Прошло уже три года с тех пор, как Информационное агентство "Белые Воины" выступило с инициативой по организации процесса переноса останков генерала Владимира Оскаровича Каппеля в Россию.
В скором времени прах одного из вождей Белого движения будет перезахоронен в Москве. К этому событию предлагаем вниманию читателей отрывки из книги А.А. Федоровича "Генерал Каппель", вышедшей еще в 1967 году в далекой Австралии, в Мельбурне. Несмотря на то, что к настоящему времени мы знаем о жизни Владимира Оскаровича много подробностей, не описанных автором этой книге, ее значение для нас по-прежнему велико. Основываясь на воспоминаниях соратника В.О. Каппеля Василия Осиповича Вырыпаева, а также других сослуживцев, Федорович сумел нарисовать потрет настоящего патриота России, преданного своему делу, до конца верному присяге.
Руслан Гагкуев,
ИА "Белые Воины"
Владимир Оскарович Каппель , Наследник традиций , Начало Белой борьбы , В армии Комуча , "Маленький Наполеон", "Не стесняйтесь, товарищи...", Встреча с адмиралом , В рядах армии Верховного Правителя , "Здравствуйте, русские солдаты!", На фронте с 3-м корпусом , Сдача Омска , "Только на вас вся надежда...", Отступление , "Требую от вас удовлетворения на дуэли", "С изменником Родины не разговариваю!", Сибирский Ледяной..., Гибель Каппеля .
"На белом фоне наружной стены церковного алтаря резко вычерчивал свой профиль черный гранитный крест. Терновый венок обвивал подножие креста, а ниже, на бронзовой доске, буквы сплетались в имя, которое носили многие тысячи тех, кто шел когда-то безотказно веря в того, кто лежал теперь под гранитным крестом. Непримиримые бедняки, убивавшие свои силы часто на непомерно тяжелой работе, часто голодные, не знавшие что их ждет завтра, часто с больным израненным телом, они по грошам собирали деньги, чтобы над могилой вождя воздвигнуть этот крест с терновым венком. Они не могли, не имели права перед своей собственной совестью, сделать иначе. Здесь, у церковного алтаря, спал вечным сном тот, кто вдохнул в них пафос непримиримой борьбы на далеких берегах Волги, кто вел их по заснеженным просторам обледенелой Сибири и кто, спасая их от бешеных ударов красного шквала, упал обессиленный, без сознания на лед дикого Кана. Он стал для них той животворной идеей, которая давала смысл их искалеченной жизни, тем вечным для них огнем, который питал пламя их непримиримости.
Проплывали в своем извечном, беспощадном движении над памятником года. Серебряным снегом изукрашивала его зима, песней воскресающей жизни приветствовал его апрель, яркие блики летнего солнца сплетали на нем свой узор, золотом маньчжурской осени расцветали окружающие его деревья.
Но все те годы, жарким июльским днем во Владимиров день, молчаливые люди стояли у креста. Единственное в мире панихидное пение, православное, русское, плыло над этими людьми; чуть видными клубами дымился ладан кадильный. Спасенные молились о душе спасшего их".