Нам трудно будет состязаться с представительями секретных служб стран, которые занимаются кибервойнами, потому что наука бессильна против аморальности госструктур. Но так как кибератаки напрямую затрагивают личную жизнь каждого из нас, то эксперты нашей Академии стали изучить некоторые аспекты кибервойн, которые не только касаются лично каждого гражданина, но и имеют формы геополитических войн.
Спецслужбы как минимум 10 стран использовали для слежки за политиками, журналистами и активистами программное обеспечение, разработанное израильской компанией, выяснили СМИ. Это выяснилось в ходе совместного расследования случаев утечки информации, проведенного 17 изданиями, в том числе газетами Washington Post, Guardian и Le Monde. Оно было создано под названием Pegasus компанией NSO Group, основанной в 2010 году двумя израильтянами и базирующейся в пригороде Тель-Авива.
NSO Group поставляла программу разведывательным службам, правоохранительным огранам и военным по всему миру с 2016 года.
Парижская некоммерческая организация Forbidden Stories и правозащитная организация Amnesty International получили доступ к списку из более 50 тысяч телефонных номеров, который клиенты компании выбрали для потенциального наблюдения.
Неизвестно, за всеми ли номерами велась слежка, однако журналистам, которые получили доступ к списку, удалось идентифицировать около тысячи владельцев номеров из 50 стран. Среди них были правозащитники, оппозиционные политики, журналисты, адвокаты, предприниматели, а также чиновники.
В списке, в частности, обнаружили несколько представителей арабских королевских династий, 65 топ-менеджеров, 85 правозащитников, 189 журналистов и свыше 600 политиков и чиновников, в том числе министров некоторых государств.
«NSO Group продает программу Pegasus в десятки стран. Сначала пользователь айфона, чтобы попасть под прослушку, должен был кликнуть на подброшенный ему линк, чтобы запустить взлом, но теперь и этого не требуется. Вы не делаете вообще ничего, ваш телефон лежит на столе, но в любой момент может быть взломан», – сообщает BBC.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше. Никаких ненужных подробностей – только факты и взвешенная аналитика, см. оценки по кибервойнам в моём интервью тут.
«Необходимо пролить свет на эти, без преувеличения, возмутительные факты, чтобы правительство и министерство обороны Израиля призвали свою компанию к порядку. Надеюсь, гласность поможет», – добавил источник BBC.
Министерство обороны Израиля также заявило, что Израиль разрешает продавать продукцию, связанную с кибербезопасностью... Одновременно министерство подчеркнуло, что не имеет доступа к информации, которую собирают клиенты NSO Group.
Эти разъяснения во вторник повторил и министр обороны Израиля Бени Ганц. Как сообщает местная пресса, он сказал, что Израиль разрешает экспорт подобной киберпродукции только на борьбу с преступностью и терроризмом, и что его министерство сейчас изучает подробности истории с Pegasus. Кстати, лично министр обороны Израиля Бени Ганц является крупным акционером NSO Group.
Взломы телефонов журналистов и диссидентов с использованием шпионского программного обеспечения, известного как Pegasus, – не новость. Первый прототип программы израильская NSO Group разработала в 2011 году, и с тех пор его следы находили в телефонах десятков репортеров, активистов и правозащитников по всему миру – от Европы и Ближнего Востока до Латинской Америки.
Однако если раньше считалось, что Pegasus – скорее точечное оружие, которое правительства используют против действительно ключевых критиков, то новые материалы рисуют совершенно другую картину.
В журналистском расследовании под названием «Проект Пегас» говорится о базе данных с 50 тыс. телефонов, которые клиенты NSO просили взломать. В них были обнаружены данные 180 журналистов из разных стран, ставших жертвами шпионского ПО, попавшего в руки самых разных правительств – от монархий и авторитарных режимов до демократической Индии и совсем небогатых африканских стран, таких как Руанда и Того.
До выхода этих материалов счёт известных случаев взломов шёл на сотни, но никак не на десятки тысяч.
Значит ли это, что вскоре жертвой Pegasus может стать рядовой журналист или диссидент в любой стране мира? Всё зависит от действий израильских властей. NSO Group была основана двумя бывшими сотрудниками «Подразделения 8200» – отряда управления военной разведки израильской армии, известного как «АМАН».
