Алексей Светозарский: «Это был спор о разных монашеских практиках»

Я бы не стал называть Иосифа Волоцкого и Нила Сорского противниками, ведь их религиозно-философский спор не имел характера личного противостояния. По сути, это был спор о разных монашеских практиках.

Скитское житие Нила Сорского напоминает восточную практику того времени, существовавшую на Афоне и в других монастырях, где существовало небольшое количество братии, которое трудом рук добывают себе хлеб насущный, монахи собираются в церкви, а кельи их поставлены на расстоянии брошенного камня. Неприятие монастырского землевладения связано с необходимостью трудиться и не пускаться в житейское попечение.

Способ монашеской жизни, который традиция связывает с именем преподобного Иосифа Волоцкого, – это, по сути, линия преподобного Сергия Радонежского – при его жизни Троицкий монастырь стал приобретать первые села, так же было в Киево-Печерском монастыре в домонгольский период. Но и в данном случае землевладение освобождает монаха от попечений, потому что вопросами экономическими здесь занимаются люди, работающие при монастыре по найму, а монах посвящает себя целиком молитве. Кроме того, освобожденный от необходимости работать и получающий все необходимое на трапезе монах имел больше времени и возможности для книжных занятий. Иосифов образ жизни предполагает напряженные интеллектуальные занятия.

Ограждая монахов от соблазнов, в монастырях «иосифлянских» действовал очень жесткий устав. Монахи-«нестяжатели» усиленно молятся и трудятся, «иосифляне» в большей степени ограждаюся жестким уставом - множество земных поклонов, запрет держать что-либо съестное в кельях и т.д. При первых поколениях этот устав соблюдался строго. Конечно, со временем эти первоначальные рамки смягчались и занижались. Это естественный процесс, который наблюдался и на Востоке, и на Западе.

Хотя позиция единомышленников и последователей Нила Сорского была более мягкой, но с другой стороны это обернулось для них большой бедой: в те монастыри, куда отправлялись на покаяние еретики, проникала ересь, и сами монахи нередко этой ересью заражались.

Что касается личных отношений Иосифа Волоцкого и Нила Сорского, то их полемика велась в основном наглядным примером, - они посылали друг к другу своих учеников. Позднейшие исследователи, прежде всего в зарубежной и нашей либерально-интеллигентской среде, утверждали, что одни («нестяжатели») были чистые и непорочные, а «иосифляне» - «грубые государственники». Ведь Иосиф Волоцкий известен как твердый русский патриот, ему же ставят в вину жесткую позицию в отношении еретиков. Конечно, это мнение наносное - серьезные и глубокие исследователи уже давно не противопоставляют одних другим. Нет ничего удивительного в том, что и Иосиф Волоцкий, и Нил Сорский канонизированы. Более того, позднее опыт обоих был востребован Русской Церковью.