«Неизбывная склонность министра образования Д.В.Ливанова к начальственному прямодушию (знатоки японского языка могут вспомнить термин «хатахама» — «кабинет начальника») общеизвестна. Еще в ноябре он вызвал к себе большую любовь профессорско-преподавательского состава высшей школы, охарактеризовав тех, кто получает 20–30 тыс. рублей в месяц (то есть большинство преподавательского корпуса): «Это просто преподаватели невысокого уровня, готовые работать за эти деньги»», - говорится в статье известного публициста Максима Соколова, текст которой опубликован на сайте газеты «Известия».
Как отмечает М.Соколов, на этот раз прямодушие Д.В.Ливанова пошло еще выше и коснулось «бессмертных», то есть членов РАН, чей уровень, по мнению министра, также невысок: «Такая форма организация науки в ХХI веке бесперспективна. Она не будет жить, она нежизнеспособна. Но у нас она живет. И эта жизнь, она еще какое-то время продлится. Может быть, долгое время, может быть, короткое. То, что от меня зависит, я буду делать, для того чтобы эта ситуация изменялась». Для начала Ливанов намерен учредить при своем министерстве фактическую альтернативу Академии наук: «В ближайшее время мы создадим Совет по науке, где будем обсуждать программу исследований и ход реформы. Этот совет станет голосом российской науки». В альтернативную академию войдут только «крупные ученые в дееспособном возрасте, работающие и достигшие реальных успехов».
«Поскольку ранее министр заявлял, что в президиуме РАН практически нет реальных ученых, следует понимать это так, что руководство академии не будет голосом российской науки и вообще если и будет, то непонятно кем. Коротко эта прочувствованная сентенция про XXI век и дееспособный возраст нашла себе идеальную формулировку еще в веке XX, в первой его половине — «Тебе, старичок, в крематорий пора»», – пишет далее публицист.
По его словам, «бессмертные», однако, вместо того, чтобы изъявить полную готовность — «Пора, батюшка, в наш советский колумбарий!» — возроптали. В письме за подписью вице-президентов РАН А.Л.Асеева, Г.А.Месяца, А.Д.Некипелова и академика-секретаря В.Е.Фортова молодому человеку было указано: «Ваше высказывание оскорбляет многотысячный коллектив сотрудников РАН и других государственных академий, в которых успешно трудятся как заслуженные ученые, так и большое количество молодых исследователей. Считаем Ваше поведение недопустимым для министра образования и науки РФ и требуем Вашего публичного извинения перед сотрудниками РАН. Оставляем за собой право требовать Вашей отставки с поста министра».
«В общем-то, история не новая. Академия, учрежденная по распоряжению Петра Великого в 1724 году, по крайней мере, дважды подвергалась серьезной опасности. Первый раз — после революции. Тогда создатели нового мира не очень понимали, что вообще делать с академией, в дееспособности которой они, подобно министру Ливанову, серьезно сомневались. К тому же и академики, избранные еще при Царе, представлялись недостаточно благонадежными для нового общества (теперь — для прекрасного нового мира, идеалы которого намерена воплощать в жизнь ВШЭ). Тем не менее к 1934 году ситуация как-то разрешилась — академия серьезно поступилась своей автономией, а руководство ВКП(б) признало за ней, пользуясь выражением Ливанова, роль голоса советской науки. В области науки и образования Сталин вообще был достаточно консервативен», - напомнил М.Соколов.
Второй раз, пишет далее публицист, тучи над академией сгустились при Хрущеве, когда академики посмели иметь собственное мнение по ряду научных вопросов. Никита Сергеевич в сердцах обозвал Академию наук «выдумкой царей» и в рамках лихорадочного реформаторства подумывал о том, чтобы вообще ее упразднить, заменив сменяемым и назначаемым министерством науки — естественно, без всякой автономии. Все прямодушные начальники мыслят сходно.
«Но как-то обошлось. Вероятно, в обоих случаях, и при Сталине, и при Хрущеве, свою роль сыграло то, что наука — в первую очередь оборонная наука — руководству страны была нужна позарез. Поэтому, оказавшись перед выбором, что нужнее — ехать или идеологически правильные шашечки, они все-таки предпочитали ехать. Хотя бы даже и на выдумке царей», - отмечает М.Соколов.
Нынче, по его словам, ситуация не такова, чтобы наука была нужна позарез — или, по крайней мере, высшее руководство так ситуацию не воспринимает. «О чем свидетельствует хотя бы тот факт, что вопрос о судьбе академии и ее статусе отдается на откуп министру Ливанову. Который по месту в иерархии далеко не Хрущев и тем более не Сталин. Прежде всё-таки действовала субординация, которая требовала, чтобы судьбу выдумки прежних царей решал действующий царь, а не нижестоящий мелкий чиновник вроде Ливанова», - говорится далее в статье.
