«Устойчивость языка – одно из очень важных его достоинств, обеспечивающее взаимопонимание людей разных поколений, преемственность национальной культуры» (Крысин Л.П.)
Многие обращали внимание на странности неоправданно, казалось бы, усложнённого написания слов на европейских языках: «Peugeot», «Renault», «easy». Почему не пишут просто: «Pejo», «Reno», «izi»?
Ответ прост: потому что европейские народы, накопившие богатое культурное достояние, хотят передать потомкам литературное богатство, унаследованное от предков. Чтобы потомки могли читать Вольтера и Байрона в оригинале, а не в переводе на новояз.
Хорошо об этом написал знаменитый исследователь русского словозаимствования профессор Л.П. Крысин: «Чем сложнее и глубже культура данного общества, тем более развит и многогранен его литературный язык и тем медленнее темпы его изменения. Это и понятно: чем больше культурных ценностей накоплено на языке, тем сильнее действует тенденция сохранить эти ценности для последующих поколений. На страже целостности и общепонятности литературного языка стоит норма».
Этой нормой ныне законодательно признан язык русских классиков 18–19 веков. А слово «язык» подразумевает не только звучание, но и написание.
Легко может быть упрощено правописание греческого, немецкого, других языков старой Европы. Однако ни французы, ни англичане, ни немцы, ни греки не проводят реформ своего правописания, сохраняют своё старое письмо, хотя они и стало уже неудобным.
Напротив, финское и эстонское правописание просто и однозначно. Потому что грамотность пришла к ним относительно недавно, и со времени создания финского и эстонского письма эти языки ещё не успели измениться.
Многие русские задаются вопросом: во благо или во вред России была 10.10.1918 проведена реформа русского правописания?
По итогам опроса, проведённого студентами СПбГУ к 100-летию этой свердловской реформы, 13,3% высказались за безоговорочное возвращение старого письма, 22% – за широкое обсуждение вопроса. Можно смело утверждать, что новое, революционное правописание, принятое большевиками на волне разжигания Красного террора в России, до сих пор окончательно не принято русским обществом.
Представляется, что свердловская реформа не была ни однозначно плоха, ни хороша. Она преследовала конкретные цели большевиков в конкретный исторический момент. Думается, что полностью отменять реформу, после ста лет привыкания русского народа к новому правописанию, не стоит. Но некоторые правила нового правописания безспорно будут отменены – не нами так нашими потомками. Прежде всего, это – пресловутый пункт 5, вводящий в русское письмо приставку «бес-».
В первую очередь проблема приставки «бес-» встанет в связи с событиями на Украине, ведь в украинской мове З на С не меняется. Не меняется ни в одном славянском языке! Только нам в русское письмо Свердлов беса подсунул!
И уж конечно, невозможно себе представить, чтобы хоть один русский классик написал слово с приставкой «бес-».
Классики русской литературы 18–19 веков – а именно они признаны образцом русского языка ныне действующим законодательством – должны издаваться в оригинальном правописании, в том правописании, в котором они творили.
Затруднений у читателей это не вызовет. По самому замыслу реформы правописания 1918 года, как писал Луначарский, читатели, обученные старой грамоте, должны легко и без подготовки читать тексты в новом правописании; и наоборот, обученные новому письму так же легко должны читать дореволюционные тексты.
Уверяю читателя, что после прочтения одной страницы текста в старом русском правописании уже забываешь, что читаешь что-то необычное. Кажущиеся затруднения вызывают только первые предложения.
Отмечу, что даже в переводах на революционный русский новояз в некоторых случаях ради рифм оставляют оригинальную орфографию наших классиков:
«Глушь и снег… Навстречу мне
Только вёрсты полосаты
Попадаются одне».
Или:
«В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха,
И завидуют оне
Государевой жене».
Хотя тут же:
«А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Разбежались по углам;
Их нашли насилу там.
Тут во всем они признались,
Повинились, разрыдались…».
Приведённые примеры показывают, что в принципе допустимо писать по-старому.
Призываю издателей издавать наших классиков в оригинальном правописании, давая читателям выбор, в старой орфографии читать или в новой.
И вновь призываю всех писать приставку «без-» не меняя З на С ни в каких случаях!
Вадим Викторович Рыбин, публицист, капитан 2 ранга запаса
7. Сколько ж их за кажым из нас- мирских!? - туча, рой....
6. Ответ на 2, Константин В.:
По моему мнению, подмечено верно - это одно из главных свойств сознания у антисоветчиков.
Вот, например, дед вполне по-язычески определил всё как "не шуточки". Хотя его катакомбное "христианство" после ссылок в одном комментарии на слова бесноватых, как на истину в последней инстанции, себя проявило достаточно. Широко известный пример иррадиации магического сознания антисоветчиков в обществе - это запугивание "терафимом" в "зиккурате". И ничего, пишущие и произносящие эти языческие заклинания уверены, что они "истинно православные" христиане. Вот, наверно, Свердлов даже и в аду посмеивается.
5. Кириак
4.
3. спасибо.
2.
Написание приставок с "з" - позднее явление. Издревле они писались с буквой "с", в чем можно убедиться, заглянув в любой словарь старославянского языка.
С другой стороны, "бес" (который "демон") в старину писался через "ять". Но напомню, что с постановкой этой буквы затруднялся сам Пушкин, что звуки, обозначаемые буквами "е" и "ять" к этому времени давно совершенно совпали.
Чтобы возвращать "ять", нужно обладать "магическим" сознанием.
1.