На фото штаб-квартира компании NSO Group в Герцлии, Израиль
За 10 лет с запуска прототипа Pegasus компания стала ключевым игроком в мире киберслежки и была оценена в 1 млрд долларов. NSO Group может продавать свои шпионские технологии благодаря экспортной лицензии от министерства обороны Израиля.
Большая часть номеров из списка сосредоточена в 10 странах: Азербайджане, Бахрейне, Венгрии, Индии, Казахстане, Мексике, Марокко, ОАЭ, Руанде и Саудовской Аравии. Почти треть – около 15 тысяч – принадлежит гражданам Мексики, в том числе журналисту, ставшему жертвой покушения. Порядка 300 номеров находятся в Индии. Индийское правительство неоднократно отвергало использование специальных программ для слежки за своими гражданами.
Криминалисты, с которыми в ходе расследования сотрудничала газета Washington Post, установили, что из 37 взломанных айфонов два принадлежали знакомым убитого в 2018 году в Стамбуле саудовского оппозиционного журналиста Джамаля Хашогги.
В проанализированном журналистами списке также нашлись номера, принадлежащие сотрудникам AFP, Wall Street Journal, CNN, New York Times, Al Jazeera, El Pais, AP, Le Monde, Bloomberg, Economist и Reuters. Об этом пишет Guardian.
С помощью Pegasus, предположительно, следили за убитым в 2018 году журналистом Джамалем Хашогги и его невестой.
Об использовании программы Pegasus для прослушивания примерно 30 репортёров катарского телеканала Al Jazeera и марокканского журналиста Омара Ради, осужденного за посты в социальных сетях, ранее сообщали Citizen Lab и Amnesty International, по сообщению английской BBC.
А немецкая телекомпания DW опубликовала данные о возможной слежке в ряде стран за правозащитниками и журналистами с помощью израильского программного обеспечения Pegasus. Одна из стран – Азербайджан.
Израильская компания NSO Group – из числа тех, о которых говорят, что она «широко известна в узких кругах». Фирма считается одним из мировых лидеров в разработке программ для компьютерной слежки, которые поставляются исключительно государственным структурам – спецслужбам или полиции. За считанные часы в воскресенье, 18 июля 2021, она стала известна всему миру.
В ответ на запрос DW представитель компании NSO Group указал на то, что журналисты не смогли доказать «однозначную связь» между десятками тысяч телефонных номеров и NSO Group, и что «масштабного заговора нет». В компании заявили, что публикации «сознательно вводят читателей в заблуждение», но отказались назвать конкретные страны, с которыми сотрудничают, отметив, что будут «продолжать расследовать все достоверные случаи злоупотребления».
В Германии анализом данных среди прочих занималась леволиберальная газета Süddeutsche Zeitung (SZ). По ее информации, в Россию программа Pegasus не поставлялось, а из бывших советских республик в расследовании упоминаются 6 стран – Казахстан, Азербайджан, Беларусь, РФ, Армения и Украина.
Что касается Азербайджана, то в поле зрения тамошних властей попали «множество правозащитных активистов» и «как минимум 48 журналистов». Кто они? Среди журналистов наиболее известно одно имя.
На фото Хадиджа Исмаилова
Как пишет SZ, 45-летняя оппозиционная журналистка, работавшая на радио «Свобода», за несколько недель до публикации покинула Азербайджан, вылетев в Турцию. Исмаилова – лауреат альтернативной Нобелевской премии и других наград, получившая известность благодаря расследованиям о коррупции в высших эшелонах власти.
Журналистка провела полтора года в заключении по обвинениям в экономических преступлениях, процесс по ее делу критиковали правозащитные организации и Евросоюз. «Азербайджаном управляют так, как если бы это был семейный бизнес, – подчеркнула Исмаилова в интервью DW в 2017 году уже после освобождения. – Мои расследования показали, что президент и его семья наживаются благодаря монополизации экономики страны».
Следы шпионского ПО на телефоне Исмаиловой были обнаружены во время экспертизы, которую проводила Amnesty International Security Lab. По ее данным, телефон журналистки был «инфицирован» в марте 2019 года, последний раз программа использовалась за три недели до её отъезда из страны. Слежка, добавляет SZ, также велась за адвокатами Исмаиловой.
