«Уже много лет родители и педагоги, в том числе православные христиане, выражают опасения по поводу чрезмерного вмешательства чиновников и судей во внутреннюю жизнь семьи. Протесты возникли без какого-либо указания сверху. А Церковь участвует в обсуждении всех вопросов, которые волнуют людей. При этом надо учесть, что Церковь - это не только иерархи и священнослужители, но и весь верующий православный народ», - говорится в комментарии председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина, опубликованном журналом «Фома».
«Кроме того, надо сказать, что речь сегодня идет не только и не столько о полномасштабной системе ювенальной юстиции - ее, скорее всего, у нас не будет, - сколько о менее заметных мерах, правовых и административных, которые могут привести к тому, что государственные органы начнут вмешиваться в мировоззренческую жизнь семьи: в методы воспитания детей, в вопрос о том, могут ли родители побуждать детей выполнять те или иные обязанности по дому, придерживаться определенных правил общения с противоположным полом, воздерживаться от просмотра тех или иных фильмов или передач. Наконец, неизбежно встает вопрос о возможности физического ограждения малолетних детей от поступков, которые могут принести им вред», - замечает священник.
По мнению отца Всеволода, «возможно, все это стоит подробно прописать в законодательстве, но серьезнейшей угрозой для целостности семей станет такое положение дел, при котором суды, органы опеки или правоохранительные учреждения смогут отнимать детей на основании столь расплывчатых или необъективных критериев, как "развитие ребенка", "ненадлежащее воспитание" или "психологическое насилие"».
«Кроме того, - замечает отец Всеволод, - есть еще один очень важный момент: необходимо, чтобы любые законопроекты и административные меры, которые предполагаются в этой сфере, были представлены на широкое обсуждение среди педагогов, родителей, ученых, духовенства, представителей правоохранительных органов. В обсуждении вопросов, которые касаются семьи, не может быть никакой секретности».
«Среди православных христиан я знаю очень немного сторонников введения ювенальной юстиции - всего несколько человек. И подчас можно говорить о незнании ими сути проблемы. Если понимать под ювенальной юстицией только более гуманное отношение судов к малолетним правонарушителям, то против такого отношения вряд ли кто-то будет возражать. Но практика ювенальной юстиции в странах Запада показывает, что сводить эту проблему исключительно к гуманному отношению к юным преступникам - значит просто вводить людей в заблуждение. Если создаются суды, которые рассматривают все дела, где хотя бы одной стороной являются несовершеннолетние, то у этих судов сразу же появляется огромное поле для деятельности и они неизбежно начинают рассматривать любые конфликты в семьях, где есть дети. Вслед за этим возникает система, стимулирующая детей подавать в суд на собственных родителей, то есть, по сути, система доносительства. И в результате фактически появляется параллельная структура власти в стране, подчиняющаяся только самой себе. Так что говорить о системе ювенальной юстиции как о системе, работающей исключительно с малолетними преступниками, - некорректно. Ювенальная юстиция по определению получает гораздо больше полномочий. И этого, по-моему, совершенно не понимают те, кто пытается описывать данную ситуацию как не вызывающую беспокойства», - заключает протоиерей Всеволод Чаплин.
«Кроме того, надо сказать, что речь сегодня идет не только и не столько о полномасштабной системе ювенальной юстиции - ее, скорее всего, у нас не будет, - сколько о менее заметных мерах, правовых и административных, которые могут привести к тому, что государственные органы начнут вмешиваться в мировоззренческую жизнь семьи: в методы воспитания детей, в вопрос о том, могут ли родители побуждать детей выполнять те или иные обязанности по дому, придерживаться определенных правил общения с противоположным полом, воздерживаться от просмотра тех или иных фильмов или передач. Наконец, неизбежно встает вопрос о возможности физического ограждения малолетних детей от поступков, которые могут принести им вред», - замечает священник.
По мнению отца Всеволода, «возможно, все это стоит подробно прописать в законодательстве, но серьезнейшей угрозой для целостности семей станет такое положение дел, при котором суды, органы опеки или правоохранительные учреждения смогут отнимать детей на основании столь расплывчатых или необъективных критериев, как "развитие ребенка", "ненадлежащее воспитание" или "психологическое насилие"».
«Кроме того, - замечает отец Всеволод, - есть еще один очень важный момент: необходимо, чтобы любые законопроекты и административные меры, которые предполагаются в этой сфере, были представлены на широкое обсуждение среди педагогов, родителей, ученых, духовенства, представителей правоохранительных органов. В обсуждении вопросов, которые касаются семьи, не может быть никакой секретности».
«Среди православных христиан я знаю очень немного сторонников введения ювенальной юстиции - всего несколько человек. И подчас можно говорить о незнании ими сути проблемы. Если понимать под ювенальной юстицией только более гуманное отношение судов к малолетним правонарушителям, то против такого отношения вряд ли кто-то будет возражать. Но практика ювенальной юстиции в странах Запада показывает, что сводить эту проблему исключительно к гуманному отношению к юным преступникам - значит просто вводить людей в заблуждение. Если создаются суды, которые рассматривают все дела, где хотя бы одной стороной являются несовершеннолетние, то у этих судов сразу же появляется огромное поле для деятельности и они неизбежно начинают рассматривать любые конфликты в семьях, где есть дети. Вслед за этим возникает система, стимулирующая детей подавать в суд на собственных родителей, то есть, по сути, система доносительства. И в результате фактически появляется параллельная структура власти в стране, подчиняющаяся только самой себе. Так что говорить о системе ювенальной юстиции как о системе, работающей исключительно с малолетними преступниками, - некорректно. Ювенальная юстиция по определению получает гораздо больше полномочий. И этого, по-моему, совершенно не понимают те, кто пытается описывать данную ситуацию как не вызывающую беспокойства», - заключает протоиерей Всеволод Чаплин.
