Внутренний церковный мятеж 1905 года был не менее страшен

Продолжу тему, затронутую в статье, посвящённой книге «Подпольная Россия» С.М.Степняка-Кравчинского, только взгляну на неё с иного ракурса.

Но вначале небольшое вступление.

Позвали меня в Спасо-Андроников монастырь. Долго договаривались об этой встрече с о.Вячеславом Савиных (о котором я и раньше много доброго слышал). Я-то поначалу думал, что еду смотреть экспозицию музея имени Андрея Рублёва, а оказалось всё совсем не так. Древних икон я не увидел, но с настоятелем собора Спаса Нерукотворного Образа познакомился.

Мы с товарищем успели к окончанию службы, которая звучала в стенах старинного храма Москвы замечательно.Стены храма аскетически серы, не расписаны. Но хор звучит в них сказочно-возвышенно.

Я и к Кресту приложился со всеми прихожанами, когда вынес его из алтаря священник.

По холоду, дожидаясь отца Вячеслава, не раз мы обошли территорию монастыря, которую в это время после снегопада убирали от снега.

Поняв, что совсем не того я ожидал, приезжая сюда, хотел было отправиться восвояси (замёрз), но тут вышел из собора батюшка и стал осторожно спускаться по ступеням высокого каменного крыльца. Тут мы и познакомились с отцом Вячеславом.

Разговаривали (и отогревались) в маленькой тесной келье. Настоятель доброжелателен, прост в общении. Невысокого роста, худ, душевным расположением напоминает отца Евгения Юшкова.

Подарил ему свою книгу «Сроки».

— У меня в такой же обложке книга Цветкова была. Дал кому-то почитать, так и не вернули. Жаль, потому что подписана автором.

– Да, так оформлена серия наших книг «Времена и Мнения». Где же вы с Владимиром Георгиевичем познакомились?

— На художественной выставке «Земляки» в Нижнем Новгороде. Он подошёл, подарил.

— К годовщине его гибели мы выпустили сборник его последних статей «Вера в Бога у меня от мамы», куда вошли и воспоминания о Цветкове. Постараюсь его экземпляры сюда привезти.

— Хорошо, раздадим тем, кому это будет нужно. Гибели… Считаете, что его всё-таки убили?..

Я пожал плечами.

— Слишком много непонятного в его смерти.

Отец Вячеслав подарил мне ответно несколько сборников статей «Хоругвь» и две книги инокини Христины (Буткевич): «Бог поругаем не бывает». («Это как детектив в документах о нашей борьбе за собор») и «Олег Буткевич. Страницы из жизни и творчества» («Мы уговорили её написать — замечательный, талантливый был человек»).

Пригласил нас о.Вячеслави на трапезу собравшейся общины.

За трапезой о.Вячеслав Савиных только обмолвился, что время сейчас ускорилось не в переносном, а в прямом, физическом смысле, как его перебили одновременно два члена прихода (или подвизающиеся здесь работники — точно этого знать не могу) с возражениями и буквально подняли старого священника на смех. Тот смиренно умолк. Мол, вероятно, что и ошибаюсь — как знать.

Я тогда на это обратил внимание лишь потому, что не так давно смотрел документальный фильм, в котором видные учёные объясняли само понятие — время. Оказывается, это не совсем то, что мы считаем в повседневном, бытовом плане. Это сложное физическое, научное явление. Но для малообразованных (потому и абсолютно уверенных в своей правоте) обывателей всё предельно ясно и понятно. Они готовы давать свои оценки хоть физике, хоть искусству, хоть политике, хоть философии или управлению государством. Я к такому поведению, лишённому всяких сомнений, привык. Но в случае с о.Вячеславом тронуло это не показное, естественное, мудрое смирение. Смирение не ума, не сердца — души.

После трапезы распрощались.

