В течение последних дней на Украине резко обострилась ситуация вокруг получения церковной автокефалии. Основные события в конце прошлой и начале этой недель происходили в Турции. 31 августа Предстоятель Русской Православной Церкви патриарх Кирилл встретился с Константинопольским Патриархом Варфоломеем. А с 1 по 4 сентября на Фанаре заседал Синаксис (в некотором смысле, аналог Архиерейского собора) Константинопольского Патриархата. Украинская власть, раскольники и прочие сторонники создания так называемой «Единой поместной церкви» с нескрываемым восторгом восприняли результаты встречи и Синаксиса, предвкушая получение в скором времени заветного томоса об автокефалии.
Стоит признать, что Русская Церковь оказалась в непростой ситуации, столкнувшись с угрозой вмешательства в свои внутренние дела со стороны греческого Патриархата, последствиями чего могут стать легализация существующего на Украине раскола и создание нового разделения в мировом Православии. Такой сценарий возможен, но не является неизбежным.
Официальной информации о стамбульской встрече двух Предстоятелей немного. Практически сразу после переговоров митрополит Галльский Эммануил (Адамакис) заявил, что «…на Украине более 25 лет существует раскол и Вселенский Патриархат принял решение рассмотреть все способы, которыми может быть провозглашена автокефалия Украинской Православной Церкви. Именно это решение было принято в апреле и мы его уже имплементируем. Об этом Вселенский Патриархат проинформировал Патриарха Кирилла. Два Предстоятеля встретились и обсудили эти вопросы в братской и открытой атмосфере, и я думаю, что именно так и следует поступать в дальнейшем».
Многие эксперты почему-то обращают внимание только на первую часть фразы о том, что Константинополь рассматривает «способы провозглашения автокефалии». Между тем заявление митрополита Эммануила интересно тем, что в нем упоминается «Украинская Православная Церковь». Дело в том, что в правовом и каноническом поле на Украине в данный момент существует только одна Церковь с таким названием – это каноническая Церковь в единстве с Московским Патриархатом. Однако она с прошением о даровании томоса в Стамбул не обращалась. Одновременно, представитель Фанара заявил о том, как следует в будущем решать украинский вопрос – в формате открытого и братского диалога! Т.е. одностороннего решения украинской церковной проблемы быть не может. Однако можно и по-другому расценивать заявление греческого иерарха. К примеру, если перед делегацией РПЦ были поставлены определенные условия, то упомянутые слова следует рассматривать как ожидание ответа от Русской Церкви и сохранение возможностей Фанару для маневров.
Чего хотят греки? В сложившейся ситуации важно понимать, какую конечную цель преследует Константинопольский Патриархат. По большому счету, Украина как таковая грекам не нужна. Установить контроль над ее территорией, с вытекающими экономическими и политическими последствиями, Патриарху Варфоломею вряд ли удастся. Поскольку от него в Киеве ожидают не автономии, не экзархата, а именно автокефалии (полной независимости). Для П. Порошенко, Филарета и иже с ними Константинопольский Патриарх выступает исключительно в качестве технического инструмента создания «Единой церкви». На Фанаре это тоже понимают и стремятся выжать из всех заинтересованных сторон максимум бонусов.
Греки также, вероятно, осознают, что их вмешательство в церковные дела РПЦ на Украине приведет к разрыву отношений между Константинополем и Москвой, как это было в 1996 г. после незаконного учреждения параллельной юрисдикции Константинопольского Патриархата в Эстонии. Только шансов на скорое восстановление отношений, рискнем предположить, не будет никаких. Масштабы греческого вторжения на Украину и в Эстонию отличаются в разы.
