«Странно, что кого-то смущает тема православного банкинга. В мире, например, стремительно развиваются исламские банки, которые согласуют финансовые операции с требованиями шариата по многим позициям, начиная от поручительства и кончая процентной политикой и способом участия банка в капитале клиента», - сказал в интервью «Русской народной линии» один из организаторов состоявшегося в рамках XIX Международных Рождественских чтений круглого стола «Православный банкинг и финансовые инструменты», генеральный директор Института экономических стратегий РАН, президент Клуба православных предпринимателей, доктор экономических наук, профессор Александр Агеев.
В ходе заседания отмечалось, что нравственный бизнес - важнейшая составляющая общественной жизни, а кризис доверия, пренебрежение деловой репутацией в бизнес-среде абсолютно неприемлемы. Оживленную дискуссию вызвали различные формы практического участия религиозных организаций в экономической жизни страны и объединение финансовых институтов для координации совместных усилий по выработке финансовых инструментов, основанных на принципах православной этики хозяйствования. «Участники пришли к выводу, что создание тех или иных финансовых инструментов с учетом норм православной этики возможно. Многие банки, в том числе ведущие, открыты к этому диалогу и готовы задействовать эти инструменты в своей деятельности, после того как их предложения будут одобрены Святейшим Патриархом Кириллом. В ближайшем будущем пакет таких предложений будет нами совместно представлен вниманию Его Святейшества», - рассказал по итогам работы круглого стола ответственный секретарь Совета «Экономика и этика» при Патриархе Московском и всея Руси П.А. Шашкин.
«Во-первых, речь не идет ни о каком внедрении каких-либо финансовых инструментов в тело Церкви. Церковь не только и не столько социальный институт, сколько то, что находится в душах людей. Все верующие составляют единое тело Церкви. Но, во-вторых, есть тело финансовых систем. Эти финансовые системы существуют в рыночных полях и подвержены государственному регулированию. В-третьих, помимо государственного регулирования, помимо законодательства существуют различного рода добровольные обязательства, которые принимают на себя субъекты финансовой деятельности. И что касается этих обязательств, то они могут быть менее жесткими, более жесткими, более или менее высокими - это уже вопрос личного морального выбора личности или юридического лица, которое также действует через людей, имеющих свои нравственные установки. Поэтому речь идет о том, какого рода ограничениями и правилами руководствуются участники финансовой деятельности», - пояснил А.Агеев.
«Если посмотреть на реальную практику финансового сектора, то мы обнаружим, что помимо нарушений закона, что само по себе является преступлением, есть множество лазеек для недобросовестного поведения, и этими лазейками пользуются для обмана клиентов и партнеров, для мошенничества, прямых и завуалированных хищений. Это - нарушения важнейших религиозных заповедей и моральных норм, - продолжил эксперт. - И поэтому, когда мы говорим о православном банкинге, православных финансовых инструментах, то мы ставим вопрос о распространении на регуляторы и практику финансовой деятельности нравственного самоограничения, нравственного самовозвышения. Любой банк может добровольно заявить, что он следует стандарту социальной ответственности и заранее уведомить все заинтересованные стороны, что он следует моральным правилам, которые обычно строже закона и на первый взгляд менее выгодны ему, а более выгодны клиентам и партнерам. Но в долгосрочной перспективе таким образом банк повышает свою репутацию, неосязаемые активы, расширяет устойчивую клиентскую базу, что оборачивается в конечном счете большей эффективностью. Иной банк может лишь следовать нормам, установленным регулятором и законодательством, а также рынком и конкуренцией. Любой банк действует в коридоре этих ограничений. Иногда банкирам может казаться, что преступное и/или недобросовестное поведение рентабельно. Но это - стратегическая ошибка, философия сиюминутной выгоды. Финансовая деятельность, возвышаемая до понимания социальной и духовно-нравственной ответственности, является важнейшим условием жизнеспособности банка».
«Кто-то может усмехнуться, знаем, мол, мы наши банки. И будет прав. Наши банковские практики еще очень далеки даже от планок, поставленных законом и мировыми нормами. Но в том, что они и менее конкурентоспособны, чем многие зарубежные, есть указание на более низкую степень социальной ответственности банковской деятельности в РФ. И важно иметь в виду, что сегодня мировые инвестиционные и банковские стандарты и модели делового совершенства немыслимы без создания систем, гарантирующих, как минимум, социально-ответственный бизнес и защищающих интересы потребителей финансовых услуг. Опять же, мы не идеализируем зарубежье. Там свои беды с деловыми хищниками. Но тренд в пользу развития добросовестности, в том числе на конфессиональной почве – глобален», - заключил Александр Агеев.