По возвращениив Нижний Новгород я перечиталв книгеН.Н.Третьякова «Образ в искусстве. Основы композиции» те места, которые ранее отметил в ней карандашом.Николай Николаевич размышляет:

«Мы живём в эпоху, когда время бежит быстрее, как бы сокращаясь. Мелькают дни и годы, и понятие вечности уходит из нашей жизни. Восприятие времени претерпевает сущностные изменения. Здесь немалую роль играет и современная информация, и новые средства передвижения, появившиеся в ХХ веке, и та психологическая суетливая торопливость, с которой мы живём, забывая о том, что время может быть и другим… Появились факты, подтверждающие сокращение времени. Известно, что масло в лампадах, зажжённых над Гробом Господним в Иерусалиме, стало выгорать медленнее, чем это происходило раньше, поскольку иначе движется самое время. Мы его не можем измерить, и оно не поддаётся рациональному анализу, но, тем не менее, факт ускорения налицо».

Думаю, о.Вячеслав, говоря о времени, возможно, держал в уме этот пример из книги Н.Н.Третьякова. Сам он окончил художественное училище, прекрасный живописец.

Вот такой священник, смиренный и думающий, подарил мне альманах «Хоругвь», в № 7 которого (Издание Храма Спаса Нерукотворного Образа в Андрониковом монастыре.Москва. 2002) статью О.В. Никифоровой «Преосвященный Владимир (Соколовский), последний настоятель Спасо-Андроникова монастыря. Екатеринбургский период служения (23 декабря 1903 — 18 марта 1910 гг.)».

Текст большой — более сорока страниц убористого шрифта. Впрочем, тут же публикуются и несколько фотографий.

В статье автор довольно много цитирует письма епископа, направленные митрополиту Киевскому Флавиану. Вот от 24 мая 1905 года:

«Пишу из мятежного Тагила (47 тыс. жителей)… Завод один за другим и фабрики бастуют, бьют нелюбимых людей, поджигают дома… Пострадали в Алапаевском заводе и духовные. На 6-е мая возвращался в Екатеринбург. Там были покушения босяков ограбить женский монастырь (972 обительницы)… Площадь была занята многими тысячами народа — бунтовали против купцов и хозяев, а не против царя. Студенты, жиды буквально из города бежали… немало их били. Губернатор бежал было из Перми (окна выбили, из револьверов стреляли), но потом возвратился в Пермь, с войсками… Бунтовали в Перми против царя и власти сотни учителей, под предводительством начальницы гимназисток… Народ открыто грозит побоями агитатору, а худшая его часть и босяки рады смуте».

Сколько раз мне приходилось спорить с местными православными патриотами, что революция в России произошла не вдруг в 1917 году, а из-за долгого периода нестроений внутри самого государства. Это объективный и неопровержимый факт, который совершенно не воспринимают многие — от современных «дворян» до искренних ревнителей Православной веры.

Из этого письма разве не видно, что задолго до событий 1917 года наш народ, культивируя внутри себя смуту, устремлённо двигался к пропасти?

Потому и делаю для себя ещё одну выписку по затронутой теме из другого письма митрополиту от 11 июня 1905 года:

«Приговаривают социалисты меня в прокламации к смерти. Жребий выпал исполнить на студента-технолога, но он не захотел, застрелился… Срок убить меня определён до 15 июня. Подождём, увидим. Завещание в консистории… если на то воля Божия и что случится, прошу панихидку».

Далее из письма от 27 сентября того же года:

«Сегодня мятежная толпа ворвалась в зал земского собрания, речами и революционными песнями разогнала его… Получил письмо от анархистов: "Уходи скорее… иначе будет тебе то же, что Серёжке Романову". …Напряжение измучило меня».

И из декабрьского письма. Может быть, это самые горькие и наиболее полно объясняющие то, что произошло черезнемногим более десяти лет.

