На 2022 год приходятся две круглые даты, напоминающие нам о хрупкости человеческой цивилизации на Земле. О том, что в любой момент мир может сгореть в пламени ядерной войны. «Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2 Петр. 3:10). Первая из этих дат – 75-летие со времени запуска проекта «Часы Судного дня». Вторая – 60-летие Карибского кризиса. Об этом рассказывает экономист Валентин Юрьевич Катасонов на портале «Фонд стратегической культуры».
Профессор отмечает, что «Часы Судного дня» – проект известного журнала «Бюллетень учёных-атомщиков» (Bulletin of the Atomic Scientists), который «стал издаваться в Чикаго с 1945 года бывшими участниками Манхэттенского проекта после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Учредителем и первым редактором журнала стал американский биофизик российского происхождения Евгений Исаакович Рабинович. Среди известных авторов журнала: Макс Борн, Альберт Эйнштейн, Роберт Оппенгеймер, Бертран Рассел, Лео Сциллард, Эдвард Теллер, Николай Семёнов.
С 1947 г. эксперты журнала ведут проект "Часы Судного дня", аллегорически представляющий уровень ядерной угрозы в мире. Близость минутной стрелки к полуночи отражает вероятность начала ядерной войны, наступление судного дня, или апокалипсиса. Некоторые воспринимают «Часы» как современную идиому ядерного взрыва (обратный отсчет до нуля)».
По мнению эксперта решение о переводе стрелок принимает совет директоров журнала при помощи приглашённых экспертов, среди которых много лауреатов Нобелевской премии. «Это происходит раз в году в январе, — говорит Катасонов, — в момент запуска проекта стрелка была в 7 минутах от полуночи. За 75-летнюю историю проекта стрелки "Часов меняли" своё положение 25 раз, включая начальную установку в 1947 году. Первый раз стрелку передвинули ближе к полуночи на 4 минуты в 1949 году после испытания ядерного оружия Советским Союзом. В 1953 г., когда СССР и США с разрывом в девять месяцев испытали термоядерные бомбы, стрелка переместилась на две минуты до полуночи.
В 1991 г., когда СССР и США заключили соглашение по ограничению ядерных сил, стрелка находилась на самом "безопасном" расстоянии — 17 минут до полуночи. Последний раз стрелку отодвинули назад на 1 минуту в 2010 году, когда Вашингтон принял решение отказаться от планов развёртывания системы ПРО в Восточной Европе и велись переговоры с Москвой по подписанию новой версии договора СНВ.
После этого стрелку пять раз передвигали в сторону полуночи. С января 2020 года стрелка находилась в 100 секундах до полуночи, ближе, чем когда-либо за всю историю проекта.
Поскольку стрелка может переставляться только раз в год, ее положение не всегда отражает возникающие в течение года острые моменты истории. По мнению большинства экспертов, ближе всего к полуночи человечество было в 1962 году. Речь идет о Карибском кризисе. Это ситуация, которая возникла в октябре 1962 года и выразилась в чрезвычайно напряжённом политическом, дипломатическом и военном противостоянии Советского Союза и Соединённых Штатов. Напомню, что в начале 1960-х стала впервые возможной атака обеих стран с собственной территории с помощью установленных на ней межконтинентальных баллистических ракет. Вместе с тем стороны искали возможности нанесения при необходимости первого удара с помощью ракет малой и средней дальности, размещённых на территориях союзных государств».
В.Ю. Катасонов отмечает, что предпосылки кризиса возникли в 1961 году, «когда США разместили в Турции ракеты средней дальности "Юпитер", которые беспрепятственно (в силу малого подлётного времени) могли достигнуть городов в западной части Советского Союза, включая Москву и главные промышленные центры СССР. Такая диспозиция американских ракет лишала Москву возможности нанести равноценный ответный удар. Советские стратеги осознали, что достичь некоторого ядерного паритета можно, лишь пойдя на ответный шаг — разместив ракеты на Кубе. Советские ракеты средней дальности на кубинской территории могли держать под прицелом Вашингтон и около половины авиабаз стратегических ядерных бомбардировщиков ВВС США».
