём не менее упорная, чем на полях сражений. Впрочем, и настоящие сражения тоже были, во время знаменитых 100 дней. Наполеон покинул место заточения вместе с охранявшим его эльбским гарнизоном и триумфально вернулся в Париж. Посланные против него войска перешли на его сторону. Но в далёком Ватерлоо он был окончательно разбит и заточён уже навсегда.

Венский конгресс. На общеевропейским конгрессе почти год ушёл на согласование приемлемых для всех решений. И всё же авторитет Александра и здесь сыграл решающую роль. Предложенная русским Императором система безопасности была принята. И это самый главный итог Венского конгресса. Впоследствии был создан Священный союз России, Пруссии и Австрии, призванный охранять мир и покой в Европе. Александровская система безопасности строилась на христианских началах и незыблемости самодержавной власти, а это противоречило желаниям тех сил, которые выстраивали свою систему незримого управления миром. Россия, остававшаяся последней «удерживающей» силой, стала ненавистна устроителям нового мирового порядка. Об этом писал в середине XIX века Тютчев: «В мире осталось только две силы Россия и революция. Мир между ними не возможен. Существование одной означает смерть другой», К сожалению, этой другой в 1917 году станет самодержавная Россия. Ей будет нанесён смертельный удар. Россия имперская погибнет. Но непостижимым образом воскреснет, и вновь станет силой «удерживающей» от мирового зла.

Председателем французского правительства по предложению Александра I был назначен Арман Эмманюэль де Ришелье, французский подданный, бежавший от преследований революционеров. В России он был управителем Новороссийского края, строителем Одессы.

Больше всех потеряла Польша. Восстановленная на короткое время Наполеоном, она вновь была разделена (уже в четвёртый раз) между Австрией, Пруссией и Россией. Причём Герцогство Варшавское вошло в состав Российской империи как Царство Польское. Это было сделано в целях ликвидации «польского плацдарма», источника угроз для России. К сожалению, это не помогло. Польша из внешнего источника угроз превратилась во внутренний источник революционного брожения.

Также в составе России осталась Финляндия, отобранная у Швеции. А ей в свою очередь передали Норвегию, принадлежавшую ранее Дании. С тех времён Швейцария обрела свой привычный теперь статус нейтральной страны, в чём была немалая заслуга русского Императора Александра. Не случайно впоследствии многие швейцарцы предпочитали служить в России. Вот откуда произошло наименование «швейцары».

Россия, несмотря на первостепенную роль в разгроме наполеоновской армии и освобождение Европы не стремилась к новым приобретениям. Для неё действительно главным было установления справедливого мира и законного порядка в старушке Европе. Этот порядок сохранялся около сорока лет, пока новая европейская армада не вторглась в русские пределы. Это противостояние России и Европы неверно называется «Крымской войной». Нападение было произведено в нескольких местах, и лишь в Крыму имело затяжной характер.

Политическая карта Европы, определённая Венским конгрессом, сохранилась до XX века, пока не началась следующая мировая война, перекроившая всё по-новому.

Владимир Робертович Анищенков, главный редактор радиостанции «Победа»