«В советское время даже школьники знали, кто такой Адам Смит. На уроках обществоведения старшеклассники изучали работу В.И. Ленина "Три источника и три составных части марксизма” (1913). Ленин отмечал, что учение Карла Маркса базировалось на критическом восприятии идей лучших умов Европы: немецкой классической философии; классической английской политической экономии; французском утопическом социализме», – пишет в статье «Об основоположнике “научного” оправдания капитализма» д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов. Статья опубликована на сайте Фонда стратегической культуры.
«Что касается классической английской политэкономии, то ее основоположниками Ленин назвал Адама Смита и Давида Рикардо. Английская политэкономия легла в основу “Капитала” Маркса. Ленин в учении английских политэкономов особо выделил трудовую теорию стоимости. Маркс её взял на вооружение, развил и дополнил своим учением о прибавочной стоимости. Что касается основоположников английской политэкономии, то, конечно, под номером один идет Адам Смит, годы жизни которого 1723-1790. Давид Рикардо был учеником Смита (годы жизни: 1772-1823).
Итак, основоположник английской политической экономии Адам Смит родился ровно три столетия назад. Парадоксально, но в первой половине своей жизни Адам Смит был далек от экономики. С 1748 года преподавал в университетах Эдинбурга и Глазго, где читал лекции по литературе и нравственной философии. Примерно в 1750 году сблизился с Дэвидом Юмом, во многом близким ему по взглядам. В 1759 году Смит опубликовал книгу “Теория нравственных чувств”, в которой, основываясь на этике сенсуализма, изложил свою концепцию “чувства симпатии” как основы нравственности» – сказано в публикации.
«Важный разворот в жизни Смита произошел в 60-е годы, когда философ уехал на долгое время во Францию. Там он встречался и общался с Вольтером, д’Аламбером, Гольбахом, Гельвецием и другими философами французского просвещения. Вернувшись на родину, написал свой главный труд — “Исследование о природе и причинах богатства народов”. Он был опубликован в 1776 году. Эта книга сделала Смита знаменитым. При жизни автора книга выдержала у него на родине пять изданий (в то время редкий научный труд переиздавался за столь короткий период хотя бы дважды) и была переведена на основные европейские языки. С 1777 года стал членом Лондонского королевского общества, с 1783 года — Эдинбургского королевского общества. Многие биографы Адама Смита писали, что неплохой философ стал великим экономистом.
Есть формальный повод освежить в памяти, какова же роль этого англичанина в истории экономической (да и вообще общественной) мысли. А роль его очень и очень значительна. Большая часть оценок – с большим знаком плюс.
Прежде всего, вклад в создание марксистской теории (о чем писал Ленин в статье “Три источника…”). Но все-таки главная заслуга Адама Смита – вклад в становление экономической науки. Если полистать вузовские учебники по истории экономических учений, то узнаешь, что экономическая наука пошла именно от Адама Смита. А до этого были лишь отдельные идеи, которые никак не тянули на фундаментальную науку (прежде всего, это меркантилисты 15-17 вв. и физиократы 18 века). А вот у английского мыслителя в его экономическом учении появляется понятие “закон”, причем объективный, не зависящий от воли отдельных людей. От Адама, как вещают все учебники, началась экономика как наука, встав в один ряд с физикой, химией, механикой, астрономией и прочими естественными науками», – подчеркнул профессор.
«Те, кто полагают, что истинной экономической наукой следует считать политическую экономию, называют ее отцом-основателем все того же Адама Смита. Хотя термин был введен в обращение французским драматургом и писателем Антуаном Монкретьеном еще за сто с лишним лет до рождения Адама Смита в экономическом трактате Traité d'économie politique (“Трактат о политической экономии”, 1615 год).
Но мне не хотелось бы включаться в хор почитателей и поклонников Адама Смита и петь англичанину дифирамбы по поводу его заслуг (а они звучали в этом году в связи с его юбилеем в больших количествах). Да, значимость Адама Смита, его влияние на общественную мысль я ничуть не отрицаю, но это влияние я оцениваю с большим знаком минус», – отметил экономист.
«И здесь я не оригинален. Такие же оценки звучали в России в XIX веке. Но, увы, такие оценки уже тогда заглушались многими влиятельными почитателями англичанина в нашем отечестве. Пиетет к англичанину сохраняли и большевики (коммунисты) в Советском Союзе. Как может быть иначе, если Маркс в “Капитале” опирался на Адама Смита? А сегодня почитатели Адама Смита в России еще более влиятельные, чем в XIX и XX вв., поэтому услышать критические оценки экономических взглядов Адама Смита сегодня почти невозможно.
