Конец «времени колокольчиков»

Предлагаем вниманию читателей беседу с музыкантом, который попросил не раскрывать его имени

Павел Тихомиров. Ты в мире музыки провёл ровно тридцать лет жизни. Созданная вами ещё в студенческие годы группа была явлением в музыкальной жизни нескольких промышленных городов. Потом ты работал на профессиональной сцене, теперь – работаешь журналистом в медиасфере. Скажи, пожалуйста: как изменилось восприятие музыки и самих авторов-исполнителей за эти годы? 

Не секрет, что в позднем СССР и в 90-е годы был культ музыки. Любой. Каждый человек, особенно молодой, слушал какую-либо музыку, и она была идентификатором его принадлежности к определенной субкультуре. Мы находили единомышленников, задавая один-единственный вопрос: «Что слушаешь?»

Рок-музыка была важнейшим элементом в психотипе молодёжи 80-90-х годов. Наверно, более престижного занятия, чем музыкант или художник, в те годы было бы трудно сыскать. Нувориши-бизнесмены в «пирамиду ценностей» тогдашней «продвинутой» молодёжи не входили. Музыкант был представителем «горней» элиты, он играл западную по своей сути музыку, на нем лежал отсвет славы всех великих рок-групп от 60-х до 90-х. Соответственно к нему и относились окружающие - особенно, конечно, женщины. Научиться играть на инструменте, создать группу, разучить песни (а, возможно, и сочинить), преодолеть страх и выйти на сцену - весь этот вклад человека и затраченная энергия очень чётко считывалось и ценилось публикой.

В то время информация вообще ценилась гораздо выше, чем сейчас. Достать записи любимой группы было, по сути, «челленджем» (вызовом). А человек, имевший записи редких групп, вообще приобретал репутацию своего рода «гуру», «продвинутого» и просто очень статусного человека. Концертов западных звезд практически не было - поэтому выступления местных рок-коллективов во всяких Домах культуры и актовых залах вузов воспринимались как «адаптированные трансляции» из «высшего света» и проходили «на ура» при полном ликовании публики.

По сути, рок-движение того времени было карго-культом, но об этом чуть позже.

П.Т. В 60-е «человек с гитарой» был олицетворением духа свободы, которым дышали как физики, так и лирики. В 80-е человек с электрогитарой был воплощением некой иной культуры, внутренней эмиграции. А теперь человек с гитарой - хоть электро-, хоть акустической, - чаще всего воспринимается просто как обслуга дорогой точки общепита. Когда произошло это резкое изменение? как ты сам почувствовал изменение роли музыки и статуса «человека с гитарой»? 

Рок-музыка была социальным движением в прямом смысле этого слова - влиявшим на умы и настроения. Причем, восторженное отношение к «мальчикам с гитарами» в то время было во всех слоях общества – правда, в разной степени. В России и СССР традиционно очень ценилось умение играть на музыкальных инструментах. Такой человек приобретал более высокий статус в глазах сограждан, девушек в особенности. В СССР 60-80-х годов таким инструментом была гитара, а у самых «отчаянных» - электрогитара. Или даже барабаны. В настоящее время эта статусность практически утеряна и нивелирована.

Таким образом, в позднем Советском Союзе возник настоящий карго-культ, и не просто рок-музыки, а в целом западной культуры – в основном англо-американской. В этом видится одна из немаловажных причин проигрыша СССР в т.н. «холодной войне». И это влияние проникло настолько глубоко во все области жизни, что ощущается даже сейчас. И даже в наше время мы вытравливаем из себя остатки этих явлений буквально с корнем.

Иными словами, мы в как жители острова в Полинезии или Океании, которые построили подобие самолета из палок и песка. Или так - у нас был оставленный или сбитый западный самолет, в котором осталась работающая рация. Мы даже научились по этой радиостанции посылать сигналы к нашим так называемым «белым богам». Мало того, они принимали наши сообщения, пролетая над островами на своих «летающих небесных судах». Но либо не понимали, что именно услышали в эфире, либо смеялись, поняв, что это туземцы пытаются подражать им. Как обезьяны.

Почему то в 90-е в музыкальной среде существовало и было укоренено мнение, что если делать такую же музыку, как на западе, то тебя примут ТАМ с распростертыми объятьями. Причём, мы были не одиноки. Об этом говорят многие известные деятели российской культуры, жившие в СССР. Например, Евгений Гришковец, который рассказал, что считал в те годы, что его на западе очень ждут. А приехав в 90-е в Германию, понял, что как раз наоборот - «не ждут, и особенно нас».

Причём ваш покорный слуга очень долго считал, что ждут и потратил невообразимое количество сил, энергии и средств на то, чтобы дать знать о том, что он тут такой особенный и во всю «исповедует» эту западную «религию».

П.Т. Причём под этим подразумевалось не только попытки копирования «фирменного» звука, но непременное исполнение песен на инглише.

