В
1946 году на 2-й Красноармейской улице, в доме № 14, дети семьи Чельцовых нашли
старый сундук, который пережил блокаду, бомбёжки. Квартира во время войны была
полуразрушена прямым попаданием бомбы, но сундук остался цел и невредим. Когда
его вскрыли, нашли священническое облачение, крест и письма, написанные
непонятной славянской вязью на обёрточной бумаге карандашом. Эти письма посылал
своим жене и детям из тюрем и ссылок о.Михаил Чельцов, известный пастырь нашего
города. О священномученике Михаиле Чельцове и об о.Михаиле Николаевском
(духовнике семьи Дома Романовых), расстрелянных в один день - на Рождество
Христово в 1931 году, - сегодня рассказывают их внуки.
Анатолий Васильевич Чельцов: - Жён и детей новомучеников советская власть обычно затравливала, а церкви и соборы, в которых служили неугодные власти священники, взрывали, сносили, чтобы на том месте только ровная площадка осталась. Чтобы никто не пришёл в эти храмы, не стал искать прихожан, которые могли бы рассказать о том, как всё было, свидетельствовать об убиенных батюшках. Поэтому найденные письма были расшифрованы и прочитаны, только когда младший сын о.Михаила Чельцова - Георгий - вернулся из сталинских лагерей в 1956 году.
Чем же так насолил советской власти о.Михаил Чельцов? Дед родился в селе Кикино Рязанской губернии в семье потомственных священников. Женился на Анне Агламазовой, также из священнической семьи. В семье родились семеро детей. В сентябре 1918 года был арестован вместе с другими представителями духовенства в связи с убийством М.Урицкого. Но и в концентрационном лагере Дерябинка, где в камерах сидели по 150 человек, он выполнял миссию священника - утешал и помогал, напоминал, что есть Бог, Который не ограничен тюремными стенами. Свои тюремные заключения о.Михаил воспринимал как Божие попущение. Он писал: «С одной стороны, это было искупление вины нашей и отцов наших перед народом и перед христианством за многие наши прегрешения перед ним. А с другой стороны, мы необходимы были для заключённых, ибо в тюрьме без священника тяжело». Третий его арест был связан с именем митрополита Петроградского Вениамина (Федченкова) - по делу «о сопротивлении изъятию церковных ценностей». Но истинной причиной ареста стал конфликт петроградского духовенства с обновленцами, которые под лозунгами реформ в Церкви пытались захватить патриаршую власть. Сорок дней провёл о.Михаил в камере смертников, ожидая расстрела. Расстрел был заменён на пять лет тюрьмы. Об арестах и пребывании в тюрьме он оставил мемуары «Воспоминания «смертника» о пережитом», написанные на основе его же писем к жене. В 1930 году начался судебный процесс по делу графини Зарнекау, дочери принца Ольденбургского, представительницы Дома Романовых, которой в 1929 году два офицера-эмигранта помогли бежать за границу. Многих из её окружения арестовали, в том числе о.Михаила Чельцова и о.Михаила Николаевского. 7 января 1931 года они были расстреляны.
После смерти деда его дочери Анна, Александра и Мария сумели избежать репрессий. Благодаря Анне сохранилось научное наследие о.Михаила - около 160 работ по богословию, философии, истории, педагогике и литературоведению. Трое сыновей - Семён, Павел, Георгий - подвергались арестам, ссылкам. Только Василий (мой отец) избежал арестов, его спасла... война. Он записался в добровольцы, всю блокаду охранял рубежи Ленинграда, затем участвовал в операции «Курская дуга», затем воевал в составе Войска польского. С боями дошёл до Берлина.
Елена Георгиевна Чельцова: - Я дочь младшего сына о.Михаила Чельцова - Георгия. Папе было 27 лет, когда он был осуждён как сын священника, а значит - вредитель. Отсидев 10 лет, папа вернулся в 1956 году и активно занялся восстановлением памяти о своём отце, хотя время было страшное: люди боялись говорить о родителях, подвергшихся репрессиям. Многие говорили моему отцу: «Зачем ты рассказываешь всё Лене? Ей будет тяжело жить с этой правдой». Но папа считал, что я должна знать правду о своём деде. Наша семья жила недалеко от Свято-Троицкого Измайловского собора, где служил мой дед. Но мы даже не подозревали, какое огромное значение в нашей судьбе имеет этот собор.
Сейчас я думаю: «Ах, если бы отец и дедушка могли видеть, каким прекрасным стал храм, сколько туда ходит прихожан!» В храме есть икона и стенд, посвящённый моему дедушке. И вот как-то раз я стою у стенда после Причастия, мысленно разговариваю с дедом. Смотрю, подходит к этому стенду супружеская пара. Женщина смотрит на фото моего деда так пристально, так странно. Я подумала, может быть, это родственница, которую я не знаю. Обычно я не говорю о том, что я внучка о.Михаила, а тут почему-то сказала. Женщина смотрит на меня, потом вдруг падает передо мной на колени. Я в замешательстве пытаюсь её поднять. А она говорит: «Я дочь того, кто расстреливал вашего дедушку Михаила Павловича. Я езжу в этот храм и отмаливаю грехи своего деда, чтобы на внуков не перешло проклятие его кровавых дел».
