Статистика показывает, что число убийств в России снижается. Один из пиков был в 2002 году, с тех пор идёт постоянное снижение. В 2015 году было 8 убийств на 100 тыс. населения, в 2017 – 6,6, в 2018-м – 5,2. Эти данные не могут не радовать.
Однако – подобная тенденция не является чисто российской спецификой. На самом деле мы находимся в общемировом тренде.
Во всём мире количество убийств в последнее время снижается. Если сравнивать 2015 год с 1990-м, то в целом по миру количество убийств снизилось на 20% (с 6,1 до 4,9 случаев на 100 тыс. человек). Снижение наблюдается практически во всех регионах (за исключением Латинской Америки, где есть рост на 9% и Африки, по которой нет надёжных данных).
Каковы же причины этого глобального процесса? Зарубежные социологи расходятся в предположениях. Называются разные причины, в том числе рост числа заключенных (потенциальные убийцы не имеют возможности убивать), сокращения рынка наркотиков, улучшение полицейской работы, улучшение экономики, рост иммиграции (люди уезжают из неблагополучных мест, снижая остроту конфликтов). Применительно к России мы обычно используем формулу «наведение порядка», которая включает и лучшую работу правоохранительных органов, и рост личного благополучия граждан (забуксовавший после 2014 года), и выход из нравственной ямы, в которой мы оказались в гнилые 90-е.
Мы показываем чуть ли не лучшие результаты, чем весь мир. Социологи отмечают, что наиболее заметно снижение количества убийств в тех странах, где их и так было мало. В Западной Европе снижение составило 46% (с 1,9 случаев на 100 тыс. населения до 1,1). Наши показатели – практически такие же, хотя база у нас была гораздо выше. За тот же период (с 1990 по 2015-й) у нас снижение составило 44% (с 14,3 до 8). При том, что на данный временной интервал пришлось два пика с показателем за 30 убийств на 100 тыс. человек (1994 и 2002).
Однако есть и ещё одна весомая причина улучшения статистики по убийствам. И она заставляет как-то отдельно задуматься.
Американские учёные в своей статье, опубликованной 9 октября в журнале PLOS One, определили её так: население мира стареет. С 1950 по 2019 средний возраст землянина вырос с 24 до 31 года. Этот процесс нам ещё многим аукнется, но одним из, возможно, немногих положительных его следствий стало снижение количества убийств.
Исследования показывают, что криминальная деятельность свойственна молодым, в неё вовлекаются подростки и те, кто немногим постарше. С годами же всё больше людей расстаётся с криминальным прошлым, и для более старших возрастов доля участников преступной деятельности падает. Соответственно, можно ожидать, что максимум насильственных преступлений будет в тех социумах, где большую долю населения составляют подростки и молодёжь. Пожилые общества, наоборот, стремятся быть более упорядоченными и более мирными.
Авторы упомянутого исследования пришли к выводу, что доля молодёжи (тех, кому от 15 до 29 лет) в общем числе жителей является показателем, на который можно ориентироваться, оценивая динамику статистики убийств. Связь эта гораздо заметнее, чем влияние полового фактора (соотношения мужчин и женщин), урбанизации или состояния экономики. Снижается доля молодых, и количество убийств падает. Доля молодёжи растёт, растёт и число убийств. В благополучных обществах увеличение доли молодых на один процентный пункт соответствует росту числа убийств на 4,6%.
Вот теперь, зная это, стоит спросить себя: а так ли у нас действительно всё хорошо? Доля молодёжи у нас падает. На начало 2010 года она составляла 22,8%, 2015 – 19,6%, на 1 января 2019 года – 16,5%. Как много в улучшении нашей криминальной статистики от влияния этого фактора? Может быть, дело не столько в успехах воспитания и росте порядка в обществе, сколько в отсутствии необходимого количества социального топлива, каковым является молодёжь, выступающая агентом любых рывков и потрясений? Мы можем мнить себя хорошими воспитателями, когда воспитанников немного. Можно обходиться без национальной идеи, без всенародных проектов, без энтузиазма масс. А вот росла бы у нас доля молодых, наша сегодняшняя идеологическая аморфность вышла бы нам боком.
Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»