В XIX веке в России была большая плеяда мыслителей, которые выступали против увлечения идеями Адама Смита. А они стали проникать в Россию по многим каналам. Аристократия ездили получать образование в Европу. Не только в Англии, но и в других странах в университетах уже преподавали экономическое учение Адама Смита.
На русский книга переведена в 1802−1806 годах Николаем Политковским. Следующий перевод сделан Петром Бибиковым в 1866 году. Другими переводчиками были М. Щепкин и А. Кауфман в 1908 году, П. И. Лященко в 1924 году и т. д. (см.: Семенкова Т. Г. Издание трудов Смита в дореволюционной России и в советское время // Адам Смит и современная политическая экономия. Под ред. Н. А. Цаголова. М, 1979). В “Предварительных правилах народного просвещения” (24 января 1803 г.), заложивших основу реформы образования при Александре I, предусматривалось, что “основания политической экономии” должны преподаваться уже в гимназиях. В 1804 году в Московском университете была учреждена кафедра политической экономии. Очевидно, что львиная доля лекций и занятий по линии кафедры приходилась на учение Адама Смита», – добавил автор.
«Пушкинский Онегин – пример того, как молодое поколение увлекалось идеями англичанина: “…читал Адама Смита // И был глубокий эконом, // То есть умел судить о том, // Как государство богатеет, // И чем живет, и почему // Не нужно золота ему, // Когда простой продукт имеет”. Адам Смит оказал существенное влияние на мировоззрение ряда декабристов, которые рассматривали “Исследование о природе и причинах богатства народов” в качестве программы действий по построению “новой России”.
В. Аникин в своей книге “Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса” (1975) пишет об одном из будущих декабристов Николае Тургеневе: “В конце 1818 года Николай Тургенев выпустил написанную им еще за границей книгу «Опыт теории налогов» … Тургенев провозгласил себя последователем Адама Смита, взяв у него центральную идею экономической и политической свободы”. Сильно был погружен в Адама Смита и декабрист Пестель. Вот, в частности, что пишет В. Аникин об этом увлечении: “Более чем через сто лет, после Октябрьской революции была опубликована рукопись Пестеля под названием «Практические начала политической экономии». Она написана примерно в 1819–1820 годах и имеет, может быть, не меньшее значение для истории экономических идей в России, чем книга Тургенева. Пестель принимает основные положения системы Смита, в том числе чисто теоретические”.
Политическая экономия Адама Смита привносила в Россию дух капитализма с погоней за прибылью как главной целью и смыслом экономической деятельности. Переход России на рельсы капитализма происходил в 60-е годы позапрошлого века под видом целого ряда реформ Александра II (освобождение крестьян от крепостной зависимости, но, что примечательно, без земли; учреждение центрального банка, который назывался Госбанк Российской империи; также реформы: судебная, земская, образовательная, военная и проч.). Нельзя недооценивать роль Адама Смита и его политэкономии в социально-экономических метаморфозах России XIX века», – отметил экономист.
«Вместе с тем в России была целая плеяда мыслителей и общественных деятелей, которые выступали против учения А. Смита и слепого следования догматам этого экономического гуру. Прежде всего, это славянофилы. И особенно Иван Киреевский. Кроме того, многие русские писатели, может быть, напрямую они Адама Смита не упоминали, но говорили о вреде для России пришедшей извне политической экономии и экономической науки. Это Ф.М. Достоевский (особенно “Дневник писателя”), М.Е. Салтыков-Щедрин, Л.Н. Толстой.
Иван Киреевский совершенно справедливо отмечал, что у Адама Смита под его моделью “естественной” экономики скрывается хрематистика. Термин “хрематистика” был введен Аристотелем, он обозначал науку об обогащении, искусство накапливать деньги и имущество, накопление богатства как самоцель, как сверхзадача, как поклонение прибыли. Аристотель в своей “Политике”: “Так как хрематистика расположена рядом с экономикой, люди принимают её за саму экономику; но она не экономика. Потому что хрематистика не следует природе, а направлена на эксплуатирование. На неё работает ростовщичество, которое по понятным причинам ненавидится, так как оно черпает свою прибыль из самих денег, а не из вещей, к распространению которых были введены деньги. Деньги должны были облегчить торговлю, но ростовщический процент увеличивает сами деньги. Поэтому этот вид обогащения самый извращённый”.