Наконец, в Стамбуле должны отдавать себе отчет о реальных последствиях украинского демарша для всего мирового Православия. Легализация филаретовского раскола в любых мыслимых формах неизбежно внесет разделение в семейство Православных Церквей. Кто-то поддержит Константинополь, кто-то – Москву. Не говоря уже о том, что резкие движения Греческого Патриархата спровоцируют активность раскольнических структур и в других регионах. В той же Македонии, которая находится в юрисдикции Сербской Православной Церкви, также ожидают дарования автокефалии раскольнической «Македонской православной церкви». Готов ли Патриарх Варфоломей войти в историю как родоначальник глубокого кризиса в мировом Православии в XXI веке – вопрос, который пока остается без ответа.
В итоге, в декларируемой готовности Константинопольского Патриархата удовлетворить националистические капризы нынешнего киевского режима и раскольников не прослеживается наличие содержательных, положительных мотивов.
Ситуацию несколько проясняет выступление митрополита Элпидофора (Ламбриниадиса), прозвучавшее на богословской конференции в Салониках в мае 2018 г. В нем представитель Константинопольского Патриархата, анализируя итоги Критского собора, заявил о намерении созвать новый всеправославный собор: «…мы должны провести собор, держа в уме, что он будет Вселенским Собором Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви». Цели, которые Фанар ставил перед Критским собором, так и не были достигнуты. Напомним, что собор на Крите, который греки готовили более полувека, должен был, согласно планам патриархата, утвердить первенство Константинопольского Патриархата в семье Православных Церквей. Это позволило бы Константинопольской кафедре официально представлять Православие на международной арене, в частности, в контактах с другими конфессиями, выступать арбитром в межцерковных спорах и проч. Однако, как известно, 4 поместные церкви отказались от участия в соборе. В «срыве» собора греки продолжают обвинять РПЦ.
Не исключено, что созвать новый собор в Стамбуле планируют до 2025 г., когда наступит юбилейная дата – 1700-летие Первого Вселенского Собора. В таком случае, греки стремятся добиться от Московского Патриархата железных гарантий того, что «Крит-2016» не повторится и все Церкви примут участие в новом соборе. Возможно, что именно в этом и состоят условия, выдвинутые Патриархом Варфоломеем перед Патриархом Кириллом. Это только предположение. Но по сравнению с Украиной, проведение «Вселенского собора», как заявил митрополит Элпидофор, является более важной, стратегической целью. А «украинский вопрос» тогда выступает лишь инструментом давления на Москву.
Второе произошедшее событие, Синаксис, подтверждает мысль о том, что Константинопольский Патриархат стремится к признанию своего первенства и повышает ставки в переговорах с РПЦ. На сайте Украинской Православной Церкви в США, находящейся в юрисдикции Константинопольского Патриархата, приводятся выдержки из обращения Патриарха Варфоломея к участникам Синаксиса. В нем присутствует несколько важных моментов. Во-первых, глава Константинопольского Патриархата в очередной раз заявил, что не признает законность вхождения Киевской митрополии в состав Московского Патриархата в 1686 г., равно как и юрисдикцию РПЦ над Украиной. «Томос, который провозглашает Москву Патриархатом, не относит регион сегодняшней Киевской митрополии к юрисдикции Москвы», — сказал Патриарх Варофломей. Однако такая позиция Константинополя не является новой. Ей без малого уже 100 лет.
Во-вторых, Глава Фанара намекнул на готовность рассмотреть апелляцию Филарета о признании недействительной анафемы, наложенной на него РПЦ. В данный момент личность отлученного от Церкви Филарета является фактором, сдерживающим Фанар от активных действий.
Здесь налицо прослеживается стремление Греческого Патриархата поставить себя выше остальных Поместных Церквей и их решений. Собственно, остальные части выступления Варфоломея об этом красноречиво свидетельствуют. По словам Патриарха «начало Православной Церкви – это Константинопольский Патриархат… Митрополит Гортины и Аркадии Кирилл был прав, когда говорил, что «Православие не может существовать без Вселенского Патриархата»… если Вселенский Патриархат самоустраняется от межцерковных дел, то Поместные Церкви будут как «овца без пастыря». К сожалению, папистские замашки Константинополя также имеют почти вековую историю.