Именно. Но в итоге с течением времени выяснилось, что значение английского, как международного языка рок-музыки, переоценено - во всех странах Европы слушают, в основном, музыку на своих языках. Конечно, мировой музыке и хитам на английском отведён там большой сегмент в массовой культуре, но стать звездой в своей стране можно только делая песни на родном языке. Яркий пример, что в самой Британии категорически не принимают небританские группы. Конечно, жители Альбиона зачастую делают исключение для американцев, но по итогу выберут именно своих. Шанс прославиться, не будучи носителем английского (австралийцем, новозеландцем, юаровцем или канадцем), приближается к абсолютному нулю. Да, это факт: чтобы быть известным в мире золотого миллиарда, нужно петь на английском. Но таких случаев в пропорциональном соотношении к числу популярных у населения своих стран музыкантов очень мало.

Иными словами, нужно обращаться к слушателю на понятном ему языке, ясном до мельчайших нюансов, иначе получается штамп, стандартные фразы на незнакомом «лэнгвидже». В результате не возникает контакта со слушателем. А на родном языке можно напрямую создавать для слушающих образы и символы, передавая через сознание и подсознательное все оттенки, которые автор и закладывает в свое произведение. В этом основная цель создания песен, да и других произведений искусства.

П.Т. Но ведь ваша группа была англоязычной, и у вас как раз не было контакта с нашей публикой?

В молодости мне было неважно, что я не пою на родном языке, хотя с детства люблю великую русскую литературу. В нашей тусовке все «пёрлись» по англо-американской музыке. Мало того, группы, игравшие на английском (как они тогда ошибочно полагали), котировались чуть ли не на порядок выше, чем русскоязычные. А украинские группы, которых в последней четверти XX века было по одной ( а то и совсем не было) в каждом областном центре, считались фриками, колхозниками и обскурантами. Украинский язык вообще у советского школьника всегда ассоциировался с сельской местностью, обскурантизмом, насилием над мозгом, нудотиной и глупостью - зачем коверкать русский язык, который в сто раз понятнее  и вообще престижнее? На котором написаны шедевры мировой классики. А главное – который родной.

П.Т. Ну, украинские «комсомольцы незалежности» всё-таки сделали ставку на украиномовные проекты, даже и помогли приподняться наиболее талантливым или политически ангажированным коллективам. А русский рок на Украине умер сам собою, ибо, во-первых, обессмыслились попытки выстраивания ландшафта «внутренней эмиграции», эти попытки приняли не эстетическое, а общественно-политическое измерение; во-вторых, что несравненно важнее в контексте нашего разговора, андреграунд утратил свой ореол контркультурности. И я помню, как в середине 90-х ребята, пытавшиеся стать продюсерами, втолковывали нам, провинциалам, те ценности и ту эстетику, которую на западе отстаивали «инди»-группы. В-третьих, народ просто элементарно бросился на заработки. И стало уже ни до душевности, ни до псевдодуховности.

Согласен. В настоящее время умение играть на инструментах или непосредственно в музыкальной группе не более важно для современной молодежи, чем катание на скейтборде или развитые навыки интернет- и компьютерной грамотности. Обилие и доступность музыки в сети свели на нет важность процесса обретения записей. Музыканты из идолов, даже на местных сценах, превратились в обсуживающий персонал. Живая музыка с концертных площадок и сцен перекочевала в клубы, где является фоном для потребления пищи и алкоголя. Даже на западе рок-музыка закончилась - прошла полный цикл развития лет в 60. Она и там перестала быть социальным явлением, влиявшим на умы. Пусть и не напрямую – но ведь факт, что большинство современных политиков воспитано именно на ней, что, несомненно, повлияло на их личности, и таким образом, опосредованно повлияло на всю современную политическую жизнь и условия существования мирового сообщества в целом.

По итогу, всё рок-движение к 20 годам XXI века абсолютно выродилось, превратившись в маргинальное явление.

Сейчас его даже нельзя и назвать движением - это некий клуб по интересам – как велосипед, паркур или вышивание крестиком. Среди современной молодёжи есть любители металла, рок-н-ролла и других стилей. Но их единицы. Как-то на одном из сейшенов (*тусовочное название рок-концерта в 70-90-е годы XX века) примерно в 2019 году, до коронавируса, я подсчитал количество зрителей. На большой фестиваль (как его позиционировали организаторы) пришло примерно 50-70 человек молодёжи. 20-30 лет назад пришло бы минимум 500-700, а то и тысяча любителей музыки. Мы были идейные. Для нас вне музыки мира не было — это было религией и самым важным делом жизни для целого поколения, пусть и для каждого из нас в разной степени. Деньги были не важны, их у нас не было. Важно было записать песню, выступить на концерте, разделить с единомышленниками общение, «врубиться» в новую группу, полюбить девушку-неформалку. Мы были вместе. Мы были общиной, сообществом, и в этом черпали силу.

Сейчас каждый сам по себе. На вышеупомянутом концерте каждый из присутствующих был занят своим делом, зачастую не связанным с данным мероприятием (например, курили кальян, зависали в мобильниках, играли в ролевые игры). И каждый был полностью оторван от других.

