Воскресное Евангелие об исцелении в субботу согбенной женщины открывает неожиданное противостояние — одна из главных древних заповедей Божиих становится для учителя израильского причиной отвержения Христа Бога.
Эту древнюю святую заповедь: «Шесть дней делай дела твои, а седьмой — Господу Богу твоему» Церковь хранит и сегодня в ряду тех, которые не говорят еще о совершенстве, но ставят последний предел распада — «не убивай», «не воруй», «не блуди», «чти отца твоего и матерь твою». Она даже еще более, может быть, важная, чем все остальные, потому что без соблюдения святости праздников человек остается без Бога, без всякой надежды противостоять распаду.
Как же получилось, что этот законоучитель, да и не он один, а по существу все законоучители, книжники и фарисеи, первосвященники Израиля, преткнулись о то, чему они учили? Перед нами, во-первых, проявление страшного немилосердия, холодности по отношению к страданию человека. И во-вторых, мы видим очевидное лицемерие. «Лицемер! — говорит Христос, обращаясь к начальнику синагоги, — не каждый ли из вас, когда его скот начинает реветь и требовать есть и пить в субботу, отвязывает его и дает ему необходимое? Неужели эту дочь Авраамову, которую сатана связал, в день субботний не надлежало помиловать?»
Внешнее, без которого не может быть внутреннего, как без листьев не может быть плодов, как говорят святые отцы, обязательно должно нами соблюдаться. Иначе не о чем говорить. Но дерево может быть бесплодным — зеленым, цветущим, а плодов, ради которых существуют эти листья и цветы, совершенно не иметь. Внешнее может оказаться даже препятствием тому, чему мы должны приобщиться в Церкви, и это особенная болезнь не только Израиля.
Такая психологическая черта — быть чрезмерно пунктуальным во всех внешних предписаниях — это болезнь и русского народа. Как говорил святитель Игнатий (Брянчанинов), пост, например, который, безусловно, свят и необходим, порой становится неким суеверием русского человека, потому что внешнее соблюдение его для некоторых оказывается более важным, чем тот плод, который этот пост должен принести.
Очень часто на исповеди можно слышать, как человек долго и подробно исповедуется в каких-нибудь мелочах — действительно, оцеживает комара и не замечает при этом, что не кается в самом главном, то есть поглощает верблюда. Он нечаянно «оскоромился» подсолнечным маслом в среду или пятницу — хотя вся его жизнь близко не соответствует тому, в чем он приносит покаяние.
Мы часто очень внимательны в этом отношении не только к себе, но и к другим — как они ведут себя в храме, обязательно ли в платочке пришли, а если в шапочке, то вроде бы это уже какое-то нарушение. И часто мучает нас вопрос: «Как нужно правильно поступать, можно ли читать Евангелие сидя?» — и все как будто у нас продиктовано заботой о благочестии. Но эти вопросы, как правило, обнаруживают, что мы не знаем сути того, чему учит Церковь, иначе бы они разрешались сами собой. Мы понимали бы, как говорит святитель Игнатий, что внешнее должно занимать второстепенное место, что мы должны быть решительно свободны по отношению к внешнему там, где мы достигаем внутреннего.
Однако враг очень хитер, имы ни вкоем случае не должны соблазняться призывами сегодняшних реформаторов-лицемеров, утверждающих условность внешних правил церковной жизни, которые для нас драгоценны, потому что освящены благодатным опытом. Вся энергия этих реформаторов направлена по сути на внешнее, c неизбежным ущербом для внутреннего — неслучайно они во многом исходят из протестантизма, где во главу всего ставятся рассудок и внешнее знание, а не борьба с грехом до крови, не таинственная жизнь во Христе, как в Православии. Правильный порядок очень существен для духовной жизни — иначе не избежать того самого лицемерия и равнодушия, о которых говорится в сегодняшнем Евангелии.
