Проще всего, и ничего труднее нет

Сегодня Евангелие говорит нам, что, не простив других людей, мы не можем рассчитывать на то, что будут прощены наши грехи. Господь взывает к нашему чувству здравого смысла и справедливости. Он говорит, что Царство Божие подобно человеку, который вздумал считаться со своими должниками. Вот был приведен к нему некто, который должен был ему «тьмою талант», и тот, понимая, что нечего ему сказать в свое оправдание, нечем ему заплатить, только молчал. Господин повелел, чтобы семью его, и все, что у него есть, отняли у него, чтобы его самого посадили в темницу, во тьму кромешную — до тех пор, пока не отдаст все, что он должен. И должник в горе, в безысходности стал умолять владыку, чтобы тот простил его, помиловал, потерпел на нем немного, и он, может быть, когда-нибудь ему все возвратит. Хотя понятно, что никогда он ему это не возвратит, потому что «тьма талант» — это не просто какое-то абстрактное словосочетание, а денежная сумма, равная миллионам долларов.

А потом этот человек выходит прощеный, радостный, что он наконец-то свободен, и никому ничего не должен. И по дороге — надо же такому случиться! — встречает бедняка, который должен ему всего-то сто динариев — относительно небольшую сумму. Схватив этого человека, он закричал: «Так когда же ты мне отдашь свой долг, сколько я могу ждать?» И бедняк, не зная, чем ему расплатиться, стал умолять о помиловании. Но тот не простил его, а предал суду и посадил в темницу до тех пор, пока он не отдаст своего долга.

Друзья бедняка обратились к владыке, только что помиловавшему этого господина, и рассказали ему, какой тот жестокий. Владыка призвал его, и вопрос, однажды разрешенный, рассматривается снова. «Как же так, — говорит, — я же тебе все простил, такой огромный долг! Не надлежало ли и тебе эту мелочь простить другому человеку?» «И так, — говорит Господь, — будет с каждым из вас, если вы от всего сердца не простите своим ближним».

Тьма кромешная нас ждет, безысходная вечная мука, если мы не получим прощение долгов — грехов наших — от Господа. А мы не получим, потому что нечем платить. Потому что грехи свои мы плохо видим, плохо понимаем, сколько у нас грехов. Не «столько-то и столько-то», а бездна греховная, как песок морской. Есть ли кто-нибудь, кто может посчитать? Грехи наши неисчислимы, и нам никогда не рассчитаться с Господом. И Он никогда не простит нам наших грехов, если мы не простим другим людям. Кажется, чего проще — но понятно, что и ничего труднее нет на свете. Если бы это было уж очень просто, то, наверное, не уравновешивало бы такое количество наших грехов.

«Остави нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим», — молим мы милосердного Господа. Если мы произносим эти слова в здравом уме, то это означает: «Господи, мы молим Тебя, не оставляй нам наших долгов, потому что мы не оставляем долгов нашим должникам». Если мы говорим: «Ни за что и никогда не прощу этому человеку», мы молим, с такой же глубиной и горячностью сердца: «Господи, ни за что и никогда не прощай мне моих грехов!»

И здесь уместно будет напомнить, что среди афонских монахов существует правило, что если кто-то с кем-то находится во вражде, он не может не то что приступать к святым Христовым Тайнам — это препятствие абсолютное, правило Церкви — он не может читать и молитву Господню. Слова «и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим» должны быть опущены из этой молитвы.

Молитва Господня, говорят святые отцы, есть краткая запись всего Евангелия, всех его тайн. Что же остается для нас после этого? Разве не сказано: «Кто убавит хоть одно слово из этой книги жизни, имя того Господь убавит — изгладит — из книги жизни?»

Мы должны понять, почему мы не умеем прощать других людей. Нет у нас такого сердца, которое могло бы любить и прощать. «Сердцу не прикажешь — хотелось бы простить, да нет, ни за что не прощу». А почему так происходит? Потому что в сердце собирается все, чем мы изо дня в день живем: зависть, злоба, ненависть, гордыня, превозношение, невнимательность к другому человеку, равнодушие, черствость — это все скапливается такой твердостью окамененной, что сердце действительно делается уже неживым, неспособным прощать. Не только какие-то грубые грехи, а все грехи, какие мы совершаем, образуют это. Круг вроде бы замкнут. С одной стороны, мы должны изо всех сил противостоять всем грехам, какие у нас есть, а с другой, понимаем, что только по дару Господню мы можем это получить. Любую заповедь мы не можем исполнить без Христа, а тем более такую заповедь, в которой заключены все другие.

