Наименование «Златоуст» он получил от паствы за редкий дар Богодохновенного слова. Тайна силы его слова — единство со словом Божиим, Его Крестом и Воскресением. «Я имею залог Господа и не на мои силы полагаюсь, — говорит святитель, — я имею Его Писание. Оно мне опора, оно мне крепость, оно мне спокойная пристань. Пусть вся земля придет в смятение — у меня есть письмо, его читаю я: слова в нем для меня стена и ограда». В своем слове об апостоле Павле святой Иоанн Златоуст говорит, что он больше всех потрудился в проповеди Евангелия, совершил множество чудес, но самое существенное, что определяет его жизнь, — скорби, которыми он хвалится, приобщенность к Кресту Христову, которым он распялся миру. О Кресте Христовом, о том, чтобы наш крест был единым с ним — вся проповедь Златоуста. Такова и жизнь его.
Святитель Иоанн Златоуст жил в 4 веке, когда христианство утвердилось в Византии как государственная религия. Но многими оно было воспринято еще только внешне. Народ толпился в храмах, но среди принявших крещение по-прежнему нередко царствовали грубые языческие обычаи — роскошь, разврат, имущественное и социальное неравенство. Находясь на Константинопольской кафедре, святитель собственным примером научал нестяжательности и попечению о бедных. Словом своим мужественно обличал распущенность столичных нравов, особенно императорского двора и саму императрицу Евдоксию, несмотря на грозные предупреждения с ее стороны. «Скажите, чего бояться мне? — писал святитель. — Смерти? Мне еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение (Флп. 1, 21). Ссылки? Господня земля и исполнение ее (Псал. 23, 1). Описи имения? Ничтоже внесохом в мир сей, яве, яко ниже изнести что можем (1 Тим. 6, 7)».
Суд, составленный из иерархов, справедливо обличаемых ранее Златоустом, осудил святого Иоанна на изгнание за оскорбление императрицы. Находясь в ссылке в Армении, святитель Иоанн старался укрепить своих духовных чад. В одном из своих писем к диакониссе Олимпиаде он пишет: «Смотря на настоящие бедствия Церкви, я не теряю, однако же, надежды на лучшее, когда воспоминаю о Владыке мира, Который не искусством побеждал бурю, но единым мановением усмирял ветры. Что Он делает сие не в самом начале бедствий, это Его закон. Он попускает бедствиям дойти до высочайшей степени и когда многие начинают отчаиваться, Он творит чудо и таким образом, являет Свое всемогущество, испытуя терпение страждущих. Итак, не унывай духом: одно только знаю я истинное бедствие — это грех; все другое — коварство, ненависть, обман, клевета, злословие, изгнание, отнятие имуществ, смерть, война хотя бы то с целым миром, — все это ничто!»
И вот еще одно письмо к ней же: «Ты видела здесь мудрость и чудеса Божии, Его любовь и попечение о людях. Итак, не смущайся и не страшись ничего, всегда и за все благодари Бога, благословляй Его, умоляй и проси. Для Господа нашего нет ничего трудного, хотя бы все пришло в крайнюю погибель. Он восставляет падших, заблудших наставляет на путь истинный, разрешает и оправдывает обремененных тысячею грехов, оживляет и воскрешает умерших... И когда сравнишь добро со злом, увидишь много, если не явных знамений и чудес, то весьма много похожего на чудеса, много очевидных доказательств Промышления и помощи Божией. Предоставляю тебе самой сделать сие; ибо это прекрасное занятие избавит тебя от суетного сетования и доставит великое утешение».
Для утешения,укрепления страждущих и гонимых друзей своих св. Златоуст написал особенное сочинение, в котором изложил ту великую, любимую им мысль, что «кто сам себе не вредит, тому никто вредить не может». «Для того-то, — говорит он здесь, — Священное Писание и начертало нам великую и возвышенную картину жизни древних — от Адама до Христа, для того описывает нам и падших, и увенчанных, чтоб примером тех и других убедить нас в той истине, что кто сам себе не вредит, тому никто другой вредить не может. Ибо никакая крайность обстоятельств, никакая перемена времени, никакие бедствия, будь их тысяча, — ничто не может поколебать мужественного, трезвого и бдительного; напротив, беспечному, пустившемуся на зло, который сам о себе не заботится, и тысяча спасительных средств не поможет». Указав на пример трех отроков в пещи и Даниила, он продолжает: «Но ты скажешь, что Бог был с ними и спас их от пламени? Правда. Но если и ты со своей стороны все сделаешь, то, верно, Бог сделает все и для тебя. И я удивляюсь им и хвалю их не потому и не за то, что они попрали пламень, победили силу огня, а потому что готовы были пострадать за истину и в узах, и в огне. Победа их началась еще тогда, когда они, с мужеством и свободою представши перед царем, обличали его нечестие».
Золотые слова его, из чистого золота, седмерицею страданий очищенное, к нам обращены через века. «Итак, когда видишь Церковь в рассеянии и крайнем утеснении, лучших членов ее гонимыми, убиваемыми, самих предстоятелей в изгнании, взирай не на это одно, но и на то, что последует за сим, — на воздаяние, награды, почести и венцы».
Зимой 406 года святой был болезнью прикован к постели. Но враги его не унимались. Из столицы пришел приказ перевести его в глухой Питнус (Пицунду, в Абхазии). Истощенный болезнями святитель, в сопровождении грубого конвоя, три месяца в дождь и зной совершал свой последний переход. В Команах силы оставили его. У склепа святого Василиска, утешенный явлением мученика («Не унывай, брат Иоанн! Завтра мы будем вместе»), отслужив литургию и причастившись Святых Таин, вселенский святитель со словами «Слава Богу за все!» отошел ко Господу. В этих последних словах святителя — вся тайна Евхаристии, тайна Креста Христова и Воскресения.
Его кончина была в день Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста. И хотя день смерти святого — день его рождения в вечную жизнь, Церковь не совершает в этот день память святителя Иоанна Златоуста, потому что подобно как в свете солнца исчезают все звезды, в свете Креста Христова исчезают все святые, вернее, открываются им, как самые драгоценные и любимые для Господа. Но имя святителя Иоанна звучит за богослужением почти каждый день, потому что совершается литургия его имени. Его молитву перед Чашей Христовой вслед за тысячью святых произносит каждый христианин: «Верую, Господи, и исповедую…» И его молитва на всякое время и на всякий час — в 24 покаянных молитвах произносится нами.
И среди Пасхи Христовой, когда открывается нам вечная жизнь, звучит огласительное слово святителя Иоанна Златоустого. Его устами из века в век Церковь и каждый из нас выражает радость, которая пришла Крестом всему миру. Неожиданно пасхальные песнопения прерывает тропарь: «Уст твоих, якоже светлость огня, возсиявши благодать, вселенную просвети; не сребролюбия мирови сокровища сниска, высоту нам смиренномудрия показа», прославляющий любимого святого Церкви на земле и на небесах во веки веков.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