Профессор напоминает, что в качестве ответной меры Москва приняла решение о размещении на острове Куба, в непосредственной близости от побережья США своих воинских подразделений, на вооружении у которых находилось как обычное, так и атомное оружие, включая баллистические и тактические ракеты наземного базирования.
«Далее, — продолжает автор, — последовала реакция Вашингтона. Американцы в сентябре 1962 г. получили с помощью самолётов-разведчиков, совершавших облеты острова Куба, фотографии, которые подтверждали наличие на острове советских ракетных баз. Американский президент Джон Кеннеди собрал на секретное совещание в Белом доме особую группу советников из 14 человек, получившую позднее название "Исполнительный комитет" (EXCOMM). Комитет предложил президенту три возможных варианта: уничтожить советские ракеты точечными ударами, провести полномасштабную военную операцию на Кубе или ввести морскую блокаду острова. После долгих и горячих дискуссий в верхних эшелонах власти США итоговым голосовании вечером 20 октября 1962 года в Вашингтоне было принято решение о блокаде. За него проголосовали президент Джон Кеннеди, госсекретарь Дин Раск, министр обороны Роберт Макнамара и специально вызванный для этого из Нью-Йорка посол США в ООН Эдлай Стивенсон.
Однако блокада с точки зрения международного права – это также война. Многие страны-члены ООН осудили войну США против Кубы. Вашингтон оправдывался, заявляя, что это не блокада, а "карантин". Воздушная разведка США тем временем получила дополнительную информацию, из которой следовало, что на Кубе больше ракет, нацеленных на США, чем первоначально сообщалось. Опять стал обсуждаться вариант военной интервенции».
«Тем временем, — продолжает Катасонов, — 24 октября 1962 года американская блокада острова вступила в силу. 180 кораблей ВМС США окружили Кубу с чётким приказом ни в коем случае не открывать огонь по советским судам без личного приказа президента. К этому времени на Кубу шли 30 советских военных судов, в том числе "Александровск" с грузом ядерных боеголовок для баллистических ракет среднего радиуса действия (БРСД) и для крылатых ракет и четыре корабля с БРСД. Одновременно к Кубе приближались четыре дизельные подводные лодки.
Москва дала команду привести Вооружённые силы СССР и стран Варшавского договора в состояние повышенной боеготовности. Н.С. Хрущёв отправил кубинскому лидеру Фиделю Кастро послание, заверив его в том, что СССР при любых обстоятельствах поддержит Кубу.
В тот же день, 24 октября, Хрущёв получил короткую телеграмму от Кеннеди, в которой тот призвал советского руководителя "проявить благоразумие" и "соблюдать условия блокады". Президиум ЦК КПСС собрался на заседание, чтобы обсудить официальный ответ на введение блокады. После этого Хрущёв направил президенту США письмо, в котором обвинил его в том, что тот ставит «ультимативные условия». Хрущёв назвал карантин «актом агрессии, толкающим человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны». В письме Первый секретарь предупредил Кеннеди, что "капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС" и «если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов».
«В ответ, — пишет профессор, — Джон Кеннеди отдал приказ повысить боевую готовность Вооружённых сил США до высочайшего уровня DEFCON-2 (первый раз в истории США). На имя Хрущёва от американского президента пришло еще одно угрожающее послание. Было достаточно одной искры, чтобы начался мировой пожар.
В СССР далеко не все граждане были в курсе остро-драматических событий последней декады октября 1962 года, получивших впоследствии название "Карибский кризис". Жизнь гражданского населения протекала, как обычно. А в Америке ведущие СМИ раструбили, что не сегодня-завтра страна может сгореть в пламени ядерной войны. Срочно началась подготовка подвальных помещений для их использования в качестве убежищ и отработка систем оповещения населения о возможных ракетных ударах».