Еще одну азербайджанскую журналистку, за которой, возможно, следили местные спецслужбы, зовут Севиндж Вагифгызы. «Я думала, что спецслужбы следят за нашими звонками и хотят получить информацию, – сообщила Севиндж Вагифгызы в беседе с DW. – Но я никогда не могла себе представить, что они будут следить за каждым моим шагом в интернете, за моими частными фотографиями, списками моих контактов». Журналистка связывает слежку со своей работой на Meydan TV – азербайджанском онлайн-ресурсе, который базируется в Берлине и который называют одним из самых успешных подобных эмигрантских проектов в Германии. В Facebook у Meydan TV более 750 тысяч подписчиков. По словам Вагифгызы, спецслужбы могут интересовать ее источники и контакты. Журналистка признается, что и в Германии опасается прослушки.
Есть еще несколько фамилий, которые упоминают немецкие СМИ в связи с возможной слежкой, например Ясура Маммадова. Журналист уже около шести лет живет на западе Германии, в городе Билефельд, где работает внештатным сотрудником на местном телеканале. Немецкие СМИ называют её военным экспертом.
Еще среди «потенциальных целей» упоминается активистка Фатима Мовламли, которая несколько лет назад участвовала в кампании «Поговорим о диктаторе», направленной против переизбрания президента Ильхама Алиева.
DW обратилась к властям Азербайджана с просьбой прокомментировать публикации в прессе, на момент обнародования этого материала ответа не поступило, детально тут.
Ганц, Ганц, Ганц, бизнесмен, политик или мировой террорист? Оборонное ведомство Израиля расследует сообщения о возможном прослушивании телефона президента Франции с помощью ПО Pegasus.
Министр обороны Израиля Бенни Ганц в среду 18 июля 2021 поделится с руководством Франции первоначальными результатами правительственного расследования в отношении израильской компании NSO Group – производителя шпионского программного обеспечения, с помощью которого, как утверждают СМИ, прослушивались телефонные разговоры президента Франции Эммануэля Макрона.
На фото министр обороны Израиля Бенни Ганц
Как сообщила ранее газета Le Monde, телефон Макрона, возможно, прослушивался спецслужбами Марокко с использованием программы Pegasus. Президент Франции призвал расследовать эти сообщения.
Представители кабинета министра обороны Израиля сообщили, что Ганц в среду вылетит на встречу с министром обороны Франции Флоранс Парли. Темой переговоров станут политический кризис в Ливане и иранская ядерная программа. Ганц также проинформирует Парли «по вопросу об NSO», отмечается в сообщении аппарата главы израильского военного ведомства. Израильский 12-й телеканал заявил, что Ганц в разговоре с французской коллегой гарантирует, что, если Израиль обнаружит злоупотребления со стороны Марокко, то эта страна будет отключена от системы Pegasus.
Один из помощников Ганца рассказал корреспонденту агентства Reuters, что правительственное расследование в отношении NSO может занять недели. Отвечая на вопрос о возможном усилении надзора за экспортом NSO, источник заявил: «С надзором все в порядке. Здесь есть совершенно другие проблемы». Вдаваться в подробности он не стал.
Представители NSO заявили, что не знакомы со списком лиц, в отношении которых их клиенты ведут слежку с помощью программы, однако в случае поступления жалоб компания может получить списки прослушиваемых лиц и в одностороннем порядке прекратить обслуживание программы для клиентов, злоупотребляющих этим ПО.
Мы в недавнем нашем анализе «Почему в Сочи к Путину срочно прибыл премьер министр Израиля?» дали оценку и прогнозы по развитию геополитической ситуации в нашем регионе и на Ближнем Востоке, в целом. Наступательные кибервойны, которые поощряет Израиль, свидетельствуют о том, что ему трудно понять коды, которыми руководствуются иранское власти.
Во время первой (1982 год) и второй (2006 год) Ливанских войн политическое и военное руководство Израиля считало, что ему удастся силой подавить Организацию освобождения Палестины и «Хизбаллу» и установить новый порядок. Логика, которая оказалась ложной, диктовала, что военно-экономическое давление приведёт к цепной реакции. Ливанские граждане пострадают-пострадают, а затем вместе с правительством выступят против этих организаций.
