Путин никогда не был либералом

На вопрос «Ху из мистер Путин?» так до сих пор никто и не ответил. И пока сам Владимир Владимирович не расскажет о себе в мемуарах, никто не узнает о нем всей правды. К фигуре Владимира Якунина необходимо относиться с определенной долей скепсиса. Путин государственник или либерал? Напомню одну особенность – Президент вышел из службы, которая является по определению государственнической. Из КГБ вышло подозрительно много людей в высший эшелон власти. 

Владимир Путин работал с Собчаком, у которого не было твердых взглядов – лишь амбиции и желание произносить красивые речи. Неслучайно о нем так язвительно писал в книге «Собчачье сердце» ныне уже подзабытый Юрий Шутов. Собчак понял, что на волне перестройки разговорами о свободе и демократии можно сделать карьеру, чем он благополучно и воспользовался. А дальше он погряз в быте городского хозяйства. В этих условиях он невольно должен был опираться на своих заместителей, но не на Путина, а на таких, как Владимир Яковлев и другие. В лихие 90-ые годы окружение Собчака помогло окончательно не развалиться городскому хозяйству.

Мы все прекрасно помним, что в конце 90-ых годов Ельцин был почти ничего не соображавшим человеком, поэтому уже не мог выбирать, а просто под гарантии личной безопасности и неприкосновенности мог взять себе любого преемника. Скорее всего, выбирали другие, а не сам Ельцин, который подписал указ и еще смог что-то пробурчать о преемнике. Затем его задвинули в сторону. 

Любопытный читатель все-таки меня спросит: кто же выбрал Путина, если не Ельцин? Трудно выяснить, кто именно. Но в конце 90-ых годов после дефолта 17 августа 1998 года, когда стала видна дурость младореформаторов, а Америка напала на Югославию, в России спецслужбы начали потихоньку отодвигать засидевшихся воров во власти. На мой взгляд, главную роль в назначении Путина сыграл Евгений Максимович Примаков. Он ловко рассорил семью Ельцина с их придворным евреем Березовским, когда тот начал подслушивать семейные переговоры. Когда Примакова отправили в отставку, его люди были везде – генпрокурор Скуратов, благодаря которому появилось выражение – человек, похожий на генерального прокурора. Ельцина интересовала только личная безопасность и уход с президентского поста тихо и без скандалов, что и было сделано. Предвестники «Единой России» в конце 90-ых годов играли на одном поле – поддерживали Путина и государственников, а с другой стороны национал-либералов, которые считали необходимым сохранять свободы западного типа и рыночную экономику. После того, как дело было сделано, эти две партии объединились в «Единую Россию». 

За Путина проголосовали не только государственники, но и некоторое количество национал-либералов. Напомню, что помимо либертарианцев (анархистов с презрением относившихся ко всей государственности) были еще те, кто разделял либеральные ценности, но ставил государственные интересы превыше всего. Поэтому Путин устраивал как государственников, так и национал-либералов, благодаря чему малоизвестный 47-летний подполковник КГБ стал национальным лидером. Учитывая службу в Комитете государственной безопасности, он никогда прямо не говорит о своих планах и замыслах. Его фирменный стиль – молчание перед неожиданным маневром. Поэтому в мире комментируют не то, что он заявил, а то, что он не сказал. Путин всегда был государственником, но не считал, что государство должно быть всем – он признавал необходимость элементов рыночной экономики и свободное предпринимательство, если это не идет вразрез с государственными интересами. В этом заключается феномен Путина. 

Некоторые патриоты ставят в вину Президенту, что он не может избавиться от либеральных экономистов в правительстве. На эту претензию можно ответить так: мы живем в эпоху глобализации и единой экономической системы, поэтому уже не существует понятия «национальная экономика». Она может быть сгруппирована, например, Китай и его экономические сателлиты или некоторые другие страны. И сегодня одним махом не получится национализировать экономику. Даже большевики, когда взяли власть, начали национализацию, после которой вынуждены были вводить НЭП. Поэтому одного желания национализировать экономику недостаточно – необходимо учитывать, что Россия с позднесоветских времен была сильно интегрирована в мировую экономику, где преобладает Запад.

 

Александр Роджерс подметил, что в России на самом деле произошла тихая и незаметная национализация. Есть подвижки. Фирменный Путинский стиль – он делает дело, о котором не говорит и не кричит. Я боюсь, что профессор Катасонов будет жутко недоволен, но новую экономическую систему можно называть неоНЭПом – командные высоты в стратегических областях в основном находятся под контролем государства. Частный сектор подобрался к космосу, алкоголю и оружию, что нехорошо для России, но в целом государство управляет рычагами воздействия на ситуацию в стране. В сферу услуг и рыночную торговлю вмешательство государства излишне. Какое дело государству, как я стригусь?

 

Мы должны учитывать, что тотальный государственный контроль по советскому типу дал временный результат, но в конечном счете рухнул. Поэтому нам надо не повторять советский опыт, а действовать, как китайцы – государство не мешает частному бизнесу, а китайскую мафию используют в интересах Китая. Это здравая политика священного национального эгоизма, которую проводит Путин с присущей ему осторожностью. В этом нет никаких противоречий: вспоминая его приход во власть в 1999 году, мы сегодня можем смело заявить, что Российское государство вернуло себе статус хозяина на своей земле. Заявляю со всей ответственностью, что Владимир Путин никогда не был либералом.