«Первый шаг по разрядке накалившейся атмосферы предприняла Москва, — рассказывает Катасонов. — Н.С. Хрущёв в "Воспоминаниях" писал, что на срочном заседании Президиума ЦК КПСС он объявил членам Президиума, что «невозможно хранить на Кубе ракеты, не вступая в войну с США». Он вместе со своими единомышленниками предложил демонтировать ракеты на Кубе, если Вашингтон даст гарантии, что не будет пытаться сменить государственный строй на Кубе. Предложение Хрущева поддержали Брежнев, Косыгин, Козлов, Микоян, Пономарёв и Суслов. Громыко и Малиновский при голосовании воздержались.
26 октября Н.С. Хрущёв отправил американскому президенту своё второе письмо по поводу кризиса. Оно было написано уже не в столь агрессивном стиле, как первое. В письме излагалось предложение, которое было одобрено большинством членов Президиума ЦК КПСС накануне.
Важным звеном в контактах советской и американской стороны в ходе кризиса были переговоры и консультации между тогдашним советским послом в США Анатолием Добрыниным и братом американского президента Робертом Кеннеди (занимавшем на тот момент пост генерального прокурора США). В ночь с 27 на 28 октября они проводили переговоры с проработкой деталей того соглашения, которое на финальной фазе должны будут одобрить Джон Кеннеди и Никита Хрущёв».
«В конечном счете, — продолжает профессор, — Москве и Вашингтону удалось развязать тугой узел конфликта. Согласно договоренности сторон, с конца октября начался демонтаж советских ракетных установок, погрузка их на корабли и вывод с территории острова. На это ушло три недели. Убедившись, что Советский Союз вывел ракеты, президент Кеннеди 20 ноября отдал приказ прекратить блокаду Кубы. Через несколько месяцев из Турции были выведены американские ракеты "Юпитер".
Правда, американская сторона, отказавшись от морской блокады Кубы, стала вводить против этого государства экономические санкции, часть из них действует до сих пор. Что касается демонтажа ракет «Юпитер», то уже тогда американские военные считали их устаревшими. С этого момента в США началось развертывание на подводных лодках БРПЛ "Поларис"».
Автор статьи обращет внимание на то, что за истекшие шесть десятков лет написано неисчислимое количество статей и книг, посвященных Карибскому кризису, сняты фильмы. История кризиса обрастает новыми подробностями по мере рассекречивания информации, относящейся к событиям осени 1962 года.
«В октябре 2002 года Роберт Макнамара и Артур Шлезингер вместе с другими почётными гостями участвовали во встрече с Кастро на Кубе, чтобы продолжить изучение кризиса и выпуск рассекреченных документов. На этой конференции стало ясно, что мир был гораздо ближе к ядерной конфронтации, чем считалось ранее.
Некоторые исследователи полагают, что главная заслуга в том, что мир избежал ядерного апокалипсиса, принадлежит не американскому президенту Джону Кеннеди и советскому лидеру Никите Хрущёву, ни брату президента Роберту Кеннеди и советскому послу Анатолию Добрынину, а командиру советской подлодки Б-59 Василию Архипову. По архивным данным, эта подлодка у берегов Кубы была окружена большим количеством американских военных судов, против неё были применены глубинные бомбы. Командир подводной лодки капитан 2-го ранга Валентин Савицкий приготовился выпустить в ответ торпеду с ядерной боеголовкой. Находившийся на борту подлодки капитан 2-го ранга Василий Архипов (1926-1998) проявил выдержку, обратил внимание на сигналы со стороны американских кораблей и остановил командира. В результате подлодка ответила сигналом "Прекратите провокацию", после чего ситуация стала разряжаться.
На упомянутой конференции в Гаване, посвящённой 40-летней годовщине Карибского кризиса, один из организаторов конференции, Томас Блэнтон из Университета Джорджа Вашингтона, сказал, что "парень по фамилии Архипов спас мир"», — заключает В.Ю. Катасонов.