Такой же искажённый и негибкий образ мышления, разновидность тактики «того же самого и побольше», руководил израильским правительством и оборонным ведомством во время длительных сражений с ХАМАСом и Ираном. Но это не сработало тогда и не сработает сейчас. К месту будет сказано о роли нынешнего министра обороны Израиля Бенни Ганца в поражении Израиля во время второй Ливанской войны (война проходившая в течении 34 дней с 12 июля по 14 августа 2006 года между Израилем и радикальной шиитской группировкой «Хезболла», фактически полностью контролировавшей южные районы государства Ливан, и другими арабскими группировками).
8 ноября 2005 года Ганц был назначен главой Командования сухопутных войск. Исполнял эту должность в ходе второй Ливанской войны. Ганц, входивший в Генштаб армии в период войны, а незадолго до начала войны отвечавший за оперативные планы и подготовку армии на северном фронте в должности Командующего Северным округом, хоть и не избежал критики против командования армии по завершении войны ввиду провалов в ведении боевых действий, но и не подвергся крайне резкой критике, так как вверенное ему во время войны Командование сухопутных войск в первую очередь отвечало за укомплектование частей и наращивание боевой мощи сухопутных войск, а не за оперативное командование войсками. Сам Ганц утверждал, что с первых дней войны как раз призывал Начальника Генштаба генерал-лейтенанта Дана Халуца и премьер-министра Эхуда Ольмерта изменить подвергшуюся в дальнейшем критике тактику преимущественного использования ВВС на первых стадиях войны и приступить к массивному призыву резервистов и началу сухопутного манёвра в Ливане. Ганцу также принадлежала инициатива по проведению операции по захвату ливанского города Бинт-Джубайль.
«Иран должен опасаться, что США и их партнеры настроены серьезно, – заявляет Ганц, сообщив, что у него есть собственный «план C», который будет включать военные действия. – Если дело дойдет до последней черты, мы будем его использовать. Мы не Америка, но у нас есть свои возможности».
Также министр обороны ясно дал понять, что он хотел бы видеть от американцев «жизнеспособный план Б», который включает существенное политическое, дипломатическое и экономическое давление на Тегеран, оказываемое США, Европой, Россией и, что важно, Китаем. План «Б» нужен на случай, если переговоры в Вене о возвращении США и Ирана к ядерной сделке не принесут результатов, которые назначены на конец ноября 2021 г.
Израиль упирается и настаивает на повторении своих прошлых ошибок, и это при том, что в сфере кибербезопасности, защищая свои собственные объекты, он переживает провал за провалом.
Общественное давление, вызванное внешней угрозой, не вытесняет диктаторские режимы, которые пропитаны идеологией, инстинктом выживания и жаждой власти. Израиль не хочет этого признавать.
На протяжении двух десятилетий Израиль, чтобы сорвать, прервать и задержать иранскую ядерную программу проводит секретные операции. Израильской разведке, возглавляемой «Моссадом», приписывают убийства ученых-ядерщиков и генералов, нанесение ущерба ядерным объектам и ракетным полигонам. Но эти операции не помогли.
Психологическая война – теперь ее называют «когнитивной войной», – которая сопровождает эти операции, не отвлекает Иран от его цели и не производит впечатления на его руководство. Итог: Иран сейчас как никогда близок к тому, чтобы стать пороговым ядерным государством.
Человек, который усовершенствовал секретные инструменты противостояния с Ираном – Меир Даган, глава «Моссада» во времена премьер-министров Ариэля Шарона, Эхуда Ольмерта и Биньямина Нетаниягу. Но Даган, как и его преемник Тамир Пардо, понимал, что разведка и военные действия, которые прозвали «войной между войнами», носят в основном тактический характер.
Оставаясь важным элементом инструментария борьбы против Ирана, они, тем не менее, не являются его решающей частью. Они сопровождались дипломатическими шагами, экономическими санкциями и международным давлением, которые дали результаты, и в июле 2015 года вынудили Иран подписать ядерное соглашение с шестью мировыми державами (Совместный всеобъемлющий план действий).
Ядерное соглашение отодвинуло ядерную программу на несколько лет назад и отдалило Исламскую республику от ядерного порога. Всё изменилось, когда в Белый дом пришёл Дональд Трамп, который при поддержке тогдашних премьер-министра Биньямина Нетаниягу и главы «Моссада» Йоси Коэна в одностороннем порядке вывел США из соглашения и усилил американские санкции.
