В Совете Федерации прошли слушания по весьма острой проблеме вмешательства во внутренние дела государств. Насколько она актуальна, можно судить по словам Президента России Владимира Путина, произнесенным на недавнем Петербургском экономическом форуме: «Это систематическое, на протяжении многих лет, грубое, абсолютно бесцеремонное, в том числе даже на уровне дипломатических ведомств, вмешательство прямо в нашу внутреннюю политику».
Состав приглашенных — и реально участвовавших — лиц был, что называется, «топовым». Помимо парламентариев в открытой и закрытой части выступили руководители силовых ведомств, известные эксперты, а вела заседания лично председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко. Именно такое максимальное присутствие профессионалов позволило, на мой взгляд, получить предельно ясную картину того, как обстоят дела в этой сфере, имеющей самое прямое отношение к национальной безопасности России.
Конечно, могут возникнуть вопросы: почему сейчас и почему именно Россия? Наверное, еще остались скептики, считающие, что все происходящее вокруг, мол, не «про нас» — не утихающие скандалы по поводу якобы влияния России на команду Трампа и в связи с выборами в тех же США, Франции, Германии, появление новых батальонов НАТО в Восточной Европе, ракетные удары по Сирии, госпереворот на Украине, санкции и многое-многое другое. Это, конечно, оптимистичная наивность. Другое дело, что это — не только про нас. Югославия, Ирак, Ливия, Сирия, Грузия, Украина — наверное, там тоже думали, что они «неинтересны» другим державам и защищены международно-правовым принципом невмешательства во внутренние дела суверенных государств.
Однако иногда достаточно одной фейковой пробирки, чтобы совершить агрессию и не понести за это никакого наказания. Так (пока еще) устроен современный мир, и именно поэтому мы считаем, что так быть не должно.
Почему мы занялись этим именно сейчас — вопрос резонный. В том смысле, что — почему не раньше. Ведь под предлогом борьбы с «российским вмешательством», превращенным в пугало для обывателя, последние три года энергично создаются различные структуры на уровне НАТО, ЕС, а также в отдельных странах, призванные противостоять якобы наступающей России. При этом усилиями пропаганды нас буквально за год–два превратили из «региональной державы с разорванной в клочья экономикой» в суперсилу, с успехом «назначающую» лидеров других держав и даже сверхдержав. Но никого эти противоречия не смущают, меры по защите собственного суверенитета принимаются вполне серьезные — законодательные, финансовые, организационные. Выделяются немалые суммы, как грибы после дождя растут различные структуры по «противодействию российскому влиянию».
Методы работы таких центров весьма специфические. Скажем, Оперативная рабочая группа по стратегическим коммуникациям ЕС (East Stratcom Taskforce) издает еженедельный обзор «российской дезинформации» («опровергаемой», в частности, украинскими пропагандистскими источниками) и призывает общественность к сотрудничеству, читай — к стукачеству. Европейские политики уже выражали свое возмущение тем, что ЕС создал орган, составляющий «черные списки» людей и СМИ. Как сказала одна депутат датского парламента, «это позорный столб, и у наказуемого нет возможности подать апелляцию. Этот орган никак не связан с демократическим контролем».
Традиционно «защита от России» реализуется по принципу «лучшая оборона — это наступление». Главные объекты влияния — институты гражданского общества. В 2012 году иностранную помощь получали 458 российских НКО на сумму 4 млрд рублей, в 2013-м уже было 2705 НКО и сумма почти в 10 раз больше — 37 млрд рублей, а в 2014 году число поддерживаемых НКО составило 4108 и общая сумма поддержки — 70 млрд рублей. К 2015-му только НКО социально-политической направленности и только из США получили 80 млрд рублей.
Попытки влияния на внутриполитические реалии суверенных государств были всегда. И если раньше многие вопросы решались войнами, то сегодня военная сила перестала быть первым средством «урегулирования» конфликтов и захвата чужих территорий. Поэтому огромные усилия и средства направляются на подчинение умов, на манипуляцию общественным сознанием, на обращение в свои ценности и идеи лидеров общественного мнения, СМИ и элит других государств.
Впрочем, мягкая сила не автоматически становится инструментом геополитики, ведь ею обладают все государства и народы, привлекательные для других. Она становится орудием скрытой агрессии тогда, когда налицо есть воля и цель ее применения: подчинить, заставить поменять внутреннюю и внешнюю политику, включить в сферу своего влияния, даже если для этого нужно организовать госпереворот, разорвать исторические и экономические связи, разжечь гражданскую войну.
Что характерно для такой целенаправленной политики? Прежде всего наличие жесткой геополитической привязки в действиях внешних сил. Когда любая внутренняя тема подается под определенным углом, будь то экология, права меньшинств, борьба с коррупцией. Поддерживают не просто общественные институты, но именно те, которые требуют или смены власти, или смены курса на лояльный другому государству. Как известно, на то, чтобы из майдана получился евромайдан, ушло 10 лет, но за это время вырастили поколение политиков и общественников, готовых обменять суверенитет на «безвиз». Экономически выгодные связи и рынки — на символические подачки и сказки про светлое европейское будущее.
Другой признак — наличие двойных стандартов. То, что поощряется у одних, не замечается у других. В одних государствах заметят единичные и незначительные инциденты, раздув их до вселенского масштаба, в других же ситуациях «в упор» «не заметят» систематического нарушения прав целых групп населения. Весь «свободный мир» стонал по поводу приговора «Пусси Райот», которые сегодня живы и здоровы. Но этот же мир не захотел увидеть, кто именно первым начал войну на Кавказе в августе 2008 года, расследовать эпизоды продажи человеческих органов в Косово, ужаснуться сожжению людей в одесском Доме профсоюзов.
Парадокс в том, что те, кто в России, в других странах СНГ, на Ближнем Востоке и в иных регионах, ставших объектами активного внешнего внимания, называет себя борцами за свободу, демократию, против авторитаризма и Системы, на самом деле являются самыми верными сторонниками глобальной Системы. Не слабыми группками героев, бросивших вызов могучей «машине», а форпостами влияния самого мощного, самого богатого и самого вооруженного глобального центра. Не «повстанцами» против «Империи», а добровольными и сознательными проводниками ее интересов и влияния, глубоко и искренне убежденными, что продвигают «ценности свободы и демократии».
О том, как этому противостоять, не нарушая прав наших граждан и не впадая в истерики по образу и подобию других государств, охотящихся на российских «ведьм» и ищущих «руку Кремля» в любых, даже погодных, явлениях, мы и постарались предметно поговорить на наших слушаниях. Уверенно говорю — разговор получился. И нам удалось выйти на конкретные рекомендации, адресованные и правительству, и отдельным ведомствам. Контролировать их выполнение, а также следить за тем, чтобы наше законодательство не отставало от реалий, будет временная комиссия Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела РФ, которую мы хотели бы учредить на ближайшем заседании нашей палаты.
Парламентарии всеми доступными им законными инструментами должны гарантировать, что наши внутриполитические процессы — это только наши процессы, а не воля других государств. Напомню еще одни важные слова Владимира Путина на Санкт-Петербургском форуме: «В мире не так много стран, которые обладают суверенитетом. Россия очень дорожит тем, что мы этим суверенитетом обладаем. Но не как игрушкой. Суверенитет нужен для защиты интересов и для собственного развития».
Константин Косачев, председатель комитета Совета Федерации по международным делам
Впервые опубликовано в газете «Известия»