Но, пишет Максим Соколов, раз уж субординации больше нет и теперь можно, то Ливанов, конечно, действует в рамках нормальной бюрократической логики, предписывающей всё подгребать под себя. В том числе и государственные ассигнования на науку — 1,6 трлн на восемь лет, до 2020 года, то есть 200 млрд в год. «Какая уж там выдумка царей, тем более когда и Царей давно уж нет, а финансовые потоки есть, и довольно приличные», - заключил Максим Соколов.
Как отмечает М.Соколов, на этот раз прямодушие Д.В.Ливанова пошло еще выше и коснулось «бессмертных», то есть членов РАН, чей уровень, по мнению министра, также невысок: «Такая форма организация науки в ХХI веке бесперспективна. Она не будет жить, она нежизнеспособна. Но у нас она живет. И эта жизнь, она еще какое-то время продлится. Может быть, долгое время, может быть, короткое. То, что от меня зависит, я буду делать, для того чтобы эта ситуация изменялась». Для начала Ливанов намерен учредить при своем министерстве фактическую альтернативу Академии наук: «В ближайшее время мы создадим Совет по науке, где будем обсуждать программу исследований и ход реформы. Этот совет станет голосом российской науки». В альтернативную академию войдут только «крупные ученые в дееспособном возрасте, работающие и достигшие реальных успехов».
«Поскольку ранее министр заявлял, что в президиуме РАН практически нет реальных ученых, следует понимать это так, что руководство академии не будет голосом российской науки и вообще если и будет, то непонятно кем. Коротко эта прочувствованная сентенция про XXI век и дееспособный возраст нашла себе идеальную формулировку еще в веке XX, в первой его половине — «Тебе, старичок, в крематорий пора»», – пишет далее публицист.
По его словам, «бессмертные», однако, вместо того, чтобы изъявить полную готовность — «Пора, батюшка, в наш советский колумбарий!» — возроптали. В письме за подписью вице-президентов РАН А.Л.Асеева, Г.А.Месяца, А.Д.Некипелова и академика-секретаря В.Е.Фортова молодому человеку было указано: «Ваше высказывание оскорбляет многотысячный коллектив сотрудников РАН и других государственных академий, в которых успешно трудятся как заслуженные ученые, так и большое количество молодых исследователей. Считаем Ваше поведение недопустимым для министра образования и науки РФ и требуем Вашего публичного извинения перед сотрудниками РАН. Оставляем за собой право требовать Вашей отставки с поста министра».
«В общем-то, история не новая. Академия, учрежденная по распоряжению Петра Великого в 1724 году, по крайней мере, дважды подвергалась серьезной опасности. Первый раз — после революции. Тогда создатели нового мира не очень понимали, что вообще делать с академией, в дееспособности которой они, подобно министру Ливанову, серьезно сомневались. К тому же и академики, избранные еще при Царе, представлялись недостаточно благонадежными для нового общества (теперь — для прекрасного нового мира, идеалы которого намерена воплощать в жизнь ВШЭ). Тем не менее к 1934 году ситуация как-то разрешилась — академия серьезно поступилась своей автономией, а руководство ВКП(б) признало за ней, пользуясь выражением Ливанова, роль голоса советской науки. В области науки и образования Сталин вообще был достаточно консервативен», - напомнил М.Соколов.
Второй раз, пишет далее публицист, тучи над академией сгустились при Хрущеве, когда академики посмели иметь собственное мнение по ряду научных вопросов. Никита Сергеевич в сердцах обозвал Академию наук «выдумкой царей» и в рамках лихорадочного реформаторства подумывал о том, чтобы вообще ее упразднить, заменив сменяемым и назначаемым министерством науки — естественно, без всякой автономии. Все прямодушные начальники мыслят сходно.
«Но как-то обошлось. Вероятно, в обоих случаях, и при Сталине, и при Хрущеве, свою роль сыграло то, что наука — в первую очередь оборонная наука — руководству страны была нужна позарез. Поэтому, оказавшись перед выбором, что нужнее — ехать или идеологически правильные шашечки, они все-таки предпочитали ехать. Хотя бы даже и на выдумке царей», - отмечает М.Соколов.
Нынче, по его словам, ситуация не такова, чтобы наука была нужна позарез — или, по крайней мере, высшее руководство так ситуацию не воспринимает. «О чем свидетельствует хотя бы тот факт, что вопрос о судьбе академии и ее статусе отдается на откуп министру Ливанову. Который по месту в иерархии далеко не Хрущев и тем более не Сталин. Прежде всё-таки действовала субординация, которая требовала, чтобы судьбу выдумки прежних царей решал действующий царь, а не нижестоящий мелкий чиновник вроде Ливанова», - говорится далее в статье.
Но, пишет Максим Соколов, раз уж субординации больше нет и теперь можно, то Ливанов, конечно, действует в рамках нормальной бюрократической логики, предписывающей всё подгребать под себя. В том числе и государственные ассигнования на науку — 1,6 трлн на восемь лет, до 2020 года, то есть 200 млрд в год. «Какая уж там выдумка царей, тем более когда и Царей давно уж нет, а финансовые потоки есть, и довольно приличные», - заключил Максим Соколов.