В ответ Иран окопался и, в конце концов, начал нарушать соглашение и продвигать свою программу. После политического провала Нетаниягу и отставки Коэна считалось, что премьер-министр Нафтали Беннет и новый глава «Моссада» Давид Барнеа попробуют другой подход. Но несколько месяцев спустя, похоже, Беннет, Барнеа и начальник генштаба ЦАХАЛа Авив Кохави с нежностью относятся к секретным операциям, подстрекая тем самым Иран к ответу и время от времени запуская лозунги вроде «Мы не позволим иранцам иметь ядерное оружие» и «Военный вариант на столе».
Беннет, Барнеа и Кохави прекрасно понимают, что у Израиля нет военной опции и что для отдаления Ирана от ядерного порога необходимо, чтобы удар нанесла Америка, чего не произойдёт, или чтобы иранцы вернулись за стол переговоров для восстановления ядерной сделки.
Мы можем понять логику, руководствуясь которой Израиль, в основном военно-воздушные силы, нарушает передачу оружия из Ирана «Хизбалле» (через Сирию) для ее программы высокоточных ракет. Эта размеренная деятельность, которая стала возможной благодаря молчаливой поддержке со стороны России, закрывшей на неё глаза, поскольку она не заинтересована в закреплении Ирана в Сирии.
Кибервойны Израиля против Ирана. Для Ирана, практически с начала 1980-х гг. находящегося в сложном геополитическом и геостратегическом окружении и глобальном противостоянии с основными внешнеполитическими соперниками – США, Израилем и блоком нефтяных монархий Персидского залива, возглавляемым Саудовской Аравией – необходимость обеспечения информационной безопасности и кибербезопасности в национальном масштабе является одним из факторов геополитической устойчивости наравне с поддержанием относительного военно-политического паритета.
Как и для всех современных государств, этому способствует всё возрастающая зависимость функционирования системы государственного управления, социальной, экономической, транспортной и военной инфраструктуры Ирана от устойчивости и дееспособности обеспечивающей их информационной инфраструктуры. При этом для Ирана спектр угроз в киберпространстве, исходящих от внешних источников, дополняется внутренним фактором: устойчивость иранской государственной системы сильно зависит от внутриполитической ситуации в иранском обществе. Это, в свою очередь, связано с внутриэкономическими проблемами и сложной общественно-политической атмосферой, которая подвержена информационному воздействию оппозиции и поддерживающих её внешних сил. Не раз выявляемая вероятность использования внешними силами интернет-сетей для информационного воздействия на внутриполитическую ситуацию в стране также ориентирует иранское руководство на приоритетное развитие эффективных механизмов по обеспечению контроля за интернет-пространством, мониторингу размещаемого контента и активности пользователей.
Иран, официально причисленный США к «оси зла», стал, пожалуй, одним из приоритетных объектов кибератак со стороны спецслужб США и их союзников – в первую очередь Израиля. Это не могло не побудить Иран к созданию собственного потенциала в сфере кибербезопасности – как в части противодействия киберугрозам, так и в части развития систем по кибершпионажу и кибератакам на объекты критической инфраструктуры возможных противников. При этом потенциал в сфере кибербезопасности рассматривается Ираном в качестве одного из ключевых и эффективных инструментов так называемой «мягкой силы».
Приоритетными направлениями иранских киберопераций являются США, Израиль, монархии Персидского залива, а также ведущие западноевропейские государства. По данным приводимого в статье мониторинга деятельности иранских кибергрупп, промышленный кибершпионаж и кибератаки со стороны Ирана были нацелены в первую очередь на высокотехнологичные отрасли государств-мишеней, базы данных которых имеют ценность для развития соответствующих иранских компетенций, либо инфраструктурные отрасли, сбои в работе которых обеспечивали наибольший общественный резонанс. В частности, это аэрокосмическая промышленность, оборонно-промышленный комплекс, добывающая промышленность, энергетический, финансовый и телекоммуникационный секторы. В числе крупнейших киберопераций, проводившихся иранскими группами (либо группами, идентифицируемыми в качестве иранских), отмечались такие резонансные акции, как компания Madi (2012 г.), Operation Ababil (2012–2014 гг.), Operation Shamoon/Operation Shamoon 2 (2012 г. и 2016–2017 гг.), #OpIsrael и #OpUSA (2013 г. и последующие годы), Operation Cleaver (2012–2014 гг.), Operation Saffron Rose (2013–2014 гг.), Operation Newscaster (2011–2014 гг.), Operation Woolen-GoldFish (2014–2015 гг.), Operation Wilted Tulip (2013–2017 гг.) и Magic Hound (2016–2017 гг.). В ходе этих операций объектами становились десятки госучреждений и частных компаний вышеперечисленных стран.