Состоявшийся Синаксис никаких решений не принимал. Основная его цель – «проинформировать митрополитов и архиепископов Вселенского Патриархата о текущих церковных делах». Решения, видимо, будут приниматься на следующем заседании Синода Константинопольского Патриархата в октябре 2018 г. То, какими они станут, зависит от нескольких факторов.
Во-первых, от ответных действий Московского Патриархата. Смогут ли наши иерархи предложить весомые контраргументы Патриарху Варфоломею, упреждая его от непродуманных шагов? Собственно, высказанное в Стамбуле, согласно сообщениям некоторых СМИ, предложение Патриарха Кирилла провести международную конференцию для изучения исторических обстоятельств вхождения Киевской митрополии в состав Московского Патриархата, представляется конструктивным. Оно демонстрирует открытость РПЦ к диалогу и готовность выработать совместную позицию по оспариваемому Константинополем вопросу.
Во-вторых, немаловажно то, насколько сильным будет вмешательство внешних сил, в частности США. Поскольку, если политические элиты за океаном усилят давление на Фанар, побуждая его к действиям, направленным на легализацию раскола и отторжение украинской части Русской Церкви, то шаги Константинополя, скорее всего, будут следовать исключительно политической конъюнктуре. Не секрет, что Вашингтон рассматривает Россию в качестве своего геополитического противника и предпринимает разнонаправленные попытки ослабления Москвы. Создание же «Единой пометной церкви» направлено на разрыв духовных связей Украины и России, о чем открыто заявляют идеологии и сторонники этого антирусского проекта.
В-третьих, не менее важным является вопрос о том, возобладает ли здравый смысл у греческих иерархов, и непосредственно у Патриарха Варфоломея. Завершая работу Синаксиса, Предстоятель Константинопольской Церкви отметил: «Мы боремся за единство и стабильность Православия и за общецерковное свидетельство… Вселенский Патриархат имеет обязанность хранить единство, координировать межправославные отношения и всеправославные инициативы». Остается надеяться, что Константинополь своими действиями не разрушит то самое церковное единство, блюсти которое он сам себя обязал.
Андрей Александрович Серебрич, религиовед, эксперт Аналитического центра Святителя Василия Великого
Впервые опубликовано на сайте Центра
Стоит признать, что Русская Церковь оказалась в непростой ситуации, столкнувшись с угрозой вмешательства в свои внутренние дела со стороны греческого Патриархата, последствиями чего могут стать легализация существующего на Украине раскола и создание нового разделения в мировом Православии. Такой сценарий возможен, но не является неизбежным.
Официальной информации о стамбульской встрече двух Предстоятелей немного. Практически сразу после переговоров митрополит Галльский Эммануил (Адамакис) заявил, что «…на Украине более 25 лет существует раскол и Вселенский Патриархат принял решение рассмотреть все способы, которыми может быть провозглашена автокефалия Украинской Православной Церкви. Именно это решение было принято в апреле и мы его уже имплементируем. Об этом Вселенский Патриархат проинформировал Патриарха Кирилла. Два Предстоятеля встретились и обсудили эти вопросы в братской и открытой атмосфере, и я думаю, что именно так и следует поступать в дальнейшем».
Многие эксперты почему-то обращают внимание только на первую часть фразы о том, что Константинополь рассматривает «способы провозглашения автокефалии». Между тем заявление митрополита Эммануила интересно тем, что в нем упоминается «Украинская Православная Церковь». Дело в том, что в правовом и каноническом поле на Украине в данный момент существует только одна Церковь с таким названием – это каноническая Церковь в единстве с Московским Патриархатом. Однако она с прошением о даровании томоса в Стамбул не обращалась. Одновременно, представитель Фанара заявил о том, как следует в будущем решать украинский вопрос – в формате открытого и братского диалога! Т.е. одностороннего решения украинской церковной проблемы быть не может. Однако можно и по-другому расценивать заявление греческого иерарха. К примеру, если перед делегацией РПЦ были поставлены определенные условия, то упомянутые слова следует рассматривать как ожидание ответа от Русской Церкви и сохранение возможностей Фанару для маневров.
