Путин сформулировал национальную идеологию

Слово Владимира Путина на церемонии принятия в состав России четырех новых русских регионов 30 сентября 2022 года обречено стать историческим. Его будут изучать, к нему будут возвращаться, о нём будут спорить.

О речи Путина уже сейчас сказано и написано много разными политиками и экспертами. Чаще всего обращают внимание на её антиамериканский, антизападный пафос. Кто-то говорит об окончательном разрыве с Западом. Кто-то даже сравнивает речь Путина с Фултонской речью Черчилля наоборот. Кто-то особое внимание обращает на цитирование Путиным ярких слов Ильина как нарочитой демонстрации преемственности с русской мыслью.

Всё это правильно, но, на мой взгляд, не это главное в исторической речи Путина. Главное заключается в том, что Президент России связно и системно изложил основы русской национальной идеологии. Теперь можно прекратить разговоры, что у нас нет идеологии. Внимательно читайте и изучайте речь Путина от 30 сентября, господа!

Причём, путинская интерпретация национальной идеологии опирается на традицию русской политической мысли XIX-XX веков. Цитата из Ильина тут совсем не главная, она, как любят сейчас говорить, лишь «вишенка на тортике».

Так что же главного сказал нам Путин?

Тезис первый: «Россия – великая тысячелетняя держава, страна-цивилизация». Это базовое положение для национальной идеологии – понимание России себя как особой Русской евразийской цивилизации, а вовсе не «недоразвитого Запада», «моста между Европой и Азией», «новой Орды». Это открытие, что Россия является самобытной цивилизацией, сделали в первой половине XIX века основоположники самостоятельной русской философской и политологической мысли славянофилы Иван Киреевский и Алексей Хомяков. В дальнейшем развили и обосновали учение о русской цивилизации Николай Данилевский и Константин Леонтьев.

Иван Васильевич Киреевский сформулировал и особенности русской цивилизации в отличие от западной, это – иной тип духовной традиции («особая форма, через которую проникло к нам христианство»); иные традиции государственности («особые элементы, из которых сложилась у нас государственность»); иной психо-этнический субстрат нашей цивилизации («особый вид, в котором перешла к нам образованность древнеклассического мира»).

Словом, Владимир Путин возвращает нас к истокам.

Тезис второй: главный враг России – Запад, западные элиты, те, кто «бросает мир в новые войны и кризисы, извлекая из этой трагедии свою кровавую выгоду». Путин даёт точную, исчерпывающую оценку этой враждебной России силе: «Запад готов переступить через всё для сохранения той неоколониальной системы, которая позволяет ему паразитировать, по сути, грабить мир за счёт власти доллара и технологического диктата, собирать с человечества настоящую дань, извлекать основной источник незаработанного благополучия, ренту гегемона. Сохранение этой ренты – их ключевой, подлинный и абсолютно корыстный мотив».

Описанию и обличению главного врага России, который является одновременно врагом всех подлинно суверенных государств, всех нравственно здоровых обществ, и даже тех людей Западной цивилизации, которых не устраивает откровенно сатанинский вектор развития, Владимир Путин уделил много места в своём выступлении. Он говорит, что подлинной причиной «той гибридной войны, которую «коллективный Запад» ведёт против России» является алчность, стремление «сохранить свою ничем не ограниченную власть». Запад хочет видеть Россию колонией, «толпой бездушных рабов».

Президент России, пожалуй, впервые столь жёстко и нелицеприятно высказывается о западных элитах, гегемония которых «имеет ярко выраженный характер тоталитаризма, деспотизма и апартеида», «политического национализма и расизма». Именно формой расизма называет Путин русофобию, которая распространяется сейчас по всему миру. Больше того диктатура западных элит угрожает в том числе и народам западных стран, всем людям планеты, поскольку они стремятся к «полному отрицанию человека, ниспровержению веры и традиционных ценностей, подавление свободы приобретает черты «религии наоборот» – откровенного сатанизма».

Поэтому борьба России против диктатуры западных элит имеет нравственное оправдание, Россия в очередной раз переламывает хребет новым претендентам на мировое господство, пришедшим на смену Наполеону и Гитлеру. Именно эти ассоциации возникают, когда Путин говорит о «великой освободительной миссии нашего народа».