На фото страны-цели иранских кибератак по версии Srtatfor
В марте 2012 г. высшим руководителем Ирана аятоллой Али Хаменеи было инициировано создание Верховного совета по киберпространству – структуры, определяющей и координирующей государственную политику в сфере кибербезопасности, возглавляемую президентом Ирана и формируемую из руководителей ключевых госструктур и ведомств – меджлиса (парламента), КСИР, Министерства разведки, Министерства науки, исследований и технологий, Министерства культуры, Министерства связи и информации, полиции, судебной системы, государственных телерадиокоммуникационных компаний, научных организаций. Известно также о создании в структуре Верховного совета по киберпространству Центра национальной кибербезопасности Ирана, который в настоящее время возглавляет Саид Махдиюн.
В структуре Министерства связи и информационных технологий Ирана в 2008 г. был создан Центр информационной безопасности MAHER (MAHER Information Security Center), отвечающий за реагирование на чрезвычайные ситуации в киберпространстве.
В 2012 г. на базе MAHER была организована национальная группа реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве Iranian National Computer Emergency Response Team — IrCERT/MAHER. В тесной координации с нею работают специализированные центры крупнейших профильных технических вузов – Исфаханского технологического университета, Технологического университета имени Амира Кабира, Ширазского университета, Технологического университета имени Шарифа. Сообщалось, что с целью обеспечения информационной безопасности данных пользователей крупнейшим иранским оператором мобильного доступа к интернету компанией Mobile Telecommunications Company of Iran (MCI) в январе 2018 г. также была создана группа реагирования на чрезвычайные ситуации MCI CERT, см Организация системы национальной кибербезопасности Ирана.
На фото Организация системы национальной кибербезопасности Ирана
В числе крупнейших базовых организаций по исследованию проблем кибербезопасности и профессиональной подготовки специалистов также упоминаются Центр информационных технологий и кибербезопасности при Тегеранском университете, Исследовательский институт по киберпространству при Университете имени Шахида Бехешти (Shahid Beheshti University), Центр перспективных информационных и телекоммуникационных технологий и Институт перспективных коммуникационных исследований, созданные при Технологическом университете имени Шарифа.
Несмотря на организацию в национальном масштабе иерархически выстроенной вертикали управления информационной и кибербезопасностью, ключевые компетенции, ресурсы и потенциал (особенно в части проведения киберопераций) в данной сфере по-прежнему сосредоточенны в структуре Корпуса стражей исламской революции.
Араик Паргевович Саргсян, академик, Президент Академии Геополитики, экс Почетный Консул Македонии в Армении, член Российского общества инженеров строительства (РОИС)
About the cyber war of Israel against humanity on the example of Iran.
Expert assessment of the Academy of Geopolitics.
It will be difficult for us to compete with the representatives of the secret services of countries that are engaged in cyber wars, because science is powerless against the immorality of state structures. But since cyber attacks directly affect the personal life of each of us, the experts of our Academy began to study some aspects of cyber wars, which not only concern each citizen personally, but also have forms of geopolitical wars.
Gantz, Gantz, Gantz, businessman, politician or world terrorist?
The Israeli Defense Department is investigating reports of a possible wiretapping of the French president's phone using Pegasus software.
Cyber is Israel's war against Iran.
For Iran, almost since the early 1980s, in a complex geopolitical and geostrategic environment and global confrontation with the main foreign policy rivals - the United States, Israel and the Saudi-led Gulf oil monarchy bloc - the need to ensure information security and cybersecurity on a national scale is one of the factors of geopolitical sustainability along with maintaining relative military-political parity.
To be continued.
Araik P. Sargsyan, academician, President of the Academy of Geopolitics, ex Honorary Consul of Macedonia in Armenia, member of the Russian Society of Construction Engineers (ROIS).
