8 марта... В этот весенний день мы дарим самым милым, добрым, любимым своим женщинам цветы. Получат их и три женщины, о которых хочу здесь рассказать. Уж простите меня за печальное повествование - они не увидят нашего дара и не услышат наших слов любви, ибо отдали свои молодые жизни еще 135 лет назад во время освобождения Россией болгарского народа от османского ига. Но живы в людской памяти те, кто служил Отчизне своим отзывчивым сердцем, они - сестры милосердия. Потому не только в женский день 8 марта - это понятно без слов, но и 3 марта - в день по новому стилю, когда был заключен Сан-Стефанский мирный договор, поставивший точку в русско-турецкой войне 1877-1878 годов, несут им благодарные потомки букеты весенних цветов...
Люди старшего поколения помнят, как к 100-летию освобождения Болгарии от османского ига на экраны вышел совместный советско-болгарский фильм «Юлия Вревская». Напомню, что посвящен он баронессе Юлии Петровне Вревской, отказавшейся от придворных льгот и продавшей свое орловское имение, чтобы учредить на полученные средства военно-полевой госпиталь Русского Красного Креста. Ее условием было одно - добровольная работа в нем сестер-милосердия из дворянских семей во время русско-турецкой войны.
Вокруг имени Юлии Петровны, уроженки старинного полтавского дворянского рода Варлаховских, ходило много легенд. Рано овдовев (муж скончался от ран на Кавказе) и не имея детей, она тесно сдружилась с Иваном Сергеевичем Тургеневым. Не появись на горизонте Полина Виардо, еще неизвестно, как сложилась бы судьба очаровательной баронессы, которую обожал весь двор. Ее любили за красоту, ум, доброту, скромность. Она счастливо избежала участи фаворитки и искала для себя равного по духу, мыслям, пониманию пользы общественного служения. 1877-й стал переломным в ее судьбе, когда она, окончательно поняв, что никогда не станет «тургеневской девушкой», отдала свои сбережения на создание военно-полевого госпиталя и отправилась на Балканы.Иван Тургенев, узнав о выборе «его Юлии» и зная ее решительность и настойчивость в поиске «самой себя», написал ей прощальное письмо: «Мое самое искреннее сочувствие будет сопровождать Вас в Вашем тяжелом странствовании. Желаю от всей души, чтобы взятый Вами на себя подвиг не оказался непосильным, и чтобы Ваше здоровье не потерпело...» Осуждаемый придворным обществом, которое знало об их «особых отношениях», Иван Сергеевич, будто в оправдание, пояснял: «Это и я виноват, и ее характер. Не я ли возбудил в ней любовь к образу моей Елены Стаховой из «Накануне», покинувшей дом ради болгарина Инсарова, ведущего борьбу против турок. Только Юлию Петровну на столь необычную авантюру сподвигла не любовь, а желание обрести смысл жизни».Вревская уже в июне 1877-го стала работать простой сестрой милосердия в созданном ею же госпитале. Ее поступок оказался понятым далеко не всеми. Возникла даже ситуация, когда уполномоченный Российского Красного Креста князь Владимир Черкасский по просьбе императрицы просил Вревскую вернуться в Россию и ко двору. Но - тщетно.
Юлия Вревская, как и все сестры милосердия, ухаживала за ранеными и больными офицерами и солдатами, не чураясь самой грязной работы. Один из поклонников Юлии Петровны поэт Яков Полонский посвятил ей стихотворение «Под Красным Крестом» (увы, посмертное), где есть такие строки: Притих я, смотрю, - среди призраков ночиСидит, в красноватом мерцанье огня,
Знакомая тень, и бессонные очи,
Как звезды, сквозь сумрак, глядят на меня.
Вот встала, идет и лицо наклоняет
К огню, и одну из лампад задувает...
И чудится, будто одежда шуршит,
По белому темное что-то скользит... И вот, я на родине! - Те же невзгоды,
Тщеславие бедности, праздный застой,
И старые сплетни, и новые моды...
Но, нет! не забыть мне сестрицы святой!
Рубашку ее сохраню я до гроба...
И пусть наших недругов тешится злоба! -
Я верю, что зло отзовется добром:
Любовь мне сказалась под Красным Крестом.
