«Ранее я писал, что на фоне мирового экономического кризиса 1930-х годов «аномально» выглядели две экономики – Советского Союза и Германии, - пишет профессор Валентин Катасонов в статье "Об экономической модели Германии 1930-х годов", опубликованной на сайте Фонда стратегической культуры. - Бурная экономическая динамика СССР была задана индустриализацией, которая началась за несколько месяцев до обвала на Нью-Йоркской фондовой бирже в октябре 1929 года. Промышленное производство в СССР в период 1928–1937 гг., по оценкам западных специалистов, выросло в 2,5–3,5 раза. И если на Западе в предвоенное десятилетие предприятия массами закрывались, то в СССР к 1940 году было построено около 9 тысяч новых заводов».
«Германия также демонстрировала высокие темпы промышленного развития в 30-е годы. Однако почему на неё не распространились экономические законы капитализма? Почему Германия не попала в общую волну капиталистического цикла? – задается вопросами эксперт. - В 1929-1932 гг. Германия ничем не отличалась от других капиталистических стран, она также переживала спад и, может быть, даже более тяжёлый, чем другие страны Западной Европы. Так, в 1929-32 гг. спад промышленного производства в Великобритании составил 23%, во Франции – 24%, в Германии – 41%. В тяжёлой промышленности падение производства в Германии было ещё больше, чем в целом по промышленности. В 1931 году началась серия банкротств немецких банков и концернов. То есть если в Европе в целом социально-экономическая ситуация была плохой, то в Германии её можно было назвать ужасной. Впору было говорить не об экономическом чуде, а об экономической катастрофе в Германии. Почему так?»
«Во-первых, главные получатели репараций от Германии Франция и Великобритания попытались ослабить бремя своего кризиса за счёт активизации репарационных платежей, - пояснил экономист. - Во-вторых, с осени 1929 года прекратился приток капитала из других стран, прежде всего США, которые сами были накрыты волной экономического кризиса. До этого в рамках плана Дауэса шла подпитка германской экономики кредитами, займами и прямыми инвестициями. В-третьих, закулисные силы специально усугубляли социально-экономическую ситуацию в Германии, они и привели к власти своего ставленника Гитлера».
«Придя в 1933 году к власти, Гитлер расставляет на ключевые посты в экономике своих людей, которые начинают проводить новую экономическую политику, - отметил профессор. - Среди них выделяется Ялмар Шахт, которого фюрер летом 1934 года назначил главой Рейхсбанка и министром экономики. Политика Шахта началась с усилий по трудоустройству всех безработных путём резкого увеличения фронта общественных работ и стимулирования частного предпринимательства. Безработным предоставлялся государственный кредит в виде специальных векселей. Значительно снизились налоги для компаний, которые теперь расширяли капитальные вложения и обеспечивали рост занятости».
«С 1934 года Берлин во всеуслышание заявил, что в Германии начинается строительство военной экономики. К 1936 году был разработан переданный под жёсткий контроль Германа Геринга четырёхлетний план, целью которого было превратить за четыре года Германию в страну, которая была бы в состоянии обеспечивать себя всем необходимым в случае войны. Импорт был сокращён до минимума, был введён жёсткий контроль за ценами и размером заработной платы, дивиденды ограничивались 6% годовых, строились огромные заводы по производству синтетического каучука, тканей, горючего, другой продукции из собственного сырья. Гигантские заводы Геринга производили сталь исключительно из местной руды. Немецкая экономика была полностью мобилизована на нужды войны, а промышленники, доходы которых резко подскочили, превратились в механизмы военной машины», - пишет Валентин Катасонов.
«С 1936 по 1939 год объём промышленного производства Третьего рейха вырос на 37%. За один 1939 год Германия произвела 24 миллиона тонн чугуна, или 22% общемирового производства, 22.3 миллиона тонн стали (24%), 333 миллиона тонн каменного угля (17%), а по производству искусственного каучука и металлообрабатывающих станков заняла первое место в мире. Экспорт чёрных металлов Германией превысил аналогичный показатель США вчетверо! О причинах экономического чуда в Германии периода 1933-1939 гг. написано много книг, и все единодушны в том, что в 1933 году буквально за несколько месяцев произошла смена модели экономики: либеральная модель была заменена моделью мобилизационной экономики, - пояснил экономист. - С политэкономической точки зрения на смену частнокапиталистическому капитализму пришёл государственный. Ликвидации крупных частных монополий не произошло; вместо этого были ликвидированы тысячи мелких фирм, поглощённые крупным бизнесом. А над частными монополиями была воздвигнута жёсткая вертикаль административного управления экономикой».