Ирина
Анатольевна Богданова, внучка о.Михаила Николаевского:
- Когда я
заинтересовалась историей своей семьи, то узнала, что дедушка был расстрелян
вместе с ещё одним священником - о.Михаилом Чельцовым. Я решила найти потомков
Чельцова. Открыла базу данных - а там несколько сотен Чельцовых! Вооружившись
терпением, начинаю обзванивать всех по порядку, задавая один и тот же вопрос:
«Скажите, у вас в семье не было священника?» Уже по третьему адресу женский
голос ответил: «У нас не было священников. Но мой муж работает на автостоянке, и
там ставит машину женщина с фамилией Чельцова. Позвоните ей». Раздобыв телефон
той женщины, я позвонила, задала свой вопрос и в ответ услышала взволнованный
голос: «Был! Священник Михаил Чельцов - мой дедушка. Его расстреляли вместе с
о.Михаилом Николаевским». Так я познакомилась с Еленой Георгиевной Чельцовой.
Это произошло накануне 70-й годовщины расстрела наших дедов.
Увы, от семьи моего деда мало что осталось. У него было трое детей. Сыновей Юрия и Вадима расстреляли в 1933 году, одному был 21 год, другому - 24. В деле сказано, что они никого не оговорили и вины своей не признали. Дочь Нина вышла замуж, сменила фамилию, так и уцелела. Но, несмотря на такое отягощённое наследство, бабушка Нина сохранила много старых фотографий отца-священника, и нам, детям, рассказывала об о.Михаиле, как он пострадал из-за двоюродной сестры царя (графини Зарнекау). Дочь Юрия Лена умерла в войну от туберкулёза.
Анатолий Васильевич Чельцов: - В Джорданвилле, где находилось управление Русской Зарубежной Церкви, жил протопресвитер Михаил Польский, издавший книгу «Новые мученики Россійскіе». Начиная с Царской Семьи, он перечислил всех новомученников в земле Русской просиявших. Мне попал ещё рукописный вариант этой книги. И я увидел рядом с фамилией моего дедушки имя о.Михаила Николаевского, расстрелянного в один день с моим дедом. Я решил разузнать всё об этом священнике. Но где его искать? Вдруг звонит сестра Елена и сообщает, что только что говорила с внучкой о.Михаила Николаевского. Разве это не чудо?!
Так вот, когда мой отец вернулся из ссылки, он стал разбирать и печатать на машинке письма моего деда. Дед начал писать воспоминания о процессе над митрополитом Вениамином ещё в ссылке. И это очень важное свидетельство, поскольку о том процессе есть только небольшая брошюра. Автор - человек явно сочувствующий митрополиту, но, к сожалению, он не был участником самого процесса и писал по слухам, по разговорам, причём так боялся, что даже не написал свою фамилию. Ещё мой дед незадолго до смерти написал чрезвычайно важный исторический труд о причинах церковной разрухи 20-30-х годов. Но когда всё было расшифровано и рукопись была готова, встал вопрос: А кто осмелится её напечатать?.. Лишь когда началась перестройка, папа написал письмо генеральному прокурору с запросом: «Что случилось с нашим отцом, за что его расстреляли? Где он похоронен?» Вскоре пришёл из прокуратуры большой пакет с протоколом: мол, дело Зарнекау пересмотрено, никакой шпионской, контрреволюционной организации не было, - и было приложено постановление городского суда, что о.Михаил реабилитирован посмертно.
После этого в «Ведомостях Московской Патриархии» появилась большая статья об о.Михаиле Чельцове, отрывки из его рукописей. Статью прочёл известный исследователь проблем русской эмиграции и культуры России Никита Струве, и вскоре рукопись была напечатана во Франции. Мы осмелели и стали публиковать другие документы. В итоге я написал книгу, основанную на этих документах, которая называется «Мы вправе знать». Почему так назвал? О.Михаил в одном из писем к жене писал, чтобы она его письма не выбрасывала, а читала детям, потому что «дети вправе знать, что я думаю, почему так поступил».
Мы все вправе знать правду о тех страшных годах, об участи русских священников, принявших мученическую смерть за Христа.
Встреча с потомками о.Михаила Чельцова и о.Михаила Николаевского состоялась в рамках XIV Всероссийской выставки «Пасхальный праздник», проходившей в «ЛЕНЭКСПО» 26-30 апреля.
Подготовила Ирина РУБЦОВА