Всего за месяц до победоносного завершения войны и обретения Болгарией свободы Юлия Петровна скончалась от тяжелой формы сыпного тифа. В последний путь ее провожали офицеры, солдаты, болгарские ополченцы и мирные жители, которые были благодарны российским сестричкам, спасавшим их жизни. 5 февраля 1878-го ее похоронили возле православного храма в поселке Бяла. Было ей всего 37 лет. А спустя три дня там же похоронили еще одну сестру милосердия - Марию Неелову. В 1907 году, в день 30-летия начала освободительного похода русской армии на Балканы останки Юлии Вревской и Марии Нееловой были перенесены во двор Музея Освободительной войны города Бяла.
Узнав о гибели Юлии Вревской, И.С. Тургенев сказал: «Нежное, кроткое сердце... и такая сила! Помогать нуждающимся - она не ведала другого счастия. Она вся, пылая огнем неугасимой веры, отдалась на служение ближним».Имя Юлии Вревской в России и Болгарии стало святым и чистым, как ее дела и безвременная кончина. Фотография, как вид искусства, еще только делала первые шаги и для потомков сохранилось крайне мало изображений тех лет, поэтому большинство имеющихся сегодня - это ретушь или перерисовка.
К сожалению, до последнего времени мы мало знали о сестрах милосердия того самого временного военного эвакуационного госпиталя (так раньше назывались военно-полевые госпитали). Да и честно признаем, что имя Юлии Вревской просто затеняло имена других, не менее героических сестер. Сегодня в нашей памяти они рядом, так же как они были в дни войны за свободу болгар. Погибших Вревскую и Неелову помнят и в Болгарии, и в России. А вот имя Марии Розовой, кроме русского и болгарского, помнит еще и украинский народ.Мария Павловна Розова обрела свою любовь там, на Балканах, и в том же госпитале, когда ухаживала за раненым инженер-полковником Николаем Сергеевичем Розовым. К сожалению, история не оставила нам девичьей фамилии сестры милосердия Марии. Известно, что к тому времени полковник Розов был вдовцом. Несмотря на свое простое происхождение, за подвиги во время обороны Севастополя он, инженер-поручик Владимирского полка, был произведен в дворянство. В департаменте герольдии Правительствующего Сената от 3 июня 1859 года есть запись: «За заслуги при обороне Севастополя жаловать инженер-поручику Николаю Розову диплом на потомственное дворянство. Утвердить щит голубого цвета с серебряной крепостью и двумя башнями. Над ней вертикально серебряный с кольцом и антерштоком якорь. В красной главе щита в ряд три золотых пятиконечных звезды. Над щитом два коронованных шлема. Надшлемник - рука в серебряных латах, держит серебряный якорь с кольцом и антерштоком. Намет голубой с серебром. Дата пожалования дворянского рода года 1860-го, месяца седьмого, числа перваго».
Но недолгим было счастье молодых. В те же самые февральские дни 1878 года тяжело заболела и Мария Павловна. По завершении войны полковник Розов подал в отставку и с тяжело больной женой уехал в Киев, надеясь, что там наступит выздоровление. К сожалению, киевский климат не помог, и бывшая сестра милосердия Мария Розова, отдавшая свое здоровье на полях сражений, спустя двенадцать лет умерла.
А безутешный герой двух войн поставил на могиле любимой прекрасный памятник из черного перламутрового мрамора с надписью: «Прости незабвенная. Дорогая моя. Родная».
Долгое время на памятнике не было фотографии Марии Розовой, но благодаря исследовательской деятельности украинских балканистов (скажу без хвастовства, и мне довелось принимать участие в этой работе), сегодня фото сестры милосердия, подруги Юлии Вревской, установлено на подобающем ему месте. Памятник на могиле Марии Розовой, как участницы русско-турецкой войны 1877-1878 годов, внесен в реестр памятников истории Украины. И в эти же дни, как 3-го, так и 8 марта, к памятнику приносят цветы. Розы для Розовой Марии...
Вот так на Балканах и на Украине сохранилась память о трех наших соотечественницах, отдавших свои молодые жизни во имя славянской свободы и славянского мира. Пусть мартовские розы этим отважным и милосердным русским женщинам станут хотя бы маленькой толикой нашей благодарной памяти о них.
_________
Фото - http://foto.rambler.ru/users/dima_4udik/albums/22213533/?order=rating; http://vmeste-front.ru/sestry_miloserdiya._belye_golubki.1 и автора