Лицемерие — это когда человек «делает вид», хочет не быть, а казаться. Это происходит, и иногда очень тонко и неприметно, когда касаются нас какие-то духовные переживания, и мы хотим чуть-чуть печальнее или немного радостнее, чем на самом деле есть, изобразить их для других людей. Случается, конечно, и худшее. Я знаю семью, где молодая мать, всеми правдами и неправдами испрашивая благословение у разных священников, путешествует по монастырям, отец целый день на работе, а дети остаются заброшенными, неухоженными, смотрят без конца телевизор, всё подряд, или одни гуляют на улице. Или, скажем, такое: стоит в храме, вся в черном, прихожанка, рассказывает почтенный лаврский архимандрит, — четки крутятся у нее как колесо, а попробуй, подойди к ней — злая, как собака.
Лицемерие — всегда расхождение между внешним видом и внутренним нашим состоянием. Внешнее благочестие — это как бы маска того, что человек угождает Богу и живет как настоящий верующий, а в сердце при этом могут быть самые безбожные мысли и чувства. Христос говорит, что это настолько опасно, что может приводить к вражде против Бога, как показано это нам сегодня в Евангелии. Эту дочь Авраамову, которую сатана связал, — кому, как не священнику нужно было прежде всех пожалеть! А он становится на сторону сатаны и выступает против Бога в своем лицемерии, чтобы было соблюдено все внешнее!
Господь много говорит горьких и грозных слов об опасности лицемерия, особенно накануне Своих Страданий. Он напоминает, что вся история Ветхого Завета по существу есть история убийств — убивали пророков, праведников — те, кто, будучи лицемерами, соблюдали все внешнее. И эта история, говорит Господь, не закончилась, она продолжается. Мы знаем, что лицемеры, которые все посты соблюдали, все правила знали и ни в чем как будто не отступали от предписаний Божиих, вынесли приговор Спасителю: «Повинен смерти». Осудили Того, Кто избрал, полюбил этот народ, отвергли Его и распяли.
Эта «тайна беззакония» присутствует ив нашей Церкви, постепенно раскрываясь. Святитель Игнатий (Брянчанинов) с горечью повторял за сто лет до него сказанные слова святого Тихона Задонского: «Христианство незаметно удаляется от людей, остается одно лицемерие, и плодами этого лицемерия будет то, что предвижу, — говорит святитель, — все здание Церкви нашей падет, и падение его будет внезапное и великое». Это действительно произошло, потому что Господь обличает нас, показывая, что подлинное есть только там, где жизнь и смерть, где страдания, где любовь — там, где нельзя ничего придумать, «создать впечатление».
Самое страшное, грозный признак последних времен — этот холод, равнодушие при умножении беззакония. Кажется, уже не может быть большей жестокости, больших страданий, когда люди воспринимают друг друга именно как предмет для приобретения чего-то, материальной выгоды и наслаждения — то, что сейчас мы наблюдаем. Господь говорит, что холод будет такой великий, что во многих, то есть в большинстве человечества охладеет любовь. Мы слышим сейчас многих лжепророков, которые вносят этот холод. Средства массовой информации насаждают культ насилия и разврата, и при этом одновременно произносятся лицемерные слова о соблюдении «прав человека».
Церковь должна быть особенно внимательна к себе в такой обстановке неслыханного лицемерия и жестокости. Господь говорит, что Он ненавидит праздники, когда они связаны с лицемерием и беззаконием. «Напрасно вы приходите в храм и ставите свечку», — говорит Он. «Праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите — и рассудим, говорит Господь» (Ис. 1, 14—18). И тогда исполнится то, о чем пророчествует преподобный Серафим Саровский, призывая нас к хранению заповеди Божией о почитании праздничных и воскресных дней и к стяжанию Святого Духа.
Когда вы увидите этот холод вокруг себя, предвозвещающий наступление той страшной зимы, среди которой бегство из этого зла и распада становится уже почти безнадежным, призовите имя Господне и поспешите в храм Господень. Если этот холод проникает уже внутрь Церкви, если вы ощущаете его в своих сердцах — знайте, что это от диавола. Бог есть огонь, говорит преподобный Серафим, не обряды, не пост и молитва, не добрые дела, а огонь, сокрытый в них. Не присутствие наше внешнее на празднике, а присутствие праздника в нас.
Совершенной любовью и прикосновением этого огня приближается к нам через храмы Божии Рождество Христово. Мы не сможем выпрямиться к небу, в три погибели согнутые к земле, если не будет среди нас Христос, если не примем всем сердцем сегодня слова Христа: «Милости хочу, а не жертвы».
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