Чего хотят греки? В сложившейся ситуации важно понимать, какую конечную цель преследует Константинопольский Патриархат. По большому счету, Украина как таковая грекам не нужна. Установить контроль над ее территорией, с вытекающими экономическими и политическими последствиями, Патриарху Варфоломею вряд ли удастся. Поскольку от него в Киеве ожидают не автономии, не экзархата, а именно автокефалии (полной независимости). Для П. Порошенко, Филарета и иже с ними Константинопольский Патриарх выступает исключительно в качестве технического инструмента создания «Единой церкви». На Фанаре это тоже понимают и стремятся выжать из всех заинтересованных сторон максимум бонусов.
Греки также, вероятно, осознают, что их вмешательство в церковные дела РПЦ на Украине приведет к разрыву отношений между Константинополем и Москвой, как это было в 1996 г. после незаконного учреждения параллельной юрисдикции Константинопольского Патриархата в Эстонии. Только шансов на скорое восстановление отношений, рискнем предположить, не будет никаких. Масштабы греческого вторжения на Украину и в Эстонию отличаются в разы.
Наконец, в Стамбуле должны отдавать себе отчет о реальных последствиях украинского демарша для всего мирового Православия. Легализация филаретовского раскола в любых мыслимых формах неизбежно внесет разделение в семейство Православных Церквей. Кто-то поддержит Константинополь, кто-то – Москву. Не говоря уже о том, что резкие движения Греческого Патриархата спровоцируют активность раскольнических структур и в других регионах. В той же Македонии, которая находится в юрисдикции Сербской Православной Церкви, также ожидают дарования автокефалии раскольнической «Македонской православной церкви». Готов ли Патриарх Варфоломей войти в историю как родоначальник глубокого кризиса в мировом Православии в XXI веке – вопрос, который пока остается без ответа.
В итоге, в декларируемой готовности Константинопольского Патриархата удовлетворить националистические капризы нынешнего киевского режима и раскольников не прослеживается наличие содержательных, положительных мотивов.
Ситуацию несколько проясняет выступление митрополита Элпидофора (Ламбриниадиса), прозвучавшее на богословской конференции в Салониках в мае 2018 г. В нем представитель Константинопольского Патриархата, анализируя итоги Критского собора, заявил о намерении созвать новый всеправославный собор: «…мы должны провести собор, держа в уме, что он будет Вселенским Собором Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви». Цели, которые Фанар ставил перед Критским собором, так и не были достигнуты. Напомним, что собор на Крите, который греки готовили более полувека, должен был, согласно планам патриархата, утвердить первенство Константинопольского Патриархата в семье Православных Церквей. Это позволило бы Константинопольской кафедре официально представлять Православие на международной арене, в частности, в контактах с другими конфессиями, выступать арбитром в межцерковных спорах и проч. Однако, как известно, 4 поместные церкви отказались от участия в соборе. В «срыве» собора греки продолжают обвинять РПЦ.
Не исключено, что созвать новый собор в Стамбуле планируют до 2025 г., когда наступит юбилейная дата – 1700-летие Первого Вселенского Собора. В таком случае, греки стремятся добиться от Московского Патриархата железных гарантий того, что «Крит-2016» не повторится и все Церкви примут участие в новом соборе. Возможно, что именно в этом и состоят условия, выдвинутые Патриархом Варфоломеем перед Патриархом Кириллом. Это только предположение. Но по сравнению с Украиной, проведение «Вселенского собора», как заявил митрополит Элпидофор, является более важной, стратегической целью. А «украинский вопрос» тогда выступает лишь инструментом давления на Москву.