«Крупный бизнес был консолидирован в профессиональные гильдии (корпорации), которые находились под управлением своих "фюреров". 27 февраля 1934 года был принят закон "О подготовке органического строения экономики", учреждавший Имперскую экономическую палату (Reichswirtschaftskammer), в рамках которой начали действовать шесть групп (гильдий): 1) промышленности (руководители Густав Крупп и др.); 2) банков (возглавлял Курт фон Шрёдер); 3) торговли (возглавлял Франц Хайлер); 4) страхования (возглавлял Эдуард Хилгард); 5) энергетики; 6) ремесленного производства. Опираясь на гильдии, государство провело 100-процентное картелирование экономики», - отметил Валентин Катасонов.
«Переход к новой экономической модели сопровождался резким расширением государственного сектора, но не за счёт национализации, а за счёт строительства новых предприятий, - поведал эксперт. - А также за счёт активов, которые приобретались путём территориальных аннексий перед Второй мировой войной. В состав государственного концерна Германа Геринга включались также активы, конфискованные у евреев и других репрессированных лиц. Развитию промышленности способствовало резкое сокращение расходов на заработную плату. Гитлер выполнил обещание дать работу безработным, но зарплата была ниже обычной – чуть выше пособия по безработице. Было установлено жёсткое администрирование: 1) учёт рабочей силы; запрет на самовольную смену работником места своей работы; 2) удлинение рабочего дня (до 12–14 часов); 3) введение трудовой повинности для молодёжи (принудительный бесплатный труд, в котором должны были участвовать все молодые немцы); 4) введение принудительного бесплатного труда для заключённых концентрационных лагерей; 5) ликвидация профсоюзов, запрещение стачек и забастовок».
«Одновременно с замораживанием заработных плат устанавливался жёсткий контроль над розничными ценами, - напомнил он. - Вводились строгие ограничения на дивиденды и проценты по депозитам. Вывод дивидендов, процентов и иных прибылей иностранными инвесторами из страны не допускался. Устанавливался запретительно-высокий налог на вывоз капитала. Много новаций возникло в денежной и финансовой сфере. Был провозглашён принцип денежной автаркии: национальная денежная единица (рейхсмарка) не могла более обмениваться на фунты стерлингов и другие иностранные валюты. Курс марки не привязывался к какой-либо иностранной валюте или корзине. Был введён запрет на свободный вывоз рейхсмарки за рубеж. Была введена система государственных лицензий для внешнеторговых сделок, что автоматически устанавливало контроль государства над валютными счетами компаний. Во внешней торговле преобладали счета ASKI (клиринговая система расчётов)».
«Внутри страны параллельно с рейхсмарками, которые эмитировались Рейхсбанком, большую роль приобрели параллельные деньги, выпуск которых поощрялся и организовывался государством. Поддерживалась иллюзия, что Рейхсбанк не злоупотребляет печатным станком. К тому же параллельные деньги (денежные суррогаты) использовалось для оплаты военных заказов, что позволяло маскировать масштабы милитаризации экономики. Особую роль играл вексель МЕФО. Такие долговые обязательства формально выдавались созданной Шахтом компанией МЕФО (Metallurgische Forschungsgesellschaft). Компания не вела никакой деятельности и являлась просто финансовым механизмом. Векселя МЕФО были гарантированы государством, принимались всеми немецкими банками и учитывались Рейхсбанком для печатания ничем не обеспеченных банкнот. Эти векселя предназначались исключительно для перевооружения Германии и не отражались ни в отчётах (бюллетенях) Центробанка, ни в государственном бюджете. Может возникнуть впечатление, - отмечает профессор, - что мобилизация осуществлялась исключительно за счёт внутренних источников и что экономика действительно становилась автаркической. Однако с приходом к власти Гитлера США и Великобритания не прекратили свою поддержку Германии (в виде кредитов и прямых инвестиций) – их поддержка просто приобрела другие, замаскированные формы».
«Одна из них – попустительство Третьему рейху в его экспансии. В марте 1936 года Германия при молчаливом согласии стран-победительниц восстановила свой суверенитет над Рейнской областью, где находились гиганты тяжёлой промышленности (до этого область, согласно решениям Парижской мирной конференции 1919 года, находилась под контролем Франции). Затем последовали аншлюс Австрии (март 1938 года) и аннексия Судетской области (октябрь 1938 года), ставшая первым этапом оккупации Чехословакии. В марте 1939 г. Германия осуществила полную оккупацию Чехословакии, объявив над ней свой протекторат. К рейху отошли значительные производственные мощности, например завод "Шкода". На танках "Шкоды" германские войска шли потом на Москву. Были и другие формы экономической поддержки Западом Третьего рейха, но об этом дальше», - заключил Валентин Катасонов.