П.Т. Ну, так иначе и быть не может. Ведь рокенролл перестал быть элементом культуры такого «коммунизма по Вудстоку» и просто стал сегментом развлекательного музыкального контента. Кстати. с духовной точки зрения это не так уж и плохо, поскольку рокенролл – «славное язычество», как его метко окрестил покойный Александр Башлачёв, - на самом деле хоть и вырывал человека из мiра, делал такого человека своего рода «иноком», т.е. носителем иного мировосприятия, но… Но приводил не туда, куда нужно. На самом деле, мы просто пытались быть такой «богемой-лайт». Так что не так уж и трагично то, что от мнимого рокенролльного братства не осталось и следа.

Это не плохо - это другое поколение, у него другие ценности. Но факт, что рок-музыка мертва. Когда БГ об этом спел в начале 80-х — это был китч, попытка вызвать резонанс в питерской и московской тусовках. Хотя тогда рок-музыка была даже не в среднем возрасте - если сравнивать с жизнью человека.

Сейчас рок-музыка в состоянии комы. От старости. Осталось отключить аппараты, поддерживающие жизнь в виде звучания старых песен или выступлений дряхлеющих кумиров – и всё. This is The End, beautiful friend, The End. Уже не будет никаких групп типа Битлз или Дорз. Просто нет запроса на это. Нигде в мире.

В других областях культуры яркие явления и личности вполне возможны - в другом стиле музыки, но и близко не родственном року. Хотя любая попса всё равно имеет корни в так называемой рок-музыке или её прототипах.

В данный момент рок — это как джаз. Или классика. Кто-то где-то эту музыку играет, слушает и «прётся». Но в определённых, зачастую маргинальных, местах и не для массового зрителя.

Вообще сейчас отношение к музыке сильно изменилось. Музыка стала доступней в миллион раз. Соответственно, обесценилась до уровня салфеток, которыми вытираешь руки и выбрасываешь. Из осязаемой материальной ценности по причине недоступности и дороговизны носителей и проигрывающих устройств, в которые можно было вкладывать деньги и на которых можно было неплохо зарабатывать, музыка превратилась в общедоступное и бесплатное, а, значит, и ничего не стоящее средство от скуки. Как игры на телефоне.

Царство рок-музыки продолжалось более 60 лет, если брать с 1955 до примерно 2020 - коронавирус окончательно смёл всю старую культуру, закрыв для массового зрителя такую обычную и привычную вещь, как живая музыка кавер-групп в клубах, ресторанах и других заведениях общепита. Сотни тысяч музыкантов, игравших чужие песни и ещё сохранявших подобие облика «тех рок-групп», растворились в небытие.

А с началом спецоперации эта отрасль исчезла окончательно и бесповоротно. Она была уродлива и вторична, но ещё несла в себе частицы «горнего» света ОТТУДА. Цвет времени полностью изменился. Вот теперь уже навсегда.

П.Т. Как изменилась твоя жизнь?

Что касается меня, видимо за жизнь человеку нужно решить несколько коренных и важнейших задач, поставленных перед ним Всевышним. В юности я шёл по стопам родителей – закончил технический вуз и год работал по специальности. Потом отдал более 21 года игре каверов в клубах - такое было время и убеждения, да и обстоятельства жизни этому способствовали. Теперь пришёл новый мир - в хорошем понимании этого слова. РОССИЯ. И ты, как в Революцию, идёшь по велению сердца в первые ряды в иную область деятельности и находишь там себя. Музыка «сыграла» своё для меня - тавтология, но верно по сути. Пусть теперь другие пробуют идти по этому пути. Если, конечно, хватит сил и энергии – ведь этим можно заниматься только, если без этого не можешь существовать. Как это было у меня.

А вообще – не советую. Музыкант, как и актёр – очень зависимая профессия. Тебя не зовут, не хотят, не нравится твоя музыка или ты уже не модный – и всё, ты на обочине жизни, как многие советские актёры и музыканты, как и их коллеги по всему миру. Лишь единицам удалось стать настолько популярными, что стало возможным заниматься только этим. И причем на протяжении всей жизни.

Такие истории о наших кумирах сыграли с нами злую шутку и завели в ловушку, как гамельнский крысолов несчастных детей.

Но теперь я свободен от иллюзий своей молодости. И возникло чувство, что скинул со своих плеч гигантский груз. Больше не нужно играть роль культуртрегера, распространяя чуждую, хоть и поистине привлекательную, культуру.

П.Т. Я помню ты использовал такой образ – комната, наполненная предметами, необходимыми для жизни. И вот, нужно бы принести что-то новое, а места нет. Ты пытаешься использовать в качестве инструментов решения своих задач находящиеся там предметы, принесённые и складированные ранее. Но эти предметы предназначены были для решения других задач. И в результате ничего путного из этого не выходит…

Теперь моя комната с достижениями очищена - я выкинул оттуда все прошлые «вещи» и могу складывать новые. Хотя конечно, опыт моего жизненного пути останется в моей душе навсегда.