«Внутренний церковный мятеж не менее страшен. Управляющий местным свечным заводом священник Уфимцев в параллель нашим пастырским собраниям под моим председательством завёл свои тайные. В местной печати революционных газет вдруг появился целый ряд статей от Екатеринбургского кружка духовенства со страшными хулами на Церковь… Он хвалился мне, что находится в переписке с центральным комитетом в Петербурге; а один из его сторонников (их 19, все молодые священники из семинаристов) хвалится, что переписка ведётся с деятелями пресвитерианского движения 18 русских епархий… Если Дума будет красная, тогда она попытается попрать Божий Закон. Либеральные иереи будут главными помощниками… Главным вдохновителем священника Уфимцева и писателем статей и бунтарных воззваний оказался учитель Екатеринбургского духовного училища Успенский… который написал на меня пасквиль митрополиту Антонию…»

Какие ещё более весомые доказательства нужны в подтверждение моих слов? Слышу этот живой голос из 1905 года и понимаю — в таком состоянии страна не могла не оказаться в кровавом междоусобном хаосе. Но разве новоявленные «дворяне» способны услышать этот «голос» из прошлого века?

В который раз осознаю, что даже серьёзные, пишущие люди не понимают всей взаимосвязи, что происходит в нашей истории вообще и с каждой отдельно взятой личностью в частности. Ничто не возникает из ничего, все поступки, политические действия ведут к какому-то определённому результату. Закрытие храмов и аресты священников — всё это лишь итог, результат, к которому шло «образованное общество в России» на протяжении многих десятилетий (особенно в ХIХ и начале ХХ веков). Я в своих статьях приводил достаточно фактов неблаговидного духовного и нравственного состояния,в том числе и в среде российского священства.

Приведу и ещё один. Вот что писал служащий Московской Синодальной конторы Денисов (начало марта 1917 г):

«Молодые монахи и либеральные "батюшки" неизвестно чему бессознательно радовались и ходили "гоголем", точно их рублём одарили. Пожилые монастырские "старцы"» и маститые отцы протоиереи, поседевшие в консисторских интригах, вели себя уклончиво, сумрачно отмалчивались. Мелкая духовная челядь "дерзала": пела под пьяную руку революционные песни, ходила на митинги, даже "выступала" на них… Впрочем, здесь низшая братия была не виновата: она обращалась за разъяснениями и указаниями к церковным властям, но те как-то мялись и отнекивались, либо отвечали "живите как хотите"…» (Взято из статьи «Церковь и революция» доктора исторических наук Михаила Ивановича Одинцова. «Независимая газета» 1.04.2009.)

Если мы считаем, что всем правит Промысл, то должны согласиться, что и испытания Русской Церкви даны были неспроста. В таком случае, не являлся ли период советской власти для России очистительным вразумляющим бичом? И не будь этого «бича», к чему бы могло привести одемократичевание на европейский лад русского народа вместе с его священством?

Возможно, чтобы Россия осталась в мире «удерживающим началом», и были даны русскому народу такие немыслимые испытания (вспомним здесь и войны, когда пришлось бороться в одиночку со всем «цивилизованным миром»), которые только он и мог вынести, духовно очистившись.

Мы представить не можем, какое значение будет России в грядущие времена. Об этом предсказаний дано немало. Впрочем, как и в прошлом предупреждений о грядущем нашем цареотступничестве и о той цене, что придётся за это заплатить.

Как, например, в стихотворении М.Ю.Лермонтова «Предсказание»:

Настанет год, России чёрный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жён
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мёртвых тел
Начнёт бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь — и поймёшь,
Зачем в руке его булатный нож;
И горе для тебя! — твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет всё ужасно, мрачно в нём,
Как плащ его с возвышенным челом.

Всё случилось по предсказанному поэтом.

Беда в том, что когда «либеральные батюшки» радовались, «маститые отцы» отмалчивались, «мелкая духовная челядь» митинговала, а церковные власти «мялись», то никто из них не подумал о грядущем «мощном человеке» с «булатным ножом», который придёт после «низверженного закона».

Валерий Викторович Сдобняков, главный редактор журнала «Вертикаль. ХХI век», Нижний Новгород