Тезис третий: основой суверенитета, гарантией против колониализма стало «сильное централизованное государство, которое развивалось, укреплялось на великих нравственных ценностях православия, ислама, иудаизма и буддизма, на открытых для всех русской культуре и русском слове». Здёсь всё важно и точно: и перечень всех традиционных религий России (и это вовсе не дань пресловутой толерантности), и помещение через запятую русской культуры и русского слова, основанных, разумеется, на православии.

Как тут не вспомнить мысль выдающегося русского мыслителя и публициста Михаила Никифоровича Каткова, который более 150 лет назад писал, что в России есть господствующая русская народность и множество других племён; есть господствующая церковь и множество разных верований, но «всё разнородное в общем составе России, всё, что может быть исключает друг друга и враждует друг с другом, сливается в одно целое, как только заговорит чувство государственного единства». Путин в тон Каткову говорит об определяющей роли государства в сохранении единства общества. А для нас это значит: всё, что служит укреплению государства должно поддерживаться, всё, что служит ослаблению государства, должно отторгаться.

Тезис четвёртый: единство русской истории. Это – давняя мысль, давняя забота нашего Президента. Ещё с той поры, когда он буквально продавил, несмотря на сопротивление слева и справа, символы государственного единства – советский гимн и имперский флаг. Ещё с той поры, когда он лично включился в процесс воссоединения Русской Церкви, обеспечив церковное единство. И вот 30 сентября Путин в речи цитирует русского мыслителя антисоветчика Ивана Ильина и говорит одновременно о священной памяти наших дедов и прадедов, отстоявших Родину в годы Великой Отечественной. А значит, нет и не может быть никакого оправдания всем предателям – типа Власова, атаманов Краснова, Семенова и Шкуро, которые были союзниками врагов, воевавших против Советского Союза.

Тезис пятый: у России – особая миссия. Владимир Путин, конечно, прямо об этом не говорит, тем паче нет у него в речи слов о России как Третьем Риме, но именно об этом подумалось, когда я слушал слова Президента, что «нынешняя неоколониальная модель в конечном счёте обречена», что «начавшийся слом западной гегемонии необратим», что «поле битвы, на которое нас позвала судьба и история, – это поле битвы за наш народ, за большую историческую Россию, за будущие поколения, за наших детей, внуков и правнуков».

А ещё вспомнились пророческие слова нашего национального гения Фёдора Михайловича Достоевского, который в своей «Пушкинской речи» сказал: «нищая земля наша, может быть, в конце концов скажет новое слово миру»; «народ же наш именно заключает в душе своей эту склонность к всемирной отзывчивости и к всепримирению... Русская душа, гений народа русского, может быть, наиболее способны, из всех народов, вместить в себе идею всечеловеческого единения, братской любви, трезвого взгляда, прощающего враждебное, различающего и извиняющего несходное, снимающего противоречия».

Это не все основы национальной идеологии, но сформулированные Владимиром Путиным – базовые! Всё остальное легко нанизывается на этот оселок.

Кстати, примечательно, что Путин назвал 90-е годы – «страшные 90-е годы, голодные, холодные и безнадёжные». Это – ставит точку в вопросе о связи Путина с ельцинской эпохой… Ставит точку, но не снимает угроз и для России, и лично для Путина, который сегодня всё поставил на кон борьбы за возрождение Отечества и стал в полном смысле неотделим от судьбы России.

Речь Президента по смыслу разделена на две неравные части. Первая, существенно меньшая по размеру, была посвящена самому событию. Вторая, начавшаяся с обращения Президента к воинам, исполняющим свой патриотический долг, сражающимся за наш народ, – основная, в ней и были изложены положения новой идеологии. И вот во время выступления Президента нам постоянно показывали зал. Невооружённым взглядом было видно отношение элиты к тезисам Путина, оно легко читалось в выражениях лиц, выражалось в практически полном отсутствии аплодисментов. И это вызывает тревогу. Поддерживает ли элита идеи и чаяния Национального лидера?

Надежду даёт только тот факт, что справа от Путина сидели новые люди, а еще больше этих людей сейчас на фронте. Эти люди и должны стать новой элитой страны, настоящей «опричниной Путина». Если это произойдёт, сможем победить!

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», председатель «Русского Собрания», историк