Как злободневны слова древнегреческого философа! С утра до поздней ночи все СМИ вещают нам про экономику. А на самом деле это массированный и непрерывный обман. В 99 из 100 случаев речь идет о хрематистике, авторитет которой подкрепляется так называемой экономической наукой, берущей свое начало от Адама Смита», – подчеркнул профессор.
«А вот удивительно точные замечания по поводу политической экономии нашего русского писателя-сатирика Салтыкова-Щедрина: “В заведении, о котором идет речь, преподавалась политическая экономия коротенькая. Законы, управляющие миром промышленности и труда, излагались в виде отдельных разбросанных групп, из которых каждая, в свою очередь, представлялась уму в форме детской игры, эластичностью своей напоминающей песню: «коли любишь - прикажи, а не любишь – откажи». Вот, милостивые государи, «спрос»; вот – «предложение»; вот – «кредит» и т. д. Той подкладки, сквозь которую слышался бы трепет действительной, конкретной жизни, с ее ликованиями и воплями, с ее сытостью и голодом, с ее излюбленными и обойденными – не было и в помине. Откуда явились и утвердились в жизни все эти хитросплетения, которым присваивалось название законов? правильно ли присвоено это название или неправильно? насколько они могут удовлетворять требованиям справедливости, присущей природе человека? все это оставалось без разъяснения. Наука – пустой пузырь с наклеенными на нем бессмысленными этикетками; жизнь – арена, в которой регулятором человеческих действий является даже не борьба, а просто изворотливость, надувательство и бездельничество” (“Господа-ташкентцы”).
Не только славянофилы, но и народники подвергали критике английскую политическую экономию. Так, известный идеолог народничества Н.К. Михайловский (1842-1904) обращал внимание на то, что политэкономия Адама Смита культивирует дух так называемого экономизма. Также приветствуя антикапиталистический пафос Карла Маркса, Николай Константинович и политэкономию классика марксизма обвиняет в том же экономизме. Суть его в том, что экономика поставляется над всеми остальными сферами общественной жизни – политикой, правом, культурой, религией: “Политическая экономия стремится выделить хозяйственную сторону общественных явлений и трактует ее независимо от остальных сторон – духовной, нравственной, политической…” Да, да! Как ни парадоксально, но политическая экономия не оправдывает своего названия. Она никакая не “политическая”, ибо абстрагируется от политики. Политическая экономия не в состоянии объяснить и предсказать серьезные метаморфозы в жизни тех же европейских стран. Н.К. Михайловский писал: “Экономическое положение любого европейского народа…есть продукт чрезвычайно многоразличных условий, добрая половина которых факторов вовсе не имеет экономического характера; тут влияли и научные, и нравственные, и религиозные, и политические взгляды, отношения и учреждения… Совершенно немыслимо понять и объяснить экономическое положение общества, не принимая в соображение других социальных факторов” (Соч. СПб., 1897, т.6, с.287)», – процитировал автор.
«Острой критике идеология экономизма, которая проникла в Россию посредством “троянского коня” английской классической политэкономии, подвергалась со стороны Владимира Соловьева, Василия Кокорева, Константина Леонтьева, Льва Тихомирова, Сергия Булгакова, Сергея Шарапова и целого ряда других русских мыслителей и общественных деятелей. Помимо всего, они подвергали резкой критике такие “догматы” политической экономии Адама Смита, как упование на “невидимую руку рынка”, необходимость ухода государства из экономики, отказ национального государства от протекционизма (“фритредерство”) и др. Особо непримиримы русские мыслители и общественные деятели к догмату Смита, что человек в своей хозяйственной деятельности может (и даже обязан) быть эгоистом. Мол, его эгоистические устремления к обогащению благодаря “невидимой руке рынка” обернутся благом для всего общества. Вот такую мистику, “религию капитализма” проповедовал Адам Смит!
При желании более подробно с критикой Адама Смита и английской политической экономии русскими деятелями можно познакомиться в моих книгах: “Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль С. Шарапова»” (М., 2016) и “Православное понимание экономики” (М., 2017)», – заключил Валентин Катасонов.
.jpg)
