К сожалению, на наших глазах кино из категории искусства перешло в категорию бизнес-проекта. На сегодняшний день индустрия взяла верх. И маркетинг, и финансисты стали учить режиссеров, как снимать кино.
Всё началось в Америке несколько десятков лет назад. Именно голливудские продюсеры первыми сообразили, что делать одно кино для детей, другое — для подростков, а третье — для молодых людей это не так выгодно, как производить продукт (именно коммерческий продукт по всем признакам и свойствам), ориентированный на широкую возрастную аудиторию. То «безвозрастное» кино, которое сегодня делается так, чтобы на него шли зрители в диапазоне от 6 до 35.
Интересно, что когда в Америке впервые обратили внимание на молодежную аудиторию, то, как следствие, уничтожили там детское кино. Детский кинематограф убил Уолт Дисней — просто раздвинув возрастные рамки аудитории, для которой он производил свою продукцию.
Взрослого рассуждающего человека труднее обмануть. Молодого человека обмануть гораздо легче. А значит — заработать на нем. Мало того, молодые люди в своей массе уже изначально не стремятся к чему-то серьезному. Современные easy people спокойно уходят с середины сеанса, доев свой попкорн и допив кока-колу. Вечером они скачивают в интернете пиратскую копию и досматривают фильм. Это абсолютно «нормальная» схема поведения.
Мне кажется, имело значение еще и то, что культ успеха, которым жил и живет западный мир, автоматически отодвинул на обочину тех, кто имеет меньше шансов добиться этого самого успеха просто в силу возраста, то есть взрослых и пожилых людей.
Как бы то ни было, постепенно в центре внимания всей гигантской индустрии кинопроизводства оказался среднестатистический подросток — и всё стало подчинено единственной цели: заставить этого подростка прийти в кино, заплатить деньги за билет и попкорн. Для индустрии этот путь, возможно, стал даже толчком к развитию, но для кино как для искусства означал прямо противоположное.
Между прочим, в поисках «универсального» кино американцы потеряли и свой собственный — великий в прошлом — кинематограф. Все лучшие фильмы Голливуда так или иначе были нацелены на американцев. Но там перешагнули и через эти границы: бизнес-стратегия заставляет расширять аудиторию, и одними только американскими зрителями дело уже не ограничивается. Поэтому всё лучшее, что было в американском кино, осталось в прошлом, а вместо традиций и преемственности теперь на первом месте бизнес-схемы.
Культа успешности, который пришел из Америки (успех любой ценой), никогда не было в России. Но, к сожалению, мы быстро «опылились», и страна пошла именно по этому пути. Восприняв в том числе и бизнес-схему американского кинематографа. В конце концов из-за страха и лени мы потеряли взрослого зрителя. В итоге в России сейчас делают кино, забывая, что есть люди старше 35. А они, между прочим, вполне платежеспособны, если уж говорить о деньгах. Люди готовы платить, но им ничего не показывают, и получается, что они никому не нужны. И теперь уже надо бороться за то, чтобы адекватный взрослый зритель вернулся в кинозалы.
А это уже более серьезная и сложная задача. Легче потратить больше денег на «продукт» — не кино, а именно продукт, а потом еще столько же — на рекламу. Целевая аудитория, проходя через зрительный зал, почти не задерживаясь в нем в прямом и переносном смыслах, оставляет едва ли не больше денег в кафе и барах при кинотеатрах. Думаю, следующим ноу-хау наших прокатчиков станут платные туалеты. Пора.
Смысл современного подросткового кино — в расслаблении и отдыхе, в развлечении. Оно поощряет лень — лень ума в первую очередь. Сейчас подросло уже целое поколение, воспитанное на этом шаблоне. И потому ничего удивительного, что голливудские мультфильмы сегодня вместе с детьми смотрят сорокалетние мужчины и женщины. Кино получило, а точнее, воспитало и вырастило нового усредненного зрителя.
Именно поэтому сегодня я — в театре. Я в театре потому, что здесь зритель разный. Потому что здесь сохранилась традиция русского театра. Я горжусь и рад тому, что на спектакле «Цветы для Элджернона» в РАМТе вот уже четвертый год вижу в зале молодую аудиторию.
Что же до кино, то традиций русского кинематографа практически не осталось. Их подпитывают в пограничном состоянии — на грани анабиоза и клинической смерти — буквально единицы авторов. Русское кино всегда было экспериментом: с актерами, драматургией, изображением, монтажом. Какой может быть эксперимент с монтажом в современном коммерческом кинематографе?! Где каждый кадр длится не дольше трех-четырех секунд? Монтируй, перескакивай с крупного на общий план — и у тебя главным героем может стать швабра! А потом подключатся пиарщики и маркетологи, и эта швабра станет популярной, появится в рекламе на ТВ, станет зарабатывать большие деньги — запросто.
Вот уже лет пятнадцать как в России используется модель продюсерского кино, которое делается для зарабатывания денег. Ладно. Где же прибыль? Давайте посчитаем в столбик: сколько вы взяли у государства и сколько заработали? Только давайте считать всерьез, как в школе у доски. То есть учитывать интересы прокатчиков (а это половина выручки), а не рапортовать об очередном рекорде по «валу» проданных билетов. И тогда сразу становится ясно: продюсерское кино себя дискредитировало. Есть некий продукт, который с точки зрения тех же американских правил ведения бизнеса, ставших для наших нынешних кинодеятелей настоящим учебником, катехизисом и Библией, не приносит результата. Есть напористый пиар и лоббирование интересов в тех сферах, где принимаются решения о государственном финансировании. Кино — нет.
Интересно, что в последние годы появляется всё больше телесериалов, которые дадут фору подавляющему большинству кинофильмов — как с точки зрения качества, так и в плане глубины содержания. Обязательная оговорка: имеются в виду зарубежные сериалы, в России тут ситуация такая же безнадежная, как и в кино.
Так вот. Я не могу объяснить, почему так получается — почему разговор на серьезные темы с большой аудиторией оказался возможен там, на ТВ, а в кино от него отказались. Как вариант объяснения — ТВ более серьезный и эффективный инструмент влияния на умы, и потому ему уделяется большее внимание. Может быть, телевизионная аудитория более доступна: не надо никуда идти и платить деньги за билеты — только нажми на кнопку. Не знаю. Сегодня адекватный зритель в России имеет шансы найти хотя бы какую-то пищу для ума, пожалуй, только в интернете, отыскав то лучшее, что показывают за рубежом по телевизору.
Прогнозы? Никаких. Кино воздействует на душу человека. Это слишком тонкая материя — какие уж тут могут быть прогнозы.
Юрий Грымов, режиссер театра и кино, художественный руководитель театра «Модернъ»
Впервые опубликовано в газете «Известия»