В ходе заседания отмечалось, что нравственный бизнес - важнейшая составляющая общественной жизни, а кризис доверия, пренебрежение деловой репутацией в бизнес-среде абсолютно неприемлемы. Оживленную дискуссию вызвали различные формы практического участия религиозных организаций в экономической жизни страны и объединение финансовых институтов для координации совместных усилий по выработке финансовых инструментов, основанных на принципах православной этики хозяйствования. «Участники пришли к выводу, что создание тех или иных финансовых инструментов с учетом норм православной этики возможно. Многие банки, в том числе ведущие, открыты к этому диалогу и готовы задействовать эти инструменты в своей деятельности, после того как их предложения будут одобрены Святейшим Патриархом Кириллом. В ближайшем будущем пакет таких предложений будет нами совместно представлен вниманию Его Святейшества», - рассказал по итогам работы круглого стола ответственный секретарь Совета «Экономика и этика» при Патриархе Московском и всея Руси П.А. Шашкин.
«Во-первых, речь не идет ни о каком внедрении каких-либо финансовых инструментов в тело Церкви. Церковь не только и не столько социальный институт, сколько то, что находится в душах людей. Все верующие составляют единое тело Церкви. Но, во-вторых, есть тело финансовых систем. Эти финансовые системы существуют в рыночных полях и подвержены государственному регулированию. В-третьих, помимо государственного регулирования, помимо законодательства существуют различного рода добровольные обязательства, которые принимают на себя субъекты финансовой деятельности. И что касается этих обязательств, то они могут быть менее жесткими, более жесткими, более или менее высокими - это уже вопрос личного морального выбора личности или юридического лица, которое также действует через людей, имеющих свои нравственные установки. Поэтому речь идет о том, какого рода ограничениями и правилами руководствуются участники финансовой деятельности», - пояснил А.Агеев.
«Если посмотреть на реальную практику финансового сектора, то мы обнаружим, что помимо нарушений закона, что само по себе является преступлением, есть множество лазеек для недобросовестного поведения, и этими лазейками пользуются для обмана клиентов и партнеров, для мошенничества, прямых и завуалированных хищений. Это - нарушения важнейших религиозных заповедей и моральных норм, - продолжил эксперт. - И поэтому, когда мы говорим о православном банкинге, православных финансовых инструментах, то мы ставим вопрос о распространении на регуляторы и практику финансовой деятельности нравственного самоограничения, нравственного самовозвышения. Любой банк может добровольно заявить, что он следует стандарту социальной ответственности и заранее уведомить все заинтересованные стороны, что он следует моральным правилам, которые обычно строже закона и на первый взгляд менее выгодны ему, а более выгодны клиентам и партнерам. Но в долгосрочной перспективе таким образом банк повышает свою репутацию, неосязаемые активы, расширяет устойчивую клиентскую базу, что оборачивается в конечном счете большей эффективностью. Иной банк может лишь следовать нормам, установленным регулятором и законодательством, а также рынком и конкуренцией. Любой банк действует в коридоре этих ограничений. Иногда банкирам может казаться, что преступное и/или недобросовестное поведение рентабельно. Но это - стратегическая ошибка, философия сиюминутной выгоды. Финансовая деятельность, возвышаемая до понимания социальной и духовно-нравственной ответственности, является важнейшим условием жизнеспособности банка».
«Кто-то может усмехнуться, знаем, мол, мы наши банки. И будет прав. Наши банковские практики еще очень далеки даже от планок, поставленных законом и мировыми нормами. Но в том, что они и менее конкурентоспособны, чем многие зарубежные, есть указание на более низкую степень социальной ответственности банковской деятельности в РФ. И важно иметь в виду, что сегодня мировые инвестиционные и банковские стандарты и модели делового совершенства немыслимы без создания систем, гарантирующих, как минимум, социально-ответственный бизнес и защищающих интересы потребителей финансовых услуг. Опять же, мы не идеализируем зарубежье. Там свои беды с деловыми хищниками. Но тренд в пользу развития добросовестности, в том числе на конфессиональной почве – глобален», - заключил Александр Агеев.
1. Re: Александр Агеев: «Странно, что кого-то смущает православный банкинг»