Второе произошедшее событие, Синаксис, подтверждает мысль о том, что Константинопольский Патриархат стремится к признанию своего первенства и повышает ставки в переговорах с РПЦ. На сайте Украинской Православной Церкви в США, находящейся в юрисдикции Константинопольского Патриархата, приводятся выдержки из обращения Патриарха Варфоломея к участникам Синаксиса. В нем присутствует несколько важных моментов. Во-первых, глава Константинопольского Патриархата в очередной раз заявил, что не признает законность вхождения Киевской митрополии в состав Московского Патриархата в 1686 г., равно как и юрисдикцию РПЦ над Украиной. «Томос, который провозглашает Москву Патриархатом, не относит регион сегодняшней Киевской митрополии к юрисдикции Москвы», — сказал Патриарх Варофломей. Однако такая позиция Константинополя не является новой. Ей без малого уже 100 лет.
Во-вторых, Глава Фанара намекнул на готовность рассмотреть апелляцию Филарета о признании недействительной анафемы, наложенной на него РПЦ. В данный момент личность отлученного от Церкви Филарета является фактором, сдерживающим Фанар от активных действий.
Здесь налицо прослеживается стремление Греческого Патриархата поставить себя выше остальных Поместных Церквей и их решений. Собственно, остальные части выступления Варфоломея об этом красноречиво свидетельствуют. По словам Патриарха «начало Православной Церкви – это Константинопольский Патриархат… Митрополит Гортины и Аркадии Кирилл был прав, когда говорил, что «Православие не может существовать без Вселенского Патриархата»… если Вселенский Патриархат самоустраняется от межцерковных дел, то Поместные Церкви будут как «овца без пастыря». К сожалению, папистские замашки Константинополя также имеют почти вековую историю.
Состоявшийся Синаксис никаких решений не принимал. Основная его цель – «проинформировать митрополитов и архиепископов Вселенского Патриархата о текущих церковных делах». Решения, видимо, будут приниматься на следующем заседании Синода Константинопольского Патриархата в октябре 2018 г. То, какими они станут, зависит от нескольких факторов.
Во-первых, от ответных действий Московского Патриархата. Смогут ли наши иерархи предложить весомые контраргументы Патриарху Варфоломею, упреждая его от непродуманных шагов? Собственно, высказанное в Стамбуле, согласно сообщениям некоторых СМИ, предложение Патриарха Кирилла провести международную конференцию для изучения исторических обстоятельств вхождения Киевской митрополии в состав Московского Патриархата, представляется конструктивным. Оно демонстрирует открытость РПЦ к диалогу и готовность выработать совместную позицию по оспариваемому Константинополем вопросу.
Во-вторых, немаловажно то, насколько сильным будет вмешательство внешних сил, в частности США. Поскольку, если политические элиты за океаном усилят давление на Фанар, побуждая его к действиям, направленным на легализацию раскола и отторжение украинской части Русской Церкви, то шаги Константинополя, скорее всего, будут следовать исключительно политической конъюнктуре. Не секрет, что Вашингтон рассматривает Россию в качестве своего геополитического противника и предпринимает разнонаправленные попытки ослабления Москвы. Создание же «Единой пометной церкви» направлено на разрыв духовных связей Украины и России, о чем открыто заявляют идеологии и сторонники этого антирусского проекта.
В-третьих, не менее важным является вопрос о том, возобладает ли здравый смысл у греческих иерархов, и непосредственно у Патриарха Варфоломея. Завершая работу Синаксиса, Предстоятель Константинопольской Церкви отметил: «Мы боремся за единство и стабильность Православия и за общецерковное свидетельство… Вселенский Патриархат имеет обязанность хранить единство, координировать межправославные отношения и всеправославные инициативы». Остается надеяться, что Константинополь своими действиями не разрушит то самое церковное единство, блюсти которое он сам себя обязал.
Андрей Александрович Серебрич, религиовед, эксперт Аналитического центра Святителя Василия Великого
Впервые опубликовано на сайте Центра