Поэтому в Церкви нам даются таинства, дается любовь Христова, Его свет, меняющий нас. Когда он касается нас хоть в малой степени, все отношения с самым заклятым врагом открываются в ином свете. Но Господь дает эту благодать для того, чтобы мы ею жили, чтобы этими путями ходили, чтобы приложили свой труд, подвиг, взяли свой крест — действительно были вольно распинаемыми со Христом ради того, чтобы показать всем, что мы любим Господа и все, что Он совершил ради спасения всех. И что дорог нам другой человек, ради которого Он тоже пролил Свою пречистую Кровь и на которого так же обращен Его пресветлый Лик любви.

Есть у некоторых еще такой вопрос: «Что вы все говорите, что у власти — губители России, растлители наших детей, преступники? Надо прощать, давайте простим всех. И нам Господь простит». Дело в том, что исполнение личного христианского долга не может быть отделено ни на миллиметр от нашего противостояния всякому греху, лжи, неправде, несправедливости и всякому злу, тем более сатанинскому. Иначе будут у нас только красивые слова. Мечта сатаны — превратить Церковь в «красивое». Красивое пение, красивые купола, узоры. Красивые фразы: «Прости меня» — «Бог простит». Слова эти — святые, за ними стоит Крест Христов. Они должны быть оплачены нашей кровью, готовностью противостоять злу и самому сатане так, как учат нас святые отцы.

Например, священномученик Филипп, митрополит Московский, который обличал нечестивого царя и принял страдание. Или святитель Серапион, знаменитый проповедник XIII века, так говоривший с сильными мира сего: «Вы — зверье ненасытное — пожираете и вдов и сирот с тем, чтобы вам жить в вашей сытости звериной». Или проповедник, о котором свидетельствует «Измарагд», рукопись XV века: «Он не щадит богачей, зажигающих на всех светильниках храма свечи, и думающих, что Господь призрит на их богатое приношение. Разве вы не слышите, — говорит он, — воздыхания вдов и сирот, всех угнетенных и униженных вами людей, из-за вас проливающих слезы? Их слезы потушат все свечи, которые ставите вы, и ваше стояние в храме будет в суд вам и в осуждение». Святитель Ефрем, епископ Новгородский, издает указ, чтобы священники не принимали в дар храму пожертвований от тех, кто угнетает бедных, кто морит других голодом и томит наготою.

Это же все про наши дни сказано! Как храмы-то расцветают и строятся! А на чьи деньги ставятся порой эти свечи и воздвигаются храмы, когда убивают не часть народа, как это было при гонениях коммунистического режима, а в жертву идолу маммоны приносится целый народ?

И если мы неспособны это видеть, переживать, говорить об этом, как говорили святые наши во все времена, мы никогда не приобретем сердце, способное прощать. Мы живем во времена, когда сердце человеческое особенно больно грехом и особенно уязвимо для всяких мелких обид. Мы живем во времена, когда наступают гораздо более серьезные испытания, чем когда бы то ни было. И мы призываемся осознать ответственность нашу, понять время, которое нам дано, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), увидеть особенности того, что происходит вокруг.

Перед великими испытаниями, как перед лицом смерти, мы, конечно, не можем не простить кому-то личных обид. Надо быть уже каким-то особенным человеком, чтобы оказаться неспособным на это. Ты же скоро сам предстанешь пред Господом, ты уже перед смертью предстоишь! Туда не войдет никакая тень ссор и обид, там только мир и милость, прощение и любовь. Никто из нас не чист от грехов, и Господь не простит, если мы от всего сердца не примиримся с нашими ближними.

Перед великими испытаниями, которые грядут на Церковь Христову, как перед смертью, каждый из нас должен так предстоять перед Господом, на такой глубине строить свои отношения с другими людьми. И молиться Божией Матери, чтобы Она не оставила нас — Та, Которая у Креста Христова, когда распинали Ее Божественного Сына, молилась о прощении всех, о том, чтобы мы стали детьми Божиими, Ее детьми. И молиться нашим новым мученикам и исповедникам Российским, чтобы Господь даровал нам твердость духа, какую имели они, и благодаря которой были способны, как священномученик Владимир, когда его убивали, двумя руками благословлять убивающих его. Как преподобномученица великая княгиня Елисавета в смертный час произнести молитву Спасителя на Кресте: «Боже, прости им, потому что не знают, что они делают». Как святой царь-страстотерпец Николай Александрович, сказавший пророческое слово перед смертью своей, что зло, которое сейчас в мире, (говоря о зле коммунистической революции), будет еще сильнее, (имея в виду то зло, которое сегодня наступило), но не зло победит, а любовь.

Победит то прощение, которое обретается так, как они обрели его — противостоя до крови всякому греху, противостоя до смерти всякой неправде, и потому обретая от Господа дар молиться за